Благовест-Инфо

Трудный путь Василия Розанова в Сергиев Посад

Дом-музей философа работал всего один день

Нам пришло письмо от Ирины Смирновой, прихожанки храма Веры, Надежды, Любови и Софии на Миуссах: «Оказалась по делам в Сергиевом Посаде на улице Полевой. В доме 1 на этой улице жил и умер известный философ Василий Розанов. Несколько лет назад здесь торжественно открывали музей, а теперь дом заброшен, забор разваливается. Что случилось?»

В 1917 году, скрываясь от гонений, Розанов с семьёй переехал в Сергиев Посад. Место было выбрано не случайно: в то время город был средоточием русской философско-религиозной мысли.

 — Розанов никогда не был врагом Церкви, но его отношения с христианством складывались непросто, — говорит протоиерей Алексий Уминский. — Главная его обида — из-за невозможности заключить церковный брак с любимой женщиной: первая жена не давала развода, а по законам того времени и дети философа считались незаконнорождёнными и не могли носить его фамилию и отчество. Второй проблемой стали похороны любимой дочери, поразившие Розанова циничной, на его взгляд, обрядностью. Это — причины восстания Василия Васильевича против христианских ценностей и законов.

 Так случилось, что именно в Сергиевом Посаде Василий Розанов примирился с Богом. Возможно, этому способствовали страшные тяготы, которые пришлось перенести. Он не эмигрировал вместе с другими мыслителями, а решил остаться, чтобы разделить судьбу горячо любимой им страны. Рисковал завершить свою жизнь в застенках. Но всё-таки упокоился причащённым и соборованным, накрытый пеленой, освящённой у гроба преподобного Сергия.

 — Хотя в последние свои дни Розанов примирился с Богом, но это примирение не значило, что он признал своё поражение, — поясняет отец Алексий. — Просто человек дошёл до понимания, что не лжёт в своих отношениях с Ним. Он сам был человеком-ошибкой. Постоянно ошибался и не стыдился признавать свои ошибки, всё его творчество было посвящено осмыслению своего бытия.

Следов не осталось

 Музей открылся 29 ноября 1992 года. Пресса тогда рассказывала о студенте Грише Вильховченко, который нашёл спонсоров и учёных-розановедов, чтобы увековечить память и наследие философа. Администрацию Сергиево-Посадского района мой вопрос о музее Розанова поставил в тупик.

 — Первый раз слышим. Ни на чьём балансе музей не состоит. Вы в библиотеку обратитесь, там каждый год Розановские чтения проходят, со всего мира розановеды приезжают.

 — Никогда в Сергиевом Посаде не было такого музея, — огорошила директор библиотеки имени В.В.Розанова Татьяна Мишина.

 Она рассказала, что в 1917 году семью Розанова в Сергиевом Посаде приветил отец Павел Флоренский и устроил в самом лучшем в то время доме священника Беляева. Дом был — один из немногих в городе — с центральным отоплением и горячей водой, но именно это и погубило философа, когда в 1918 году отопление отключили, а его разбил инсульт. Сейчас в доме с тех времён осталась только чугунная ванна, которую нынешние хозяева вынесли на улицу для сбора дождевой воды.

 — Иногда на Розановские чтения мы приходим к его дому, — говорит Мишина, — он всегда заперт и пуст. Тихонечко открываем калитку, проходим в палисадник, стоим несколько минут и уходим,

 — Нет тут музея, это частная собственность, — сообщила мне хозяйка дома напротив, Тамара. — Хозяин Гриша Вильховченко сюда иногда приезжает отдыхать с друзьями. Шашлыки жарит. У него же семья, дети — кто ж будет собственность на музеи раздавать?

 Дом стоял скособочась, тихий, пустой. Я поступила так же, как и библиотекарша: приоткрыла калитку и прошла в палисадник. Обошла дом кругом, заглядывая в тёмные, затянутые паутиной окна. Внутри запустение. Посидела на той самой чугунной ванне, где купался философ. Постояла в берёзовой роще, где любил гулять Розанов до болезни. Оставила записку Григорию Вильховченко с просьбой позвонить. И уехала.

«Время было такое»

 Григорий позвонил. Приехал к нам в редакцию, чтобы объяснить ситуацию с музеем-призраком.

 Семья Вильховченко дом приобрела в послевоенные годы у наследников того самого священника Беляева, который пустил пожить философа в 1917 году. До начала девяностых в доме жила бабушка Гриши.

 — Умер Розанов не в самом доме, — говорит Григорий, — а в бане, где грелся в суровую зиму 1919 года, когда в доме отключили отопление. Потом эту баню разобрали и перенесли на соседнюю улицу, сейчас там жилой дом. У Розанова была шикарная библиотека, после его смерти книги вывозили грузовиками. Ничего не осталось.

 — Идея музея сначала вызвала энтузиазм, — говорит Григорий. — Мы открыли счёт, зарегистрировали музей-квартиру как общественную организацию. Учёный-розановед Виктор Сукач предоставил фотоархив философа, ассоциация «Искусство народов мира» привезла свои картины.

 Но, как оказалось, музей существовал только один день. Приехали журналисты, взяли интервью у учёных и спонсоров, пофотографировали, опубликовали репортажи — и всё...

 — Ассоциация потом забрала свои картины, фотографии Розанова повисели чуть дольше. Ну какой музей — время было такое, все занимались исключительно собой, — объясняет Вильховченко.

Просто мистика

 Сейчас уже из участников того проекта почти никого не найти: кто за границу уехал, кто разорился. Как бы то ни было, ситуация по-своему символична. Какими метаниями, странностями и ошибками были полны жизнь и творчество философа, такой же странной и почти мистической оказалась история с его домом-музеем. Но, видимо, памяти о Василии Розанове тесно в каких бы то ни было стенах.

 Анна Пенкина

Источник: "Крестовский мост №12 (2015)"