Благовест-Инфо

Гжельский старообрядческий храм в Новохаритонове

У пересечения Егорьевского шоссе с речкой Доркой стоит изящная церковь, построенная в стиле модерн в 1913 году по проекту архитектора Б. М. Великовского. Этот храм был возведен на средства фарфорозаводчика Ивана Емельяновича Кузнецова на родине его предков в Новохаритонове. В Гжельской волости до революции жили православные и старообрядцы разных направлений. Это конфессиональное разнообразие отразилось и в судьбе Новохаритоновской церкви.

В 1761 году в деревне Новохаритоново Гжельской волости родился основатель знаменитой династии русских фарфорозаводчиков Яков Васильевич Кузнецов. Сначала он зарабатывал кузнечным делом, о чем говорило и его прозвище, но примерно с 1810 года занялся производством посуды для местных трактиров и изделий из глины.

Наибольшего расцвета керамическое производство Кузнецовых достигло во второй половине XIX столетия при правнуке основателя династии Матвее Сидоровиче Кузнецове. Он владел предприятиями в Риге, Тверской, Владимирской и Калужской губерниях, однако не терял связи с подмосковной родиной. В трех километрах от Новохаритоново на Коптевском старообрядческом кладбище были похоронены отец, родная сестра и другие родственники Матвея Сидоровича.

Коптевское кладбище. «При сем кресте полагается род Сидора Терентьевича Кузнецова»

Другой представитель династии Иван Емельянович Кузнецов был Санкт-Петербургским купцом 1-й гильдии, владел четырьмя фарфоровыми фабриками в Новгородской губернии. В конце жизни он пожелал быть похороненным в родном Новохаритонове. Для этого он решил построить старообрядческую церковь со склепом-усыпальницей. Зимой 1910 года Иван Емельянович получил разрешение от Московского губернского правления учредить старообрядческую общину во имя великомученика Георгия Победоносца.

В том же году Иван Емельянович заказал архитектору Борису Михайловичу Великовскому проект ансамбля, состоящего из каменной церкви, деревянного «хозяйского дома» и богадельни. Великовский ранее уже выполнял два заказа И. Е. Кузнецова: проектировал здание фарфоровой фабрики в Чудово Новгородской области и доходный дом на Мясницкой улице в Москве. До революции Великовский строил особняки, доходные дома и промышленные корпуса, а в 1927 году возглавил проектирование здания Госторга в Москве в стиле конструктивизм. Новохаритоновский храм стал единственной церковной постройкой в творческой биографии Великовского.

В 1910 году на месте будущей Георгиевской церкви был заложен первый камень, однако из-за финансовых трудностей строительство затянулось. В 1913 году уездные чиновники инспектировали состояние Новохаритоновской общины и пришли к выводу, что та существует лишь на бумаге: на деле все еще не имеет ни действующего храма, ни моленной, ни наставника, не ведет записей в метрических книгах. Кузнецова даже обвинили в создании фиктивной общины. Только спустя три года после закладки Георгиевская церковь, наконец, была построена.

Изящный храм с шатровым завершением и стрельчатыми кокошниками возведен из кирпича и покрыт двойной бетонной оболочкой. Облик церкви сдержан и суров: лишь имитация древнего каменного орнамента украшает западное крыльцо церкви. Колокольня намеренно поставлена асимметрично к основному объему храма и по высоте ниже центрального шатра.

По преданию, на тверской фабрике двоюродного брата храмоздателя Матвея Сидоровича Кузнецова был изготовлен эмалевый иконостас специально для храма в Новохаритонове. Говорят, он был точной копией кузнецовского иконостаса, который в 1900 году получил приз на Всемирной выставке в Париже, а позже был установлен в православной церкви святого Владимира в курортном городе Мариенбад. Иконостас в подмосковном Новохаритонове, к сожалению, был утрачен в советские годы, а его предполагаемый прототип до сих пор сохранился в церкви в чешском городке Марианские Лазни – бывшем Мариенбаде.

Служащий кузнецовской фабрики Адриан Леонтьевич Корсаков вспоминал, что с открытием Георгиевской церкви была связана печальная история. Торжественное открытие всего комплекса в Новохаритонове вместе с богадельней и жилым хозяйским домом наметили на май 1914 года и приурочили к престольному празднику – памяти Георгия Победоносца. В тот май выдалась холодная и ветреная погода. За неделю до торжества распорядитель приехал в Новохаритоново, но подготовкой заняться так и не смог: сильно простудился, заболел воспалением легких и через несколько месяцев скончался.

