Мониторинг СМИ

Приход Толстого

Лев Толстой и Русская Православная Церковь: что изменилось за 100 лет

письмо

Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Кириллу

Ваше Святейшество!

Позвольте от имени Российского книжного союза, Президентом которого являюсь, выразить Вам, Ваше Святейшество, слова искренней признательности за неизменное духовное наставничество и поддержку в вопросах продвижения высокохудожественной и духовно-нравственной литературы в нашей стране. Российский книжный союз считает своим долгом развивать плодотворное сотрудничество с Русской Православной Церковью.

В этом контексте хотел бы привлечь Ваше внимание к вопросу, который волнует многих российских граждан, в том числе православных. Эта деликатная тема неизбежно возникает накануне широко отмечаемой российской и мировой общественностью даты, которая приходится на 20 ноября с.г., - 100-летие со дня смерти великого русского писателя Льва Николаевича Толстого.

Принимая во внимание особую чувствительность этой темы, а также невозможность для Русской Православной Церкви пересмотреть решение об отлучении Льва Толстого от Церкви, просил бы Вас, Ваше Святейшество, проявить сегодня к этому сомневающемуся человеку то сострадание, на которое способна именно Церковь. Тем более что в свое время Лев Толстой, как известно, все же находился на пути в Оптину пустынь.

Разъяснение позиции Церкви в этом вопросе, публичное проявление в той или иной форме чувств сострадания со стороны Церкви к великому писателю в канун скорбной даты, по мнению Российского книжного союза, были бы сегодня правильно восприняты православным сообществом и обществом в целом.

Очень рассчитываю, Ваше Святейшество, на Ваше мудрое решение в столь деликатном вопросе.

Позвольте от всего сердца пожелать Вам, Ваше Святейшество, дальнейших успехов в многотрудном служении по несению святого Патриаршего креста.

С глубоким уважением, президент Российского книжного союза С.В. Степашин

Ответ

Президенту Российского книжного союза С.В. Степашину Многоуважаемый Сергей Вадимович!

По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла отвечаю на Ваше письмо, в котором Вы как Президент Российского книжного союза - в преддверии столетия со дня смерти Л.Н. Толстого - задаете вопрос об отношении Русской Православной Церкви к этому писателю.

Пожалуй, во всей истории русской литературы нет более трагической личности, чем Лев Николаевич Толстой - «великий писатель земли Русской», по выражению И.С. Тургенева. Его художественное творчество - одна из вершин не только русской, но и мировой литературы. Поэтому понятны боль и недоумение многих почитателей творчества Л.Н. Толстого, в том числе и православных христиан, для которых может оставаться неясным, почему Святейшим Правительствующим Синодом 20 февраля 1901 года он был отлучен от Церкви.

Святейший Синод своим решением лишь констатировал уже свершившийся факт - граф Толстой сам отлучил себя от Церкви, полностью порвал с ней, чего он не только не отрицал, но и при всяком удобном случае решительно подчеркивал: «...То, что я отрекся от Церкви, называющей себя Православной, это совершенно справедливо... Я отвергаю все таинства... ...Я действительно отрекся от Церкви, перестал исполнять ее обряды и написал в завещании своим близким, чтобы они, когда я буду умирать, не допускали ко мне церковных служителей...» Это лишь некоторые из подобного рода многочисленных заявлений великого писателя.

Еще когда Л.Н. Толстому было двадцать семь лет, он вынашивал идею создания новой веры, о чем свидетельствуют его дневники той поры. А в преклонных годах, почувствовав, что близок к этой цели, писатель создает небольшую секту своих почитателей и пишет «Евангелие от Толстого». Главным объектом нападок Л.Н. Толстого становится Православная Церковь. Его высказывания и поступки, направленные против нее, были ужасающи для православного сознания. Более того, деятельность Л.Н. Толстого в последние десятилетия его жизни, к сожалению, была поистине разрушительна для России, которую он любил. Она принесла несчастье народу, которому он так хотел служить. Недаром вождь большевиков чрезвычайно ценил именно это направление деятельности Л.Н. Толстого и называл писателя «зеркалом русской революции».

Великие подвижники Русской Православной Церкви - святой праведный Иоанн Кронштадтский, святитель Феофан Затворник, многие другие - с горечью признавали, что великий талант графа Толстого целенаправленно употреблен им на разрушение духовных и общественных устоев России.

