Благовест-Инфо

«Скажи привет и досчитай до ста»

Как российские врачи спасают детей войны

Уроженец Хомса Ахмад Амори на реабилитации в НПЦ в Москве. Фото: РИА Новости / Сергей Мамонтов

В Сирии из-за войны тысячи детей стали инвалидами. Санкции западных стран мешают их вылечить на родине. За самые сложные случаи берутся в России — это помощь христианских и мусульманских общин страны. О том, как российские врачи спасают сирийских единоверцев, — в репортаже РИА Новости.

«Вытащили с того света»

Умыться, одеться, почистить зубы, заправить кровать. Казалось бы, элементарные действия, которые занимают от силы минут десять. Но у 14-летнего Ахмада Амори на это уходит почти час.

— Ахмад, когда у тебя день рождения?

— Четырнадцатого мая.

На самом деле мальчик родился в сентябре, но теперь называет именно эту дату. В прошлом году 14 мая он вместе с одноклассниками выходил из школы в деревне под Хомсом. Смех, беззаботная беготня и… оглушительный взрыв.

Несколько месяцев окопавшиеся на окраине города боевики с расстояния меньше полукилометра обстреливали мирных жителей из минометов. Палили без разбора. Вот и попали прямо в центр школьного двора.

«Мне сообщили о трагедии, когда его уже доставили в больницу. И никто не знал, чей это ребенок — он был весь в крови. Вообще, мне сразу сказали: «Молись об упокоении его души». И только в больнице врачи объяснили, что он жив, но в реанимации — потерял кисти обеих рук и правый глаз», — с трудом произносит Нур Амори, мать Ахмада.

Мальчику сделали несколько операций: остановили кровопотерю, удалили многочисленные осколки, попытались восстановить зрение правого глаза. Два раза переливали кровь. Через несколько месяцев Ахмад начал понемногу разговаривать и даже играть в футбол — это он любит больше всего. Поспособствовали одноклассники, то и дело звавшие его выйти на улицу.

«В больнице я сильно скучал без футбола», — признается мальчик.

Запрет на помощь

В Москве Ахмад с мамой пробыл три недели. Шумный мегаполис стал для него настоящим испытанием. «Долгое время он сильно пугался любых громких звуков. Даже когда кто-то просто хлопал дверью, прятался под кровать», — говорит мать.

Конечно, она хотела бы, чтоб он продолжал лечение на родине, но такой возможности нет. С 2011 года Сирия находится под санкциями США и Евросоюза, поэтому далеко не все жизненно необходимые медикаменты и оборудование, которое производят на Западе и которому нет аналогов, доступно. Санкции против находящейся в гуманитарном кризисе страны продлили ровно через две недели после того, как Ахмад попал под обстрел.

Представители разных конфессий привезли из России в Сирию партию гумпомощи. Фото: РИА Новости / Михаил Воскресенский

Однако там, где из-за политики и санкций бессильны госструктуры, приходят на выручку простые люди, верующие. В 2017 году при Межрелигиозном совете России создали рабочую группу по гуманитарной помощи населению Сирии, в которую вошли представители христианских конфессий — православные, католики, протестанты — и мусульманских общин страны.

«По благословению Патриарха Кирилла в контакте с Антиохийской Православной Церковью, а также с другими религиозными конфессиями, мы запустили специальную программу, в рамках которой привозим в Россию сирийских детей для лечения, протезирования и реабилитации», — рассказывает глава рабочей группы митрополит Волоколамский Иларион.

Религиозные организации в Сирии, уточняет он, составляют списки детей, остро нуждающихся в помощи. На место выезжают российские врачи и осматривают каждого, чтобы понять, кого из них можно вылечить только в России.

Непосредственно программой занимается основанный Русской Церковью фонд «Познание» — организует приезд детей. А фонд «Линия жизни» помогает привлечь средства. Переезд, размещение на время лечения, протезы — все это очень затратно.

