Мониторинг СМИ

Александр Сокуров: «Что в основе? Заповеди»

Более двух столетий на одной из центральных городских площадей — Сенной площади — высился величественный белокаменный храм Успения Пресвятой Богородицы. Колокольня «Спаса-на-Сенной» была второй по величине архитектурной доминантой имперской столицы после шпиля собора Петропавловской крепости. В январе 1961 года, при строительстве станции метро «Площадь Мира» («Сенная площадь»), собор взорвали. Попытки начать восстановление святыни предпринимались в течение двух последних десятилетий. Два года назад был организован приход храма, в часовне на Сенной стали совершаться богослужения. В феврале 2013‑го состоялось первое заседание попечительского совета храма «Спаса-на-Сенной». О планах совета и о собственном отношении к восстановлению собора мы попросили рассказать известного режиссера Александра Сокурова, одного из инициаторов совещания рабочей группы.

— Александр Николаевич, насколько первое заседание попечительского совета было продуктивным?

— Два года длится эта работа, начатая еще при Матвиенко, которая согласилась: «Надо отдавать долги». За два года пришли к сегодняшнему положению. На встречах с губернатором Полтавченко мною был поднят вопрос о необходимости попытаться найти церковное имущество, которое было вывезено из храма накануне взрыва, и я опять напомнил об этом. Это все вещи намоленные, проблема важная, и именно на уровне губернатора ее можно решить.

Да, меня беспокоит состав попечительского совета. Много людей, заведомо не предполагающих активной деятельности, не обязательных, посторонних. Орган получается нерабочим, бесполезным. Необходимо участие людей неравнодушных, с чистыми руками и чистой душой. Необходим четкий план работы, нужно формировать общину из заинтересованных и самоотверженных людей. Мне лично трудно быть в совете вместе с господином Милоновым — который своими непродуманными заявлениями компрометирует всех нас. Поэтому я буду работать, но только вне совета.

— Предыдущего губернатора Валентину Матвиенко обвиняли в, мягко говоря, неразумной градостроительной политике, в разрушении исторического Петербурга. На ваш взгляд, изменилось ли что-нибудь при Георгии Полтавченко?

— То, что приписывают Матвиенко, существовало в градостроительной практике в течение многих десятилетий, и не только в Петербурге, но и в Вологде, и Екатеринбурге, и других городах. О Москве и говорить не приходится. Я не стал бы осуждать Матвиенко, хотя бы потому, что она единственная пошла на встречи и переговоры с общественностью по поводу градостроительной политики. И начала что-то менять.

Иногда кажется, что есть все признаки «теневого правительства» и у нас, и в Москве. Это делает трудным обсуждение проблем, даже просто «обратную связь». Это оскорбляет и жителей города, и народ в целом. В этом «темном лесу» блуждают и архитекторы, и политики, и бизнесмены. Кажется, невозможно противостоять этой махине, но чем больше я занимаюсь проблемами городской исторической архитектуры, тем больше вижу людей по-настоящему заинтересованных, готовых идти «стеной на стену». И мы формируем эту стену, которую не учитывать будет трудно. Но остановить сносы очень сложно. Такое впечатление, что это война. За три года кое-что изменилось, но все происходит очень медленно. А время уходит, энергия уходит, вера в государство иссякает.

— Считаете ли вы, что возвращение храмов или «храмовых земель» (как в случае со «Спасом-на-Сенной») Церкви — это плюс? Считаете ли вы разумным «закон о реституции»? Сейчас Сенная площадь — достаточно неприятное место: конгломерат неопрятных торговых точек, заведений фаст-фуда и т. д. Может ли появление храма облагородить это место, отношение к нему граждан и властей?

— Боюсь однозначного ответа: слишком много деталей, требующих профессионального подхода, профессиональных знаний, которых мне не хватает. Но восстановление храмов необходимо. Как укрепление веры, — но и как восстановление доминант городской архитектуры, восстановление архитектурных памятников. Везде, где возможно, восстановить все, что разрушено. К примеру — Греческую церковь на Лиговке. Но есть опасение, что вопросами церковного имущества можно слишком увлечься. Тут не обойтись без привлечения государства — а это может сделать Церковь слишком лояльной к государству, зависимой от него. Церковь уже слишком сблизилась с государством.