Последние дни жизни великого писателя говорят нам о той мучительной борьбе, которая происходила в его душе. Он бежал из своего родового гнезда - Ясной Поляны, но не к своим единомышленникам, «толстовцам», а в самый известный тогда русский монастырь - Оптину пустынь, где в то время пребывали старцы-подвижники. Там он попытался встретиться с ними, но в последний момент не решился на это, о чем тогда же с горечью признавался своей сестре - монахине соседнего с Оптиной пустынью Шамординского монастыря. Позже, на станции Астапово, предчувствуя кончину, он велел послать телеграмму в Оптину пустынь с просьбой прислать к нему старца Иосифа. Но когда два священника прибыли в Астапово, окружавшие умирающего писателя ученики и последователи не допустили этой встречи...

Церковь с огромным сочувствием относилась к духовной судьбе писателя. Ни до, ни после его смерти никаких «анафем и проклятий», как утверждали сто лет назад и утверждают сегодня недобросовестные историки и публицисты, на него произнесено не было. Православные люди по-прежнему почитают великий художественный талант Л.Н. Толстого, но по-прежнему не приемлют его антихристианских идей.

Несколько поколений православных читателей в нашей стране и за рубежом высоко ценят литературное творчество Л.Н. Толстого. Они благодарны ему за такие незабываемые, прекрасные произведения, как «Детство», «Отрочество», «Юность», «Хаджи-Мурат», «Война и мир», «Анна Каренина», «Смерть Ивана Ильича». Однако, поскольку примирение писателя с Церковью так и не произошло (Л.Н. Толстой публично не отказался от своих трагических духовных заблуждений), отлучение, которым он сам себя отверг от Церкви, снято быть не может. Это означает, что канонически его церковное поминовение невозможно. И все же сострадательное сердце любого христианина, читающего художественные произведения великого писателя, не может быть закрыто для искренней, смиренной молитвы о его душе.

С искренним уважением, архимандрит Тихон (Шевкунов), ответственный секретарь Патриаршего совета по культуре, наместник Сретенского монастыря г. Москвы

тема

Лев Толстой как зеркало русского общества

Почему снова поднимается вопрос о его отпадении от Церкви

Павел Басинский

Есть какая-то безысходность в том, что спустя сто лет после смерти Толстого вопрос о его отлучении от церкви и конфликте с ней все еще остается актуальным.

Как будто ничего за эти сто лет не изменилось. Как будто в ХХ веке церковь не пережила такие гонения, в сравнении с которыми ее критика со стороны Толстого и «толстовцев» кажется детским лепетом. Как будто сам Толстой в ХХ веке не приводил своими произведениями безбожников к вере и даже к церкви, а не наоборот. Как будто мы опять оказались в ситуации начала прошлого века.

Но сначала разберемся с терминологией. Отлучили его или нет?

Для современников Толстого не было ни малейшего сомнения в том, что Толстого отлучили. Все газеты писали именно об «отлучении» Толстого. Когда Толстой после бегства из Ясной Поляны приехал в Оптину пустынь, он спросил гостиничного монаха, может ли он принять на постой «отлученного» графа Толстого.

Но дело, конечно, не в словах.

Главное - суть того, что произошло более чем сто лет назад. 24 февраля 1901 года, с небольшим отрывом от Дня Торжества Православия, в который традиционно предавали анафеме еретиков и бунтовщиков, в «Церковных ведомостях» было опубликовано «Определение Святейшего Синода», согласно которому граф Л. Н. Толстой больше не являлся членом православной церкви. Государственной, напомним, церкви. Таким образом «Определение» было не только церковным, но и государственным актом. Собственно, здесь-то и была заложена «бомба», которая немедленно взорвалась в российском обществе после публикации «Определения». Формальный «развод» Толстого и церкви явился еще одним поводом для отнюдь не формального «развода» Толстого и государства Российского и, увы, еще одним предвестием будущей революции и гражданской войны.