«Весной благотворительный фонд «Линия жизни» выпустил «Добрые акции». Все средства от их размещения идут на лечение подопечных фонда. Мы стараемся действовать максимально позитивно. Так, 7 июля на ВДНХ состоится ежегодный благотворительный забег фонда. Чтобы привлечь больше участников, мы сделали дистанцию доступной даже для детей. И число жертвователей растет год от года. Благотворительность для многих становится образом жизни», — отмечает директор фонда «Линия жизни» Фаина Захарова.

Всего в рамках проекта Москву посетили шестеро детей. Сейчас реабилитацию проходят 13-летняя Сидра Зарур, лишившаяся ног от минометного обстрела, и семилетний Башар Канаан, подорвавшийся в прошлом году на мине. Приезд каждого из них на лечение, как объясняет Захарова, — результат очень сложной работы, требующей совместных усилий как частных, так и государственных организаций.

Риски при реабилитации

Но самое главное, конечно, делают врачи. Всех сирийских детей лечат в Научно-практическом центре детской психоневрологии (НПЦ) — одной из ведущих детских клиник страны. Не то чтобы врачи не верили в чудеса, но о самых сложных — и успешных — случаях здесь говорят вполне буднично.

Это будни и для доктора Джихада Хаддада. Сам он тоже из Сирии и помогает соотечественникам быстрее освоиться.

«Сюда их привозят не только для протезирования, но еще и для реабилитации. Дело в том, что при потере конечностей мышечная ткань атрофируется, а в детском возрасте это создает серьезные проблемы: кость растет, мышцы нет. Наша задача — помимо установки протезов — заставить мышцы работать», — объясняет доктор.

Никто из врачей с такой сложной задачей не справится в одиночку. Над реабилитацией Ахмада Амори работает целая команда, и роль каждого — от психолога до медсестры — крайне важна.

«У мальчика все тело в шрамах из-за осколков, которые зацепили и внутренние органы. Поэтому прежде всего мы провели полное обследование организма, чтобы выявить возможные риски при реабилитации», — продолжает врач.

В общей сложности к моменту приезда в Москву Ахмад провел в больницах более полугода, и очередные «белые стены» очередной клиники явно давят ему на психику. А главная цель реабилитации — добиться, чтобы ребенок забыл о трагедии, чтобы жил полноценной жизнью.

«С восьми утра до самого вечера он постоянно занят: общение с психологом, бассейн, паракаратэ (разновидность восточных единоборств для людей с ограниченными возможностями. — Прим. ред.) и многое другое. Главное — создать правильную атмосферу», — подчеркивает Хаддад.

Ахмад Амори с мамой и врачом НПЦ Джихадом Хаддадом. Фото: РИА Новости / Сергей Мамонтов

С мечтой о России

Мы встретились с Ахмадом два раза — на пятый день после его прибытия в Москву и перед отъездом в Сирию. В первый раз он глядел в пол и лишь робко спросил: «А как по-русски «привет»? Три недели спустя Ахмад уже радостно демонстрировал, как бегло считает по-русски до ста.

Его реабилитация в России, как и всех детей из Сирии, длилась три недели. Пока им занимались врачи НПЦ, специалисты по протезированию делали ему новые руки.

«При движении кисти одновременно работают десятки мышц, и еще ни один в мире протез, к сожалению, не способен полноценно заменить руку. Мы поставим ему функциональный протез, помогающий совершать все необходимые в жизни действия», — отмечает Хаддад.

Ахмад с интересом разглядывает руки, но боится ими пошевелить. Лишь после просьбы мамы он подходит к каждому из присутствующих и жмет руку. И радостно добавляет: «Привет!»

«Ахмад, посчитай до ста на русском», — говорит доктор.

Но от волнения парень все забыл. Мелкие предметы с непривычки ухватить тяжело, а взять в руку простой целлофановый пакет кажется и вовсе невыполнимой задачей.

«Ты должен использовать пальцы — не придерживать руками предмет, а именно хватать его кистью. Вот так, молодец!» — подбадривает Татьяна Батышева, директор НПЦ и член президиума Всероссийского общества неврологов.

Самое главное, по ее словам, «чтобы ребенок на уровне подкорки мозга понял: у него есть рука». А это месяцы упорных тренировок. Уже в Сирии.

Антон Скрипунов

4 июля 2019

Источник: РИА Новости