Статьи

История и ритуальная практика осетинского святилища в Абхазии

Кавказ продолжает оставаться регионом, в котором сохраняется сильное влияние древних религий и культов. Не составляют исключения и осетины, населяющие центральный Кавказ. Между абхазами и осетинами издавна поддерживались тесные контакты, которые затрагивали и религиозную жизнь этих народов. Однако, учитывая удаленность географического ареала расселения осетин от Абхазии и особенности советского периода исторического развития, открытие действующего осетинского святилища близ Пицунды во время полевых исследований летом 1998 г. стало неожиданным.

Появление здесь осетинского святилища было связано со строительным бумом в Абхазии 1960-1970-х гг. Тогда бурно развивавшаяся «всесоюзная здравница» остро нуждалась в рабочей силе, и сюда приехало немало осетин. Большинство осетинских переселенцев были мужчинами, которые быстро пускали корни в Абхазии. Женились преимущественно на русских девушках – местных, или таких же переселенках, как они сами. Дети от смешанных браков считали себя осетинами: они по нескольку месяцев в году проживали в отцовских селах, где говорили по-осетински и впитывали в себя местные нравы и традиции.

К началу 1970-х гг. в северо-западной части Абхазии образовалась осетинская община, члены которой, несмотря на имевшиеся между ними определенные языковые и культурные различия, поддерживали тесные связи друг с другом. У многих из них в родных селах имелись дзуары – святилища, в которых проводились ежегодные церемонии и моления. Инициатором создания в Абхазии осетинского святилища стал Шалико Плиев. Родом он из Боржомского района Грузии, в котором компактно располагались 12 осетинских сел. Жители этих сел имели общее святилище, в котором ежегодно проводилась церемония «Хуцау мады бон» – «праздник Богоматери».

Святилище называлось «Хуцау мады дзуар» – «святилище Богоматери», оно представляло собой место на равнине, где росла старая груша, у корней которой лежала куча камней. Сюда каждый год 21 сентября приходили жители окрестных осетинских сел и совершали жертвоприношение (по барашку от одной или нескольких семей). После этого местный учитель, довольно молодой, но «наиболее чистый и грамотный человек», обращался к Богу с просьбой даровать благополучие всем собравшимся.

Мужчины с горящими свечами в руках присоединялись к его молитве. После этого каждый из мужчин (женщины и дети стояли поодаль) подходил к дереву, учитель просил Бога даровать благоденствие и мир его семье и прикреплял горящие свечи к лежавшим у корней дерева камням. Затем начинался ритуальный пир, к которому с большим удовольствием присоединялись окрестные армяне и грузины.

В начале 1970-х гг. большинство проживавших в Пицунде осетин согласилось с идеей Ш. Плиева о создании в Абхазии осетинского святилища, в котором можно было бы проводить ежегодное моление. Было найдено подходящее для святилища место – лесная поляна у подножия холмов близ Пицунды. После этого Плиев поехал в свое родное село Гуджарети и обратился к односельчанам с просьбой об отделении части местного святилища для переноса в Абхазию.

Некоторые из местных стариков утверждали, что этого делать нельзя, но большинство с ними не согласилось и решило, что перенос святилища в Абхазию «будет угоден высшим силам и полезен людям». После этого Плиев перед своим отъездом в Абхазию приехал к святилищу, где насыпал в корзину землю из-под груши и взял один из камней, лежавших у ее корней.

Земля была высыпана у корней высокого дуба на выбранной поляне в окрестностях Пицунды, там же был положен привезенный камень и 21 сентября 1972 г. состоялось первое моление осетин в новом святилище. С тех пор оно совершалось каждый год. Жрецом святилища стал Ш. Плиев.

