Новости

Даниил Струве: Архиепископия православных русских церквей в Западной Европе – живой и развивающийся организм

Москва, 27 февраля, Благовест-инфо. В адрес редакции «Благовест-инфо» поступило заявление прихожанина Архиепископии православных русских церквей в Западной Европе Даниила Струве, в котором он выражает свое несогласие с рядом высказываний деятеля Русского зарубежья Никиты Кривошеина, приведенных в материале агентства «Сегодня вновь нужно позвать Кривошеина». Текст заявления публикуется полностью:

Уважаемая редакция,

Позвольте мне выразить несогласие с высказываниями Н.И. Кривошеина, сделанными им 21 февраля на презентации книги архиепископа Василия Брюссельского, его родного дяди, и приведенными Вами в статье под заголовком «Сегодня вновь нужно позвать Кривошеина».

Вопреки тому, что заявляет Н.И. Кривошеин, архиепископа Василия не считали предателем в Архиепископии православных русских церквей (так называемом Русском Экзархате в лоне Вселенского патриархата). Это обвинение ни на чем не основано, и я сомневаюсь, что Н.И. Кривошеин мог бы привести высказывания членов Архиепископии в подтверждение своих слов.

В русской эмиграции, несмотря на споры и разногласия, преобладало уважительное отношение к людям разных юрисдикций, особенно к таким выдающимся ее членам, каким был ученый архиепископ. В отличие от РПЦЗ, Архиепископия православных русских церквей никогда не прерывала евхаристического общения с Московским патриархатом. Не было и полного отделения от РПЦЗ. Эмиграцию никогда не покидало сознание единства православия поверх юрисдикционных разделений.

Некоторые известные церковные деятели эмиграции, как митрополит Антоний, архиеп. Василий, Владимир Лосский, позже Николай Бердяев, совершили выбор в пользу приходов, не последовавших за митрополитом Евлогием и оставшихся под омофором Московского патриарха. Это была их личная позиция, основанная на убеждении, что долг эмигрантов - разделить судьбу преследуемой Церкви в России, «сораспяться» ей. Но это был выбор меньшинства, пошедшего ради солидарности с гонимой Церковью на ограничение своей свободы. Как раз за участие в мероприятии, посвященном защите гонимой Церкви, был в 1930 году в угоду безбожной власти отставлен от руководства приходов Западной Европы и запрещен в служении митрополит Евлогий.

Большая часть церковной эмиграции пошла по другому пути. Принципиальный выбор архиеп. Василия и его единомышленников заслуживает уважения, но едва ли закономерно называть его единственным верным. Церковь в эмиграции не сохранила бы свободы и относительного единства, если бы не автономный Русский Экзархат в Западной Европе или Русская митрополия в Америке (нынешняя ПЦА), стремившиеся стоять в стороне от политических распрей.

Также недостоверно утверждение Н.И. Кривошеина, что «евлогианская Церковь осталась, как кусочек шагреневой кожи» и что, «век ее явно не Мафусаилов». Архиепископия православных русских церквей в Западной Европе (а не «евлогианская церковь», ведь Н.И. Кривошеин не говорит «карловацкая церковь»...) насчитывает около ста приходов, и число их не сокращается, а, наоборот, растет. Это не шагреневая кожа, а живой и развивающийся церковный организм, неотъемлемая часть православия Западной Европы.

Нет основания сулить ей скорое схождение на нет.

С уважением,

Даниил Струве, прихожанин Архиепископии