Репортажи

«Необъятный человек» Николай Мусхелишвили

Круглый стол памяти известного ученого состоялся в Москве

А. Юдин и Р. Гиляревский

Москва, 16 октября, Благовест-инфо. Круглый стол памяти профессора Николая Львовича Мусхелишвили состоялся 13 октября в Православном Свято-Тихоновском гуманитарном университете (ПСТГУ). Встреча религиоведов, историков, философов, психологов, ученых других специальностей и религиозных деятелей, работавших вместе с Мусхелишвили, прошла в рамках VI Конгресса Русского религиоведческого общества.

Николай Львович Мусхелишвили (1945-2022) – известный российский ученый, доктор психологических наук, кандидат биологии, психолог религии, биофизик, профессор Российского государственного гуманитарного университета, член Международной ассоциации по психологии религии, почетный профессор ЮНЕСКО, ректор Института св. Фомы. «Необъятный человек» – так назвал его один из участников круглого стола, имея в виду не только его разные научные специальности, но и диапазон проявлений личности, что производило сильное впечатление на тех, кто общался с ним и захотел поделиться воспоминаниями об этом незаурядном человеке.

В начале было зачитано слово архиепископа Ивана Юрковича, апостольского нунция в Канаде. Первый период его пребывания в России длился 5 лет (1992–1996 гг.), с 2011 по 2016 гг. он работал в России в качестве представителя Святого Престола. В Москве помнят его не только как дипломата, но и как знатока астрономии, интересующегося разными научными достижениями. «Дружба» – ключевое слово в его послании: он с благодарностью вспоминал, что дружба с Мусхелишвили «сопровождала меня все эти годы»; что в памяти осталась крепкая дружба двух ученых – Николая Мусхелишвили и математика, кибернетика и философа религии Юлия Шрейдера, «их глубокая порядочность и открытость к новым областям знания». С этими людьми Юркович связывает воспоминания, «полные оптимизма и видения мира, освещенного светом веры».

«То, что делал Шрейдер и продолжал после его ухода делать Николай Львович, – это серьезный шаг в сближении науки и религии, в осознании тех этических норм, которые являются основой выживания человечества», – сказал Руджеро Гиляревский (ВИНИТИ РАН, МГУ, НИУ ВШЭ). Он особенно отметил работу Мусхелишвили в Межведомственном научном совете по проблемам сознания, возглавляемом академиком Велиховым, который (Совет) «почему-то не упомянут в его официальных биографиях», а «о деятельности этого Совета, внесшего огромный вклад в изучение сознания, сейчас почти не осталось следов».

Но следы остались – именно этому Совету по сознанию, как кратко называют его коллеги, было посвящено выступление известного религиоведа Николая Шабурова, профессора РГГУ. В 1980-х гг. он работал под руководством Мусхелишвили, ученого секретаря этого Совета. Это была своеобразная организация: сначала она работала при Лаборатории геофизических проблем Института молекулярной генетики, потом вся команда перешла в Институт изучения проблем передачи информации. Первое задание, которое получил Шабуров от Мусхелишвили в 1984 г., звучало так: «Сравнивать Афанасия Александрийского и Кьеркегора». Молодого ученого «потрясло», что на новом месте от него совершенно не требовалось «марксистского подхода». Стоит ли напоминать, что в 1980-х религиоведением можно было заниматься только под прикрытием «геофизических проблем». «Это была определённая игра, мы изучали Плотина, Кьеркегора, Бахтина. Ученые разных специальностей говорили между собой со значением об этом таинственном Совете по сознанию: “Там Хайдеггера читают…”», – вспоминал Шабуров. «Замечательный человек и замечательный ученый», – тепло отзывается он о Мусхелишвили.

Н. Мусхелишвили и С. Хоружий

Институт св. Фомы – особая страница в биографии Мусхелишвили, который был его ректором. Священник Стефано Каприо (Папский Восточный институт) – один из основателей этого учебного заведения в Москве, которое называлось поначалу Колледж католической теологии св. Фомы Аквинского. Он подробно рассказал о том, как вместе с о.Тадеушем Пикусом и о.Бернардо Антонини они решили основать богословский католический институт в Москве. Сам о. Стефано готовился к работе в России – благодаря о. Романо Скальфи и фонду «Христианская Россия» он изучал русский язык, читал советский журнал «Наука и религия», вычитывая между строк, что «в России существует некая религиозная культура внутри атеистического общества». Идея богословского католического института была прекрасная, но «никто не знал, как это делать в России». Постепенно начали собираться преподаватели: часть – православные из общины прот. Александра Меня, часть – из академической среды. И вот появился Мусхелишвили – «большой ученый, наследник аристократического грузинского рода, особо не католик, христианин-экуменист». С ним основатели колледжа «стали придумывать новый подход к возрождению богословского образования, религиозной философии, к употреблению религии в академическом мире», и шире – разрабатывать модель богословско-философской культуры в России. Велась также работа по сотрудничеству с РПЦ: «Мы помогали православным создать Социальную доктрину» – составили документ, передали в ОВЦС митрополиту Кириллу (Гундяеву), рассказал о. Стефано. «Мы с Николаем Львовичем верили, что можно сопоставлять латинскую и восточную традиции, древнюю и современную, он умел хорошо выразить то, что России нужен некий синтез Востока и Запада, прошлого и нового. Он сам был олицетворением этого синтеза», – сказал священник.

О работе под началом Мусхелишвили в Институте св. Фомы в 1990-е годы, о проблемах первопроходцев в области религиозного образования вспоминал также Александр Горелов (РГГУ). Еще один коллега по Институту св. Фомы Анатолий Ахутин (ЦЕГИ) отмечал свойство Мусхелишвили «расширять научные горизонты» своих сотрудников. «Опекун» – такое определение нашел он для своего ректора: не организатор, не администратор, а собиратель, куратор, «заботящийся обо всем и обо всех, ценящий дружбу». С этой характеристикой согласились многие участники круглого стола.

А у известного христианского психолога, профессора Бориса Братуся (МГУ, РПУ св. Иоанна Богослова) есть свое определение для Мусхелишвили: «человек Возрождения», которому, помимо научного универсализма, свойственно «поразительное обаяние личности, внутреннее приятие другого человека». «Он не просто служил культуре, но был в ней, это был его дом, в котором жили его друзья, родственники и коллеги. Он совершал действия, необходимое для жизни науки, когда люди науки должны общаться друг с другом, и общение было для него не средством, а бытием», – отметил Братусь. Он рассказал также о роли Мусхелишвили в становлении христианской психологии в сер. 1990-х, о том, как на психфаке МГУ вместе с ним организовали специализацию «психология религии», заменив ряд предметов, и работали «на энтузиазме». Многие его коллеги помнят Мусхелишвили как человека, который умел «любить каждого больше всех», свидетельствовал профессор Братусь.  

Об экзистенциальной и интеллектуальной биографии своего учителя размышлял Алексей Юдин (ВГБИЛ им. М.И. Рудомино), назвавший свое сообщение «Феномен Мусха». Особенности этого «феномена»: «закрытость от излишней публичности, а может быть, и природная застенчивость»; «невероятная верность дружбе и просто феодальная преданность друзьям до пределов возможного». Среди близких друзей Мусхелишвили Юдин называет Мераба Мамардашвили, Владимира Бибихина, Сергея Хоружего, Анатолия  Ахутина, Олега Генисаретского, Юлия Шрейдера, Георгия Инаури и многих других выдающихся мыслителей. «Очевидно, что за этим дружеством стояли профессиональное сотрудничество и мощное интеллектуальное общение на равных», – уверен Юдин, рассказавший также о домашних беседах с учителем, о его воспоминаниях о легендарном деде – выдающемся механике и математике, основателе Академии наук Грузии Николае Ивановиче Мусхелишвили. «Настала пора подступиться к «тайне Мусха», – заключил выступавший.

Историк философии Иван Лупандин (МФТИ) вспоминал о совместной работе со  Шрейдером и Мусхелишвили в отделении «Наука и теология» РАЕН в начале 1990-х гг. На работу в этом отделении специалисты возлагали большие надежды, но в какой-то момент Мусхелишвили позвонил Лупандину: «Ваня, мы выходим из РАЕН, потому что туда приняли Грабового и Рамзана Кадырова» – так закончилась их деятельность в РАЕН.

Дмитрий Спивак (Институт наследия, ИМЧ РАН) рассказал о влиянии Мусхелишвили на работу отца, Леонида Спивака, специалиста по военной психофармакологии. Ценен был подход Мусхелишвили, который во взаимодействии десятка людей разных специальностей видел «необходимость целостного знания, взаимодействия технических и гуманитарных специальностей». Дмитрий Спивак вспоминал также плодотворное сотрудничество с Мусхелишвили на кафедре ЮНЕСКО по межрелигиозному и межкультурному диалогу. Вместе им удалось выпустить статью о сравнительном анализе восточных и западных молитв; профессора интересовали исследования Спивака-младшего о сознании при медитации, обнаружение матричных текстов: «Николай Львович мечтал найти их в католической культуре», отметил выступавший.

Своими воспоминаниями о «необъятном человеке» поделились также Евгений Рашковский (ИМЭМО РАН) в сообщении «Латентные духовные ценности и смыслы в науковедческом знании»; Ольга Лашкова, которая вместе с Мусхелишвили работала в Совете по сознанию над созданием библиотрафии по науковедению; Александр Кырлежев (РАНХиГС, Синодальная библейско-богословская комиссия РПЦ), рассказавший о роли Мусхелишвили в издании журнала «Символ»; Константин Антонов (ПСТГУ), знавший Мусхелишвили по совместной работе в экспертном совете ВАК по теологии; Михаил Базлев (НИЯУ МИФИ, РГГУ) с неформальным сообщением «Феноменология стен одной прокуренной кухни на Зубовском бульваре».

Организаторы круглого стола планируют опубликовать прозвучавшие воспоминания в журнале «Религиоведческие исследования», в разделе, посвященном Николаю Львовичу Мусхелишвили, годовщина кончины которого приходится на 29 ноября. 

Юлия Зайцева

Фото предоставлены А. Юдиным

Ваше имя: *
Ваш e-mail:
Отзыв: *
Введите символы, изображенные на рисунке (если данная комбинация символов кажется вам неразборчивой, кликните на рисунок для отображения другой комбинации):