Мониторинг СМИ

Протоиерей Димитрий Смирнов: Сила Церкви совершается в немощи

Через десять лет после публикации в журнале «Встреча» интервью отцов Сергия Правдолюбова, Димитрия Смирнова и Георгия Бреева о проблемах прихода мы беседуем о приходской жизни и том, что изменилось в ней за 10 лет.

— Отец Димитрий, Вы имеете многолетний опыт служения, настоятельства, окормления паствы, видели разные времена в Церкви. Можете ли Вы сейчас мысленно вернуться примерно на десятилетие назад и рассказать, многим ли отличаются нынешние возможности развития церковного служения от периода конца 90-х?

— Для меня время 90-х и начала 2000-х было временем больших перспектив, реализации проектов. В плане осуществления самых смелых идей это был более эффективный период, а следовательно — лучший.

— Но Церковь стала сейчас более сильной? Приходы, например, сейчас намного более многочисленны…

— Сила Церкви совершается в немощи. Важно не столько количество пришедших в храм, сколько их истинная принадлежность к Православной Церкви, ее учению. А нынешние прихожане… как Вам сказать. Мне нравилось, что десятилетие назад, к примеру, в моем приходе было больше молодежи, а сейчас она постарела.

— А как же нынешняя молодежь?

— Те юноши и девушки были более активными. Сейчас это зрелые люди, с которыми я продолжаю работать, общаться, и пока не могу их поставить ни в какое сравнение с нынешними юными созданиями. Проблемы важно решать с теми, на кого можно положиться. К счастью, такие люди есть.

— Вы сказали «проблемы» — их стало больше?

— Последние два месяца я впервые за 20 лет не смог выплатить людям зарплату. В 90-х у меня была возможность повышать зарплату каждый квартал. Люди бизнеса в то время были гораздо щедрее. То, что мы смогли сделать тогда, сейчас уже практически невозможно. Трудновато стало затевать какое-то новое дело, и такого энтузиазма как раньше — нет. Поэтому, к сожалению, мы снижаем обороты нашей активности, сокращаем некоторые программы.

— Удается ли Вам поддерживать связь с прихожанами прошлого десятилетия на том же уровне?

— Со всеми — нереально. А большинство из них здесь, со мной. Но даже те из них, кто перешел в другие храмы или даже уехал за границу, обязательно приезжают или за советом, или просто повидаться. Бывает, человек приезжает в Россию, в Москву всего на пару дней, а ко мне обязательно покажется.

— Те из прихожан, кто раньше занимал ответственные должности, так же продолжают работать?

— Некоторые из них ушли, так сказать, в отставку в силу возраста. Большинство остались на своих местах, в том числе и ключевых.

— Их дети воцерковлены? Они идут за родителями?

— По-разному. У одних — активно воцерковляются, у других — даже не заходят в храм. Ведь большинство детей идет не за родителями, а за отцами. Если мать верующая — дети верующие в 7%, а если отец-то в 80%.

Довольно распространенная ситуация нынешнего времени: счастливая молоденькая прихожанка говорит мне: «Батюшка, я замуж выхожу!». Спрашиваю: «Жених воцерковлен?», — «Нет, что Вы, даже в церковь не заходит, но мы любим друг друга!».

Проходит несколько лет, появляются дети, которые берут пример с отца. Женщина спрашивает меня: «Что мне делать?».
Просто эти девушки, выходя вот так замуж, не думают о своих детях.

— Уходят ли дети на Ваших глазах? То есть ребенок довольно усердно посещал храм — и перестал?

— Конечно, и много раз. Хочу сказать, что в конце 90-х таких случаев было определенно меньше.

— Мешают соблазны современного мира? Но с другой стороны нынешним детям легче воцерковиться: большое разнообразие православной литературы, кино, передач…

— Нынешним детям мешает интернет.

— Но тот же интернет может много дать в виде проповеди на православных сайтах?

— Может быть, но одна «стрелялка» как ластиком стирает несколько проповедей. Потому что слушая проповедь, нужно душой потрудиться, а над стрелялками включается инстинкт азарта, все полушария мозга отдыхают.

Нужны родители, которые их полностью от этой чумы оградят. Но папы, а особенно мамы идут на поводу у своих чад, следуя принципу: «Что хочется ребенку — закон».

Цель многих современных родителей – не воспитать христианина, у них вовсе нет такой задачи. Им важно, чтобы ребенок был сыт, одет, не болен, и чтоб не приставал. А компьютер детскому неопытному сознанию предлагает легкий, безынтеллектуальный зазывной интерес. Чтобы отвлечь ребенка от компьютера, родителям надо очень постараться, а стараться многим не хочется вовсе.

— Но ведь невозможно и совсем оградить школьника от пользования интернетом, даже если очень постараться. Что делать, если, к примеру, задают рефераты, нужно найти необходимую информацию, а в процессе поиска на голову юного поисковика выбрасывается определенная часть так называемого «интернет-мусора?».