Площадка под дубом со священной землей была забетонирована и огорожена высоким забором из металлической сетки. Под деревом была установлена небольшая квадратная ниша из прямоугольных камней черного цвета, основанием которой стал привезенный со старого святилища камень. Крышку ниши украшают сделанные из того же материала треугольный фронтон и прямоугольная плита, прикрепленная к задней стенке у ствола дерева. На плите сверху выбит крест, под ним надпись по-осетински: «Ирон дзуар» – «осетинское святилище» (видимо такое общее название устроило всех местных осетин) и внизу дата установки ниши – 1983.

Что же представляет собой ежегодное осетинское моление в святилище Ирон дзуар? Судить об этом позволяет церемония, на которой мне удалось побывать 21 сентября 1998 г. В тот день первыми на поляне собрались мужчины: считается, что женщинам не следует видеть картину жертвоприношения и проливаемой крови. Молодые принесли воду и котел, набрали дров и развели огонь. После этого с шеи жертвенного бычка сняли веревку и дали ему поесть соли. Плиев взял стакан с вином в правую руку и горящую свечу в левую, повернулся лицом к дубу и обратился к Богу (Хуцау).

Затем жрец поднес горящую свечу ко лбу жертвенного животного, а свой стакан с вином передал старшему из присутствующих. Тот в нескольких словах присоединился к обращенным к Богу просьбам жреца, выпив вино. После них то же сделали все присутствующие, и началась церемония жертвоприношения.

Жрец перерезал горло бычку и отрезал голову, после чего мужчины быстро разделали еще трепетавшую тушу. Внутренние органы и лучшие куски мяса были использованы для приготовления шашлыка, остальное мясо варилось в котле. Пока готовилось мясо, подошли женщины с посудой и едой. После того как был накрыт стол, началось общее моление.

Люди подошли к дубу. Жрец собрал в пучок все принесенные свечи (по три от каждой семьи) и зажег их. Стоя с ярко пылающими свечами в левой руке и стаканом вина в правой, он произнес основную молитву:

Бог, где ты, помоги нам,

покажи нам свое доброе отношение.

Сегодня большой день для осетинских мужчин.

В твою честь будет произнесено много тостов.

Тем, кто не смог прийти и произносит тосты

в твою честь дома – помоги тоже.

Может быть, я не смогу говорить красиво,

но пусть будет так,

что мы как бы окажемся рядом с тем,

кто произносит тосты красиво.

Помоги детям пришедших сюда людей,

которые здесь стоят и как зайцы

слушают тебя с оттопыренными ушами,

и детям тех, кто не смог прийти.

Пусть у нас всех будет полный очаг.

Мы живем не там, где родились, на чужой земле,

но и здесь, на чужбине, мы почитаем тебя.

Оберегай нас…

Во время молитвы окружающие несколько раз поддерживали обращения жреца к Богу словам «аминь». Закончив говорить, жрец поставил свечи в нишу, выпил вино и отведал по кусочку шашлыка и пирога. Затем каждый из присутствующих по старшинству обратился к Богу, после чего мужчины пили вино или водку до дна, а женщины – только вино, причем девушки и молодые женщины лишь слегка пригубливали свой стакан. Каждый отведал по кусочку шашлыка и пирога, после чего клал деньги (российскую монетку мелкого достоинства) в нишу с горящими свечами и шел к столу.

Все уселись за стол: мужчины во главе, женщины и дети - за ними. Осетинское ритуальное застолье сильно отличалось от регламентированного и чинного абхазского, куда женщины не допускаются, либо сидят за отдельным столом. Несмотря на то, что многие русские жены прожили с мужьями-осетинами не один десяток лет, они остались далекими от восприятия норм женского поведения, принятых на Кавказе. Они громко и непрерывно разговаривали, чем мешали сидевшему во главе стола жрецу проводить застолье и произносить подобающие случаю тосты. В ответ на призывы к порядку наиболее боевые из женщин (среди которых самой активной была русская жена самого жреца) потребовали «не затыкать им рот и не думать, что только мужчины могут говорить умные вещи, а все женщины – глупые». Спор между русскими поборницами эмансипации и их осетинскими мужьями закончился тем, что самая шумная часть изрядно подвыпивших старушек отошла в сторонку, уселась на траве и затянула песню «Подмосковные вечера».

