Благовест-Инфо

Пора разобраться, что же все-таки хотел сказать папа Бенедикт XVI своей лекцией “Вера, разум и университет”. Она всколыхнула мусульманский мир так же, как скандал вокруг датских карикатур. Реакция оказалась даже жестче — вероятно, потому что и сам Запад реагирует на происходящее не так, как в случае с карикатурами. Запад в целом — даже антиклерикально настроенные политики, например испанский премьер-министр Хосе Луис Родригес Сапатеро, — поддерживает папу.

Бенедикт процитировал часть диалога между византийским императором Мануилом II Палеологом и неким ученым персом. В частности, в этом тексте Мануил II подробно разъясняет причины, по которым распространение веры путем насилия он считает неразумным. “Насилие противоречит природе Бога и природе души. Богу не нравится кровь, — говорит он, — и тот, кто действует без разума, тот противоречит природе Бога”, — цитировал текст понтифик. В исламе же “Бог абсолютно трансцендентен <...> и его воля не связана ни с одной из наших категорий, вероятно, даже с категорией разумности”. Пример был выбран рискованный, но без всякого высокомерия. Лекция Бенедикта была речью о христианстве, а вовсе не атакой на ислам.

Не секрет, что папа испытывает опасения по поводу ислама. Он публично высказывал сомнения в том, что ислам может примириться с плюралистическим обществом. Он ограничил свою поддержку программы межрелигиозного диалога, ведущуюся францисканскими монахами в Ассизи. Он, так же как и умеренные и консервативные политики в Италии, полагает, что главным принципом межрелигиозного диалога должна быть взаимность. К примеру, по его мнению, наивно разрешать строительство в Риме на деньги саудовцев самой большой в Европе мечети, в то время как мусульманские власти запрещают возведение церквей в своих странах.

С помощью примера из византийской истории понтифик стремился показать, что такое Бог без рациональности и рациональность без Бога. Иоанн-Павел II считал самой глубокой пропастью пропасть между верующими и неверующими. Для него благочестивые христиане, мусульмане и буддисты имели между собой больше общего, чем каждый из них — с атеистами. Бенедикт думает иначе. Он считает, что внутри общества верующие и неверующие живут в симбиозе. Непонимание между церковными и нецерковными людьми на Западе понтифик считает расколом, “тяжесть которого мы только сейчас осознаем”. Вероятно, один из приоритетов Бенедикта — излечить эту схизму. Если рациональность лежит в корне христианства, то сверхрациональность (секуларизм) является особой проблемой христианства. Она может даже считаться формой христианства, той, которая преувеличивает значение воздаваемого кесарю и преуменьшает значение воздаваемого Богу.

Папу критиковали за игнорирование того обстоятельства, что мусульмане воспринимают свою религию как средство самоидентификации, а не как доктрину. Но на самом деле Бенедикт стремится усилить, а не ослабить самоидентификационное понимание религии. “Во времена Иисуса, — пишет он в книге "Без корней", — еврейская диаспора была полна "богобоязненных людей", которые в той или иной степени питались духовным богатством веры Израиля. Но только немногие из них желали полностью присоединиться к израильской общине, сделав обрезание”. Обращаясь к разуму и историческому чувству нерелигиозных людей, Бенедикт в Регенсбурге высказался за “глубинную гармонию между эллинистическим восприятием мира и библейским пониманием веры в Бога”. Он стремится сблизить Афины и Иерусалим.

Не случайно светские идеологии — такие, как теории прав человека и демократического социализма, — в чем-то сходны с христианской этикой. В конце концов именно в христианстве их корни. Мирские интеллектуалы должны сочувствовать церкви, рассуждает Бенедикт, даже если они не принадлежат к ней. Вот почему так много времени он уделял публичным дискуссиям со светскими мыслителями, например итальянцем Паоло Флоресом д'Арсе или немцем Юргеном Хабермасом. Вот о чем говорилось в регенсбургской лекции. Скорее чем уговаривать нерелигиозных людей присоединиться к пастве, он, кажется, стремился убедить их в том, что они уже к ней принадлежат. (FT, 23.09.2006)