Чем это грозило Толстому? Конкретно Толстому это не грозило ничем. Он был слишком знаменит. Фактически Толстой оказался первым неприкасаемым «диссидентом», что не мешало власти поступать довольно жестоко в отношении его поклонников: сажать, высылать за границу, ссылать в Сибирь и на Кавказ, отнимать у них детей, которых они отказывались крестить, и отдавать этих детей на воспитание в монастыри. Для Толстого эта ситуация была гораздо худшим наказанием, чем если бы его за его убеждения, например, повесили. Он-то как раз мечтал пострадать, оказаться в тюрьме. Вместо этого жил в Ясной Поляне, из газет и писем узнавая об очередных гонениях на тех, кто шел за ним и кто реально страдал за его, Толстого, взгляды.

«Определение» составлялось очень умными и образованными людьми, в частности Победоносцевым и митрополитом Антонием (Вадковским). В «Определении» констатировался несомненный факт личного отпадения Толстого от православия и того, что по отношению к церкви он ведет себя так, что церковь этого больше молчаливо терпеть не может. Все «пункты», по которым Толстого «отлучали» от церкви, были справедливы на 100%. Он не признавал церковные таинства и откровенно глумился над ними. Отрицал Апостольскую Церковь как факт. Он не признавал Божественности Христа. Автор романа «Воскресение» не признавал Воскресения Иисуса.

Сравнение не самое удачное, но зато понятное. Вообразите себе члена КПСС, который отрицает позитивную историческую роль Октябрьской революции, публично глумится над Марксом, Энгельсом, Лениным и открыто издевается над процедурой партийных собраний, называя их «суевериями». Наконец, его формально исключают из партии. И вот общество возмущено! Газеты возмущены!

Невозможно представить. Не будем забывать разницу между той Россией, которую мы потеряли, и той, которую мы потом обрели. «Определение» Синода было документом, написанным в самых мягких и уважительных по отношению к Толстому формулировках. Констатируя факт отпадения, церковь признавала его выдающийся литературный талант и даже призывала молиться (!) за Толстого.

И все-таки бомба взорвалась! В Москве толпы верующих, завидев Толстого, кричали «Еретик!», хотя в «Определении» этого слова не было, как не было и слова «анафема». В Ясную Поляну присылали в посылках веревки с мылом, чтобы Толстой повесился, как Иуда. Это с одной стороны. С другой стороны в Ясную Поляну шли нескончаемые письма и телеграммы, в которых Толстого радостно поздравляли с отлучением. Студенты устроили манифестацию в его честь возле Казанского собора, которую разогнала полиция. На выставке передвижников картину Ильи Репина «Толстой на молитве» украшали цветами.

«Определение» Синода, сколь бы мягким и сострадательным оно ни было, оказалось элементарной политической ошибкой. Умный Победоносцев понимал это до того, как «Определение» появилось. Он этого акта не хотел. Он считал, что «трогать» Толстого опасно и даже вредно для России. Есть косвенные свидетельства, что это «Определение» возмутило и Николая II, который счел, что Синод сделал это в обход Его Императорского Величества.

Наконец - сам Лев Толстой. Он был явно обескуражен этим «Определением». Он больше месяца готовил свой «Ответ» Синоду. Ответ вышел дерзким, в толстовском вкусе, но это еще ни о чем не говорит. Толстой, как никто из великих русских писателей, был связан с церковью самыми интимными, в буквальном смысле семейными узами. Глубоко верующей была его мать, Мария Николаевна Толстая, которую он почти не застал при жизни (она умерла, когда Лев был младенцем), но которую боготворил. Младшая сестра Толстого, самый близкий ему человек, Мария Николаевна, была монахиней Шамординского монастыря близ Оптиной пустыни. Толстой часто к ней ездил, и насельницы этого монастыря (а их было более 700 человек) очень любили Толстого. В самой Оптиной пустыни он бывал не менее пяти раз и поехал туда перед самой смертью.

С какой стороны ни посмотри, никто этого «Определения» вроде бы не хотел. Все хотели как лучше. А вышло как всегда. И сто лет спустя выходит как всегда. Конфликт не исчерпан. Толстой вне церкви. И непонятно: то ли он великий русский писатель и светоч России, то ли еретик и вечно горит в аду.

18 ноября

Источник: "Российская газета"

Ваше имя: *
Ваш e-mail:
Отзыв: *
Введите символы, изображенные на рисунке (если данная комбинация символов кажется вам неразборчивой, кликните на рисунок для отображения другой комбинации):