Георгиевская церковь в Новохаритонове действовала с 1914 по 1929 год. Известны имена трех старообрядческих священников, которые служили здесь в этот период. 27 октября 1914 года на собрании Новохаритоновской общины избрали священника Петра Ивановича Плевина, родившегося в Диево-Городищенской волости Ярославской губернии. Отцу Петру на тот момент было тридцать лет, семьи он не имел.

С 1922 по 1929 годы настоятелем Георгиевского храма был отец Мартиниан Салин. Он родился в 1892 году в семье старообрядческого священника в соседнем селе Игнатьево. Мартиниан Салин принял сан по рекомендации духовника протоиерея Льва из гуслицкого неокружнического селения Молоково. Отец Мартиниан пережил две ссылки в Казахстан, в военные годы скрывался от властей, исполняя требы нелегально. Последние годы священник жил в подмосковном поселке Родники, где и скончался 21 мая 1977 года в возрасте 85 лет.

После первой ссылки отца Мартиниана Салина приход в Новохаритонове остался без священника, и чтобы храм не закрыли, верующие попросили занять вакантное место уроженца соседней деревни Турыгино Якова Алексеевича Межуева. Прослужил в Новохаритонове он, по-видимому, не долго, так как в 1929 году храм все-таки закрыли. В помещении церкви в дальнейшем были керосиновая лавка, мебельный склад. В 1988-1989 годы внешний вид храма был частично восстановлен руководством «Объединения Гжель», которое планировало разместить здесь музей истории керамического промысла.

В начале 1990-х годов церковь была передана общине старообрядцев Русской Древлеправославной Церкви, приемлющих новозыбковскую иерархию. Первым настоятелем стал протоиерей Василий Пчелинцев, который до этого служил в Покровском храме на Новокузнецкой улице в Москве. Таким образом, Георгиевский храм в Новохаритонове после восстановления передали другому старообрядческому согласию. Однако конфессиональная принадлежность храма до его закрытия в 1929 году также вызывает вопросы из-за разнородности старообрядческих общин в историческом регионе Гжели.

Корреспондент старообрядческого журнала «Слово Церкви» А. Морозов написал в 1916 году заметку об этой местной особенности религиозной жизни. В трех соседних гжельских деревнях он обнаружил три отдельных неокружнических толка: во Фрязеве – даниловцев, в Кузяеве – иосифовцев, в Новохаритонове (Новой Деревне) – иовцев. Вот что он писал: «Проезжая в г. Бронницы по тракту: Фрязево – Бронницы, мне по пути пришлось посетить три старообрядческих прихода и во всех этих приходах последуют за тремя раздорствующими с Церковью и между собою епископами… В Новой Деревне, во владении Кузнецовых, построен благолепный храм с большим вкусом. Священник тоже приличный. Но как жаль, что здешние старообрядцы так враждебны одни к другим и не единствуют с нашей св. Христовой Церковью!»

Еще большая путаница с определением изначальной конфессиональной принадлежности церкви в Новохаритонове возникает при знакомстве с документами. Новохаритоновская община в самом начале избрала попечителем и распорядителем имущества Ивана Емельяновича Кузнецова. В документе есть оговорка, что в случае смерти попечителя и его наследников, имущество общины должно было бы перейти Рогожскому кладбищу в Москве. То есть речь шла об известном духовном центре старообрядцев «рогожских окружников», а не об одном из направлений неокружников, которое упоминалось в статье 1916 года.

После того как церковь в Новохаритонове закрыли, прихожане стали искать другое молитвенное здание. Видимо, общая беда в годы гонений смягчила противоречия между разными толками староверов и даже между ними и православной «господствующей» Церковью. В начале 1930 года некогда «раздорствующие» старообрядцы из Новохаритонова и соседнего Кузяева обратились к священнику обычного православного прихода села Игнатьева, где было две церкви. Священник «никонианин» передал старообрядцам в пользование старую кладбищенскую Игнатьевскую церковь, где они и молились некоторое время в 1920-е и начале 1930-х годов. К сожалению, эта церковь в Игнатьеве, на время примирившая верующих разных толков, была сломана в 1957 году, а подмосковные неокружнические общины окончательно распались в советские годы.

Антон Саков (текст, фото)