Благовест-Инфо | www.blagovest-info.ru info@blagovest-info.ru |
Памяти иеродиакона Илиодора, который умер от ковида
| Версия для печати. Вернуться к сайту |
Фото с сайта pravmir.ru
«Он был везде и был для всех всем. Без него Оптина осиротела», – говорил мне год назад наш деревенский батюшка отец Лев. Год назад, 26 октября от ковида умер насельник монастыря иеродиакон Илиодор (Гайриянц).
Рассказывали, что болел он долго и тяжело. Молились все, кто его знал. Надеялись и верили. Но отец Илиодор все равно ушел. Ушел на Иверскую – в праздник Божией Матери, Которую он так любил.
Ему уже долгое время было плохо, и он мог уйти в любой момент. Но отец Илиодор как будто ждал.
Ждал, пока Оптина чествовала своего любимого святого, преподобного Амвросия – 23 октября. Ждал, пока праздновали Собор Оптинских святых – 24 октября. Дал братии порадоваться чтимой здесь Калужской иконе Божией Матери – 25 октября. И только потом ушел – 26-го.
Он любил всех при жизни. И умирал, любя, – как будто стараясь не омрачать своей кончиной эти святые для Оптиной дни. И встав в ряд этих торжественных дат… Не удивлюсь, если через много-много лет 26 октября станет праздником Илиодора Оптинского. Хотя, может, я фантазирую…
Не могу сказать, что мы