|
В Воронеже живёт дочь святого
Корреспонденты «МОЁ!» встретились с 96-летней жительницей Воронежа Клавдией Петровной Шмариной, отец которой священномученик Уар, епископ Липецкий (в миру Пётр Шмарин), в 2000 году был причислен к лику святых
Святое семейство
Родители Клавдии Петровны познакомились и женились ещё до революции. Семейство Шмариных, у которых родилось шестеро детей, часто меняло место жительства — церковное начальство направляло отца Петра из одного прихода в другой.
— Мы жили дружно и весело, — вспоминает Клавдия Петровна. — Я никогда не слышала, чтобы родители ругались. По хозяйству маме помогала кухарка, а с детьми занималась няня.
Из воспоминаний о детстве Клавдии Петровне врезалось в память, как в их семье праздновалось Рождество. Родители ставили в зале большую ёлку, на ней зажигали бенгальские огни и даже устраивали киносеансы: на стену вешали белую простынь, которая использовалась в качестве экрана, приносили специальный аппарат и показывали фильмы.
Светские развлечения сочетались с церковным послушанием. Детей водили на службу, а утром и вечером они вместе с родителями читали молитву «Отче наш».
— Отец нас очень любил и проводил с нами всё своё свободное время. Мы залазили к нему на колени и слушали сказки, библейские истории. Ещё он очень любил, когда мы пели с ним хором. Это было так давно, а я до сих пор помню тексты тех песен.
Революция и гражданская война сначала не затронули семью священника Шмарина. Он продолжал служить церкви. Из Финляндии его перевели в Петроград, а семью он отправил на свою родину — в Тамбовскую губернию, где было спокойнее. Но беда пришла неожиданно.
— Мама тяжело заболела тифом и умерла. Мне было всего 9 лет. Шёл 1919 год...
Отец Пётр не успел приехать на похороны жены из Петрограда. Ему удалось добраться до тамбовской деревеньки только на следующий день после похорон.
— Папа очень переживал. Как только он приехал, мы пошли на могилку. Отслужив панихиду, отец попросил, чтобы все ушли. А тётя Марина побоялась за него и решила спрятаться за кустик, чтобы понаблюдать. Потом она рассказывала, что он долго стоял молча, затем упал на могилку и зарыдал. Он не хотел, чтобы мы, дети, видели его слёзы.
«Дочка, не плачь обо мне»
 После смерти матери Клавдия воспитывалась у тёти в Полтаве и виделась с отцом нечасто. Он тяжело переживал смерть жены и в 1926 году принял монашество, после чего был назначен епископом Липецким и получил имя Уар.
— Особых изменений в нём я не заметила. Он оставался таким же простым, приветливым человеком. Я продолжала видеть в нём отца, а не священнослужителя высокого ранга. Во время последней нашей встречи папа предложил мне проехаться с ним по епархии. Мы сели в тарантас и отправились в путь. Посетили женский, мужской монастыри и могилу мамы. Мы много разговаривали, шутили — в общем, были счастливы.
Об аресте отца в 1935 году Клавдия узнала из письма старшей сестры. Она писала, что папу приговорили к 8 годам лагерей. Обвинения были серьёзные: антисоветская пропаганда, подстрекательство к бунту. Дело в том, что в храмах епархии советская власть разоряла звонницы. Колокола снимали на нужды промышленности, а епископ Уар выступал против этого беспредела, призывая прихожан протестовать.
Сестра сообщила Клавдии Петровне, что 11 сентября 1935 года отца вышлют по этапу в Караганду. Клавдия взяла отпуск и приехала попрощаться с ним.
— У меня до сих пор стоит перед глазами эта сцена. Папу в простенькой гражданской одежде и без креста вывели за ворота тюрьмы. Мы не могли сдержать слёз. Он недрогнувшим голосом сказал нам: «Не плачьте. Видимо, таково моё предназначение». Мы стали подходить к нему по очереди, чтобы получить благословение. Мне лично папа сказал: «Дочка, я не один так страдаю — всё духовенство в опале. А ты живи и работай честно. Не держи в сердце ни зла, ни мести».
