Мониторинг СМИ

Образец для страдания

"Св. Себастьян" Антонелло да Мессины в ГМИИ

В Москву привезли одну из жемчужин дрезденской Галереи старых мастеров – "Святого Себастьяна", самую известную работу Антонелло да Мессины (1430-1479). Очередную "выставку одной картины", развернутую в ГМИИ им. А. С. Пушкина, смотрел СЕРГЕЙ ХОДНЕВ.

Выставка отмечает 50-летие возвращения дрезденского художественного собрания, вывезенного в СССР, обратно в Германию. Понятно, что по статусу события в Москву полагалось отпустить нечто крайне значимое. Как бы этого многим ни хотелось, легендарную "Сикстинскую мадонну" заполучить не удалось, зато удалось привезти другой прославленный ренессансный шедевр, более ранний,– "Св. Себастьяна" кисти Антонелло да Мессины. Картину как раз недавно отреставрировали – не обнаружив, что любопытно, признаков масляной краски: судя по всему, знаменитейшая работа Антонелло да Мессины, начинателя масляной живописи в Италии, создана все-таки с использованием темперы.

Выставили "Св. Себастьяна" в зале, где прежде висели Сезанн и Гоген, причем выставили не в одиночестве. Привозную драгоценность дополнили вещами из местного собрания – во-первых, двумя очень по-разному страдающими Себастьянами XVII века (работы Гверчино и Ланджетти), "Портретом юноши в виде св. Себастьяна" Больтраффио и небольшим "Распятием" Содомы. Во-вторых, приятнейшей камерной подборкой здешней же графики: рисунками итальянских мастеров XV-XVI веков и гравюрами Жака Калло и Хендрика Голциуса. Наконец, одесную и ошую главного "Себастьяна" – два слепка, греческий Аполлон V века до н. э. и "Умирающий раб" Микеланджело. Два тела, незыблемо-спокойное и искореженное мукой, должны, по мысли кураторов, образовывать аккорд с классической красотой форм живописного Себастьяна, коль скоро эта красота у Антонелло да Мессины и призвана изобразить высший, надчеловеческий героизм. А заодно и навести на размышления о том, как и почему из изуверски замученного римского солдата-христианина мог получиться эфеб с задумчивым лицом.

Мученик Себастьян (Севастиан в византийской и славянской традиции) пострадал в правление императора Диоклетиана, при особе которого, согласно житию, он служил в преторианской гвардии. Разгневанный присутствием христианина среди своей дворцовой охраны, император приказал расстрелять Себастьяна из луков, что и было сделано, однако отважные женщины-христианки, воспользовавшись не то сном охранников, не то их сребролюбием, унесли тело умирающего офицера, а затем и выходили его. Уехать в безопасное место Себастьян наотрез отказался, вторично исповедал свою веру перед Диоклетианом и был тут же забит насмерть дрекольем.

На Западе культ святого уже в раннее Средневековье стал весьма распространенным: феномен экстраординарного почитания мучеников-воинов каждому хорошо знаком на примере хотя бы Георгия Победоносца. Производил впечатление и способ его мученичества, приобретший в поздних легендах гиперболический характер (по одному из сказаний, в святого выпустили аж тысячу стрел). Именно поэтому обычным изображением св. Себастьяна стал именно образ человека, пронзенного стрелами.

Вдобавок в Средние века Себастьян стал почитаться и как защитник от чумы. Памятуя о том, что именно она была едва ли не самым страшным общественным бедствием, не приходится удивляться, что Себастьян стал вовсе всенародным святым (вторым после Христа, как говаривали кое-где в простонародье) – а значит, его образ заказывали живописцам все чаще и чаще. Это, конечно, способно отчасти объяснить, почему художники раннего Возрождения изображали Себастьяна с явной оглядкой на иконографию страстей Христовых (точнее говоря, бичевания и распятия); стреляющие лучники и в изобилии торчащие стрелы появлялись все реже, а стоящий у дерева или колонны Себастьян приобретал все более величавый, даже торжественный вид.

Впрочем, величавостью дело не ограничилось. У многих ренессансных и раннебарочных художников она уступает место красивости: бесчисленные Себастьяны XVI-XVII веков (хотя бы знаменитый "Св. Себастьян" Гвидо Рени со слезливыми очами и губками-вишенками) подчас несколько фатовским образом демонстрируют пригожие статные телеса, которым нарисованные стрелы явно не страшнее булавочного укола. Ближе к концу XIX столетия и позже небезгрешное любование страданиями прекрасного Себастьяна-юноши стало популярным в декадентствующих кругах, а образ мученика вновь утвердился и в живописи (допустим, у Гюстава Моро), и в литературе – достаточно вспомнить мистерию Габриеле Д`Аннунцио "Мученичество св. Себастьяна", музыку к которой, кстати, затем написал Клод Дебюсси и постановку которой (с декадентской femme fatale Идой Рубинштейн в заглавной роли) оформлял Лев Бакст.

"Св. Себастьян" Антонелло да Мессины выглядит, пожалуй, именно той гранью, которая отделяет всех более ранних, строго-иератичных Себастьянов от всех последующих – сугубо телесных. Он совершенно иной; страдание почти отсутствует в его изображении (несмотря на несколько почти декоративных стрел), поза исполнена совершенного покоя, да и окружающий городской пейзаж с какими-то случайными горожанами на заднем плане выглядит идеализированно-безупречным, никак не претендующим реальное портретирование обстоятельств. Но и композиция, и колорит в то же время передают ощущение поразительной одухотворенности.

Это едва ли одухотворенность в средневековом понимании, – скорее радостная, спокойная одухотворенность флорентийских платоников, примиряющая небесное с земным, христианство с античностью без тени конфликта; одухотворенность сродни знаменитой "Речи о достоинстве человека" Пико делла Мирандолы, где Творец говорит Адаму: "Я ставлю тебя в центре мира, чтобы оттуда тебе удобнее было обозревать все, что есть в мире". Впрочем, степень прочности этой гармонии, увы, можно почувствовать и на выставке. Достаточно посмотреть направо и натолкнуться взглядом на муки "Умирающего раба" Микеланджело.

18 октября 2006

Источник: "Коммерсантъ"

Ваше имя: *
Ваш e-mail:
Отзыв: *
Введите символы, изображенные на рисунке (если данная комбинация символов кажется вам неразборчивой, кликните на рисунок для отображения другой комбинации):