— Нужно к агрегату по имени «компьютер» относиться как к инструменту, не более. А для детей он становится жизнью. Все это можно преодолеть, если есть желание у родителей.

— Контролировать развлечения?

— Да.

— Вернемся к приходам. Вы можете сказать, что они сейчас более обновленные или же при сохранении большого количества «первых» прихожан сохраняется его некоторая консервативность?

— Приход все время обновляется. Каждый раз, когда прихожу из отпуска, я вижу десятки новых лиц. К сожалению, не все из них остаются. Получают свое утешение — и пропадают. Некоторые возвращаются, малая часть.

— Появились ли при храме какие-нибудь новые направления в молодежной приходской жизни? К проведению концертов, кружкам, секциям 90-х удалось что-то добавить или наоборот, что-то пришлось сократить?

— Все направления работают в полном объеме, есть много и новенького. Например, в воскресной школе появились иностранные языки. Была спортивная секция — сейчас это спортивная школа. Занятия регента с певчими переросли в создание певческой школы.

— Социальную деятельность удается расширять?

— Мы не бросаем наших стариков, не прекращаем шефства над детскими домам. Кстати, детей там сейчас стало меньше в том возрасте, на который пришлась демографическая яма.

— Приход храма, который Вы окормляете, никогда не был малолюдным. Десять лет назад его численность составляла примерно 500 человек. Сейчас он наверняка увеличился?

— Людей своего прихода я считаю в целом по количеству соборующихся. Это примерно три с половиной тысячи человек. Но из них регулярно причащаются около тысячи.

— Активных прихожан есть возможность пригласить на работу?

— Вообще-то редко приглашал. Люди сами изъявляли желание, спрашивали. Тогда мы для них устраивали рабочие места, учитывая способности, желания, индивидуальную направленность. Под этих людей создавались целые структуры.

— Для каждого работающего человека такие условия — просто мечта. Хорошо, что Вам это удается осуществить.

— Не удается, удавалось. Сейчас никакие структуры создавать невозможно. Дорожим тем, что есть.

— Сохраняется ли в нынешнее время некоторая семейственность приходов, когда юбилеи, свадьбы прихожан — праздник для всего прихода, с накрытыми столами и многочисленными гостями?

— И свадьбы, и другие праздники регулярно устраиваем. Но лично я никакой семейственности специально не развожу. Есть свадьба — я зайду минут на пятнадцать, поздравлю, выпью шампанского. Но сидеть долго за столом — слишком большая роскошь для моего рабочего графика.

— Условия времени диктуют более обособленные отношения с прихожанами?

— Раньше у меня была возможность посещать прихожан дома. Например, в день св. Наталии собирал всех Наталий, вместе праздновали. Сейчас совершенно нет на это времени, сил.

— Получается, увеличение прихода — это увеличение нагрузки для настоятеля?

— Нет никакой нагрузки от прихожан. Нагрузки у меня от тех проектов, которые на меня возложены, и которые я сам выбрал, за них несу ответственность. А прихожане, общение с ними, наоборот, придает сил. Вы знаете, у меня много духовных детей, и ситуацию каждого я знаю, помню и контролирую. Раз ты священник — значит живешь для того, чтобы дать духовному чаду то, что ему необходимо, в разумных пределах, конечно.

— А есть ли то, чего нельзя допускать в отношениях с духовными чадами, но отчего трудно отказаться?

— Единственное, чего нельзя допускать — это выделение тех, кто тебе более симпатичен. Я не делю своих духовных детей, хотя есть среди них те, кого люблю больше, есть — кого меньше. Но ни те, ни другие никогда о моих к ним предпочтениях не догадаются.

— Удается ли выделить несколько дней в неделю на прием прихожан по их личным вопросам? Раньше у Вас был официальный один такой день в неделю, Вы считали, что это крайне мало…

— Да, был такой день. Сейчас и его нет. Посудите сами, после беседы с Вами поеду в Воронеж, в среду еду в Самару, четыре дня проболел совсем некстати, и ведь так постоянно. Нужно как-то выходить из положения: что-то можно решить на исповеди, что-то — после службы.

— А если ситуация человека требует «полного погружения»?

— Я очень быстро погружаюсь. Бывает, человек только пытается что-то рассказать, а мне уже многое ясно. И знаете почему? Потому, что для него это единственная и острая проблема, а я таких разгрыз уже тысячи.

— Считаете ли Вы, что в нынешнее время Ваше давнее желание о том, чтобы приходы храмов разрастались до границ следующих приходов — осуществляется, ведь 3 тыс. человек — это успех?

— Три тысячи человек? Это смех, а не успех! Не надо вообще задумываться над цифрами и подводить черту, надо жить с Христом, трудиться над душой своей, помогать людям, а они всегда будут с тем и там, где нет лицемерия.

Елена Вербенина

15 декабря 2010

Источник: "Православие и мир"

Ваше имя: *
Ваш e-mail:
Отзыв: *
Введите символы, изображенные на рисунке (если данная комбинация символов кажется вам неразборчивой, кликните на рисунок для отображения другой комбинации):