Уголовники забили священника насмерть
В последующие несколько лет единственной связью с отцом были письма. Он переписывался с сыном Николаем, а тот, в свою очередь, передавал последние новости своим братьям и сёстрам. После ареста отца Клавдия Петровна тяжело заболела: возникли проблемы с печенью. Врачи сказали, что она скоро умрёт, но Клава Шмарина выжила. Отец написал в письме из лагеря, чтобы она лечилась соком квашеной капусты, и это помогло.
— В письмах из заключения папа не жаловался на жизнь, а, наоборот, успокаивал нас. Говорил, что у него всё хорошо. Вот лишь одна цитата: «Наверное, всё-таки простая пища — щи и каша — самым благотворным образом действует на организм человека». Также он писал, что много работает в лагере, в частности мостит дороги.
На самом деле у бывшего липецкого епископа были непростые отношения с лагерным начальством. В заключении он продолжал следовать своей вере и, скорее всего, силой слова убеждал в православии своих сокамерников. Естественно, это раздражало тюремщиков.
В 1938 году лагерное начальство перевело священника из барака, в котором он жил вместе с политическими заключёнными, в барак к уголовникам. Зеки жестоко избили Петра Шмарина, и от полученных побоев он скончался в возрасте 58 лет. Точное место его захоронения неизвестно до сих пор.
«Я скрывала, кто мой папа»
 Для семьи Шмариных это стало большой трагедией, но нужно было жить дальше и не держать на сердце зла, как учил отец. Неслучайно биография Клавдии Шмариной внешне мало чем отличается от биографии человека, выросшего и работавшего в советской стране. У неё была светская профессия — химик-технолог. Она работала в Ленинграде и в Полтаве, а 40 лет назад переселилась в Воронеж — здесь жили её родственники.
Клавдия Петровна устроилась в лабораторию военной продовольственной базы. Она контролировала продовольствие, шедшее на снабжение Советской армии.
Свою семью дочке святого так и не удалось создать. К ней сваталось много женихов, но Клавдия, по её словам, однолюб: все эти годы хранила верность возлюбленному Николаю, который погиб на фронте.
— Моими детьми стали племянники. Я им до сих пор помогаю.
Мы спросили у Клавдии Петровны, как ей — дочери священника — удалось избежать арестов и успешно вписаться в советскую систему.
— Мне нужно было быть осторожной, чтобы не вызывать огонь на себя. Я нигде не афишировала, кто мой отец. Нательного крестика не носила, но и в партию вступать не стала. Я просто старалась работать хорошо, и меня уважали.
И в 96 лет Клавдия Петровна полна оптимизма и душевных сил. Она живёт одна, самостоятельно ведёт хозяйство и даже ходит в магазин за покупками. С увлечением смотрит по телевизору новости и бразильские сериалы.
«Ваш отец — святой!»
Когда к власти пришёл Михаил Горбачёв, Клавдия Петровна обратилась с письмами в различные инстанции, чтобы узнать больше об уголовном деле своего отца. Ей прислали ответ, что он реабилитирован за отсутствием состава преступления.
— А в 2000 году мне позвонил из Москвы иеромонах Дамаскин и сообщил, что на Архиерейском Соборе мой отец был причислен к лику святых и теперь ему нужно молиться, как святому. Я была очень удивлена, поскольку даже и представить себе такого не могла. У меня это до сих пор не укладывается в голове. Вечером, ложась спать, я молюсь Уару, но по привычке называю его папой...
Елена Попова
25 октября 2005
Источник: "Моё!" (Воронеж)
Ваш Отзыв
Поля, отмеченные звездочкой, должны быть обязательно заполнены.
На главную | В раздел «Мониторинг СМИ»
|