— Важно ли учитывать мнение неверующих людей при реализации таких глобальных проектов? Все-таки православных, объективно, меньшинство.

— Обязательно надо учитывать. Мы живем вместе, в одном городе, на одной земле, говорим на одном языке. Надо договариваться, убеждать силой аргументации, примерами. Мы — община. Мы — городская община.

— По вашему мнению, каким образом простые петербуржцы могут влиять на градостроительную политику?

— Через выборы в первую очередь. Надо голосовать за тех, кто последовательно уделяет внимание градостроительным проблемам, защите города! В защиту города принимается очень мало решений: мы наблюдаем глухое нежелание слышать, неприятие градозащитных акций. Необходимы бойцовские качества. Необходимо активизироваться, проводить акции протеста, придумывать меры по сбору средств на организацию акций. Создать фонд помощи этим действиям и решение материальных вопросов поручить честным людям.

— Объективно говоря, гражданская активность и степень неравнодушия петербуржцев en masse находятся на очень низком уровне. Особенно, если речь идет о вопросах исторической памяти. «Охта-центр» — это был вопиющий случай, за него сразу же ухватились политики. Поэтому он и не был построен. Многие другие постройки в центре города: «Галерея», «Стокманн», «Невская ратуша» — массового протеста не вызвали. Почему люди так индифферентны?

— Просто сказать, что люди плохие… Очень много проблем у горожан помимо градозащитных: зачастую люди находятся в бедности, озабочены просто выживанием. Потом, многие не верят, что что-то зависит от их волеизъявления, что можно влиять на ход событий. Но я то и дело вижу примеры обратные, вижу примеры гражданского противодействия. Власть же часто предпочитает насильственные, полицейские меры, неконструктивные, которые только компрометируют полицию, а «проблему» решают лишь на ближайшие несколько дней. Власть зачастую не знает реальной ситуации в обществе и реагирует слепо. А должна находиться в контакте с общественностью.

— Может ли Церковь выступать как градозащитная организация, или в нынешней ситуации это невозможно?

— Может, но, к сожалению, не выступает. У людей зреет подозрение, что Церковь стремится стать крупным собственником, феодалом, и поэтому не хочет стать на сторону народного голоса по многим важным вопросам. А Церковь должна поддерживать именно градозащитные, правозащитные организации, опираться на истинные ценности. Я против сращения Церкви и государства. В 1917 году именно такого сращения народ и не простил Церкви, не стал на защиту ее и династии Романовых. Это может повториться, если не быть осторожными.

— А зачем вообще возвращение к старому? Время назад не воротишь, дореволюционную Россию не вернешь. Может быть, стоит акцентировать внимание на строительстве нового, в том числе новых храмов? Как вы относитесь к храмам «шаговой доступности»?

— Могут быть и новые храмы, но Церковь не может не быть канонической. Церковная архитектура — это традиционные, намоленные формы, мысли, поступки. Они являются проводниками духовной эстетики и требуют самого бережного к себе отношения.

— В одном из интервью вы сказали, что «в России нет сегодня большой серьезной архитектурной традиции». Схожая или близкая к этому ситуация и в других жанрах искусства, например, в кинематографе. А как «возродить традицию»? Каков механизм? Государственная концепция? Или это должно произойти спонтанно?

— Традиция одухотворенности в кино только складывается. Главное — соблюдение моральных норм. Нельзя умножать зло. Должно быть полное отрицание насилия на экране, а не демонстрация его как универсальной силы. Кино — опаснейший вид культуры. Необходимо разработать догматическую идейную платформу для кинематографа. Что в основе? Заповеди.

Беседовал Виктор Тихомиров

9 апреля 2013

Источник: "Вода живая"

Ваше имя: *
Ваш e-mail:
Отзыв: *
Введите символы, изображенные на рисунке (если данная комбинация символов кажется вам неразборчивой, кликните на рисунок для отображения другой комбинации):