Мониторинг СМИ

Святых вырезать надо

Мастер Батурин: "Мои иконы люди видят не глазами, а сердцем"

Буйные черные кудри, глаза-маслины, брови вразлет. Ему бы кольцо в ухо, поплиновую рубаху да гитару с серебряными струнами. А он сидит с резцом в руках, кропотливо — штришок за штришком, с молитвой и “миром в душе” — творит в дереве лик святого. Будучи преуспевающим художником, Роман Батурин оставил столицу, престижные заказы, чтобы в неторопливом купеческом Нижнем Новгороде делать иконы для слепых.
     
     Крохотная кухня в однушке, где кроме плиты и стола лишь полки с инструментами. В углу стопка деревянных заготовок, на подоконнике готовые работы, одна из которых — образ святого праведного Иоанна Кронштадтского.
     Объемная икона невелика — девять на двенадцать сантиметров, сделана как раз под размер ладони. Такое ощущение, что этому произведению не одна сотня лет. Для придания эффекта старины мастер пропитывает доски йодом, чаем и кофе. Накрываю барельеф рукой, зажмуриваю глаза, пытаюсь представить зрительный образ.
     — Ты сердцем, сердцем икону читай! Как молитву, — говорит мастер.
     От поверхности идет тепло. Натуральное дерево специалисты считают одним из лучших материалов по тактильному восприятию. Для резки икон используется и береза, и кипарис. Но чаще всего липа, у которой древесина легкая и пластичная. Отполировав поверхность очередной заготовки бормашиной, Батурин продолжает:
     — Первая “слепая” икона на Руси была сделана в XV веке монахом Амвросием, современником Андрея Рублева. В древние времена люди с особым почтением относились к слепым, считали, что незрячие ближе к Богу. Объемные иконы резали и в дереве, и в кости, и в камне. В середине XX века эта традиция была утрачена.
     Ныне мастеров, изготавливающих рельефные иконы, можно пересчитать по пальцам. По глубокому убеждению мастера, в образе все символично, без мира в душе и мысли о Боге икону не сделаешь:
     — Важна в изображении композиция, но главное — лик. Лик делается от всего сердца, с любовью! Самое сложное — передать в дереве выражение глаз.
     Сюжеты для иконок мастер не ищет, они его находят сами. Иногда образ вырисовывается, когда он читает Священное Писание, а иной раз — когда заходит в иконную лавку и видит обложку книги.
     Над каждым образом мастер трудится не меньше месяца. На его счету более ста объемных икон. Работы Батурина есть у священнослужителей и мирян, в храмах и в офисах. Между тем к православию Роман пришел только в зрелые годы. Путь к Богу у резчика оказался весьма и весьма тернист.

* * *

* * *

     — Как выжил — одному Богу известно! — вспоминает Роман о событиях десятилетней давности. — Выходил во двор — меня шатало. Врачи качали головами: “Нарушение вестибулярного аппарата”. Теперь–то я понимаю, что Господь вразумлял меня: сколько можно чудить? Год жил без работы, без денег. Шел как–то мимо церкви, потянуло, зашел! Вдруг слышу на выходе: “Значит, ты, Рома, тоже к Богу пришел? Как замечательно!” Обернулся — стоит повзрослевшая моя давняя школьная подружка и говорит: “А помнишь, ты мне в восьмом классе вырезал из дерева благословляющую десницу?” — и протягивает эту давнюю работу, которую она хранила всю жизнь, как святыню. У меня ком в горле, стою, молчу… В памяти всплывает картинка из детства: меня, пацана, занесло каким–то образом в храм, а вечером сел и вырезал фигурку, о которой забыл на долгие годы. При встрече с одноклассницей я понял: это знак.
     Если первые складни с образами почитаемых святых и рельефные иконы мастер делал за хорошие деньги, на заказ, то после того, как ему открылся духовный мир, он многие из своих работ стал дарить.
     — На Светлую седмицу после Пасхи произошла еще одна знаковая встреча. В иконной лавке я столкнулся с удивительным человеком — поэтом и исполнительницей песен Любой Калининой. Слепой от рождения женщине я дал в руки одну из моих резных икон. Как она “смотрела” образ! Не щупала, не гладила, а именно смотрела. Это был разговор с Богом. Какая для нее это была радость! Я понял: слепые видят больше нас, зрячих. В тот момент окончательно убедился в необходимости объемных икон.
     Так у мастера появился свой “эксперт”. Все свои новые работы Батурин показывает теперь человеку, “живущему по воле Божией” — Любе Калининой.
     Ныне застать дома Романа Батурина весьма затруднительно. Он организует мастерскую, где будет обучать инвалидов-колясочников создавать иконы для незрячих. Мастер готов работать бесплатно, из собственного худого кармана обеспечивать учеников заготовками. Между тем сам ютится в маленькой квартире на Большой Печерской, ухаживает за парализованной мамой. Земные блага и людской суд его не волнуют. Он продолжает творить и мечтает о храме для незрячих с множеством объемных икон.

Светлана Самоделова, Москва—Нижний Новгород

20 января 2006

Источник: "Московский комсомолец"

Ваше имя: *
Ваш e-mail:
Отзыв: *
Введите символы, изображенные на рисунке (если данная комбинация символов кажется вам неразборчивой, кликните на рисунок для отображения другой комбинации):