Благовест-Инфо

Все об эволюции ренессансных алтарей: от иконы к повествованию

В книге «Итальянский ренессансный алтарь» выдающийся исследователь Дэвид Эксерджян использует собственную стратегию, справедливо именуя свою работу первым полным обзором заявленной темы

Сколько было церквей на Апеннинском полуострове, скажем, в 1500 году? Вряд ли кто-то подсчитывал, но по самым скромным прикидкам — не меньше 3 тыс. Сколько было алтарей в каждой из них? В бедных деревенских приходах не более одного или двух, а вот в больших храмах монашеских орденов — до 20. Сколько алтарей было украшено картинами и скульптурами? Хотя многие церкви обходились без них, в крупных городах вроде Рима, Флоренции, Венеции и Неаполя в XIV–XV веках отсутствие запрестольного образа считалось признаком захудалости. Богатые семьи и общественные институты соперничали между собой, заказывая украшения алтарей и часовен. Неудивительно, что на протяжении всей эпохи Возрождения создание алтарных картин входило в число важнейших задач любого художника — от Рафаэля и Тициана до малоизвестных авторов.

Охватить целиком и систематизировать этот материал непросто. В книге «Итальянский ренессансный алтарь» выдающийся исследователь Дэвид Эксерджян использует собственную стратегию, справедливо именуя свою работу первым полным обзором заявленной темы. Объемный 400-страничный том хронологически охватывает период с начала XIV по конец XVI века, а географически — пространство от Пьемонта и Фриули до Сицилии.

Этот обширный материал организован, по сути, в тематическом порядке, что отражено в подзаголовке книги — «Между иконой и повествованием». Ранние алтарные картины обычно включали в себя статичные фигуры святых, нередко расположенные в отдельных частях полиптиха, тогда как в XVI веке единые живописные поверхности давали гораздо больше возможностей для сюжетных изображений. Тем не менее Эксерджян считает, что термины «икона» и «нарратив» тут вовсе не антиподы, на что указывает хотя бы само расположение картины над алтарем, местом торжества священной евхаристии и молитвенного созерцания тайн христианской веры. Даже статичное изображение святого все равно вызывало в памяти обстоятельства и смысл его жизни.

Во вступительной статье приведены два красноречивых примера соединения иконы с повествованием: первый — картина «Пресвятая Дева с Младенцем и святыми Франциском и Георгием» (1532) художника из Равенны Луки Лонги, второй — «Мадонна Святого Иеронима» Корреджо, датируемая четырьмя годами ранее. В обоих случаях сюжет один и тот же — так называемое Sacra Conversazione, «святое собеседование»; в центре композиции — Дева Мария и младенец Христос в окружении анахронических святых.

При этом картина Корреджо куда более сложная: художник нашел новые способы представления атрибутов святых со ссылками на обстоятельства их жизни, композиция оживлена легкой асимметрией и волнистыми формами изображаемого движения. Работа же Лонги выглядит не только более напыщенной, но и слегка абсурдной — с Георгием, убивающим дракона в архитектурном интерьере, и бесстрастным коленопреклоненным донатором на переднем плане. Но современников автора, особенно провинциалов, эта картина, вероятно, впечатляла ничуть не меньше, чем произведение Корреджо.

Дэвид Эксерджян обладает поистине энциклопедическими знаниями о самых окольных путях и методах развития алтарной живописи в описываемый им период. Параллельно он исследует творческое напряжение, возникавшее между иконой и изобразительным повествованием, а также находит возможности обсудить другие аспекты алтарной живописи эпохи Возрождения. При этом пишет Эксерджян увлекательно, преподнося свои обширные знания с легкостью и непринужденностью. Книга содержит 250 иллюстраций, она прекрасно оформлена в лучших традициях Йельского университета

Питер Хамфри

24 сентября

Источник: The Art Newspaper Russia