По правилам в святилище можно находиться лишь до тех пор, пока светит солнце. К вечеру застолье прекратилось. Люди разошлись по домам, где некоторые продолжали пировать до самого утра.

Осетины сохранили архаичный обычай оставлять в святилище символическую плату за покровительство – в данном случае металлическую мелочь. В молении присутствуют и отдельные христианские элементы. Все местные осетины были окрещены в церкви еще в детстве и, хотя считают себя христианами, в большинстве не посещают церковь, либо делают это крайне редко и без соблюдения соответствующих обрядов (поста, причастия и т.п.). Данью христианству является выбитый крест на установленной в святилище нише и использование купленных в церкви свечей во время проведения обряда.

Дата проведения моления, также не случайна: по убеждению жреца и многих местных осетин она совпадает с «одним из самых почитаемых на Руси праздников Богородицы». Действительно, 21 сентября Православная Церковь празднует Рождество Пресвятой Богородицы. Хотя жрец и многие из присутствовавших считали, что церемония является «праздником Богородицы», ее имя не было произнесено ни разу: все молитвы были обращены к Хуцау, который рассматривался как Бог-Творец и источник всего сущего.

По воспоминаниям участников церемонии, в прежние времена в их родных селах (как и в упоминавшемся селении Лесгор в Северной Осетии), на подобные церемонии женщины и дети не допускались. И в данном случае, несмотря на их присутствие, полноправными участниками церемонии остаются мужчины. Праздник считается «мужским», от имени мужчин – глав семей жрец обращается к Богу с просьбой о благополучии для всех ее членов.

История отделения и переноса традиционного святилища к новому месту жительства осетин может свидетельствовать о том, как проводилась подобная церемония в далеком прошлом. Существование осетинского святилища Ирон дзуар в Абхазии становится тем более интересным с научной точки зрения потому, что старого больше не существует и это делает невозможным его изучение. По сообщению проживающих в Абхазии уроженцев осетинских сел Боржомского района, все они были разорены после начала войны в Южной Осетии (конец 1980-х - начало 1990-х гг.), а их уцелевшие жители были вынуждены бежать из родных мест.

Наличие у современных осетин большого количества святилищ, подобных абхазскому, регулярно совершаемые в них моления и ритуалы свидетельствуют о сохранении этим народом своей традиционной религии. Хотя осетины считаются одним из первых народов Кавказа, принявших христианство, влияние на многих из них этой религии (как и ислама позднее) осталось весьма поверхностным.

Александр Крылов

Об авторе: Крылов Александр Борисович, филолог, востоковед. Специализируется на изучении стран СНГ, Кавказского региона и этноконфессиональных проблем на постсоветском пространстве и в странах Азии и Африки.

В 1981 г. закончил Восточный факультет Ленинградского государственного университета по специальности восточные языки и литература: эфиопская филология. В 1994-2000 гг. проводил полевые исследования в Абхазии, был руководителем нескольких научных проектов, направленных на изучение роли религии и традиционных социальных институтов на Кавказе. В 2000 г. защитил докторскую диссертацию по теме: «Религия и традиции абхазов (по материалам полевых исследований 1994-1999 гг.».

С 2005 г. – ведущий научный сотрудник ИМЭМО РАН.

Автор более ста научных публикаций, в том числе монографии «Религия и традиции абхазов» (2001).

• Michele - 15.02.2006 17:04
  Отличный материал! Спасибо!
  
  
  

Ваше имя: *
Ваш e-mail:
Отзыв: *
Введите символы, изображенные на рисунке (если данная комбинация символов кажется вам неразборчивой, кликните на рисунок для отображения другой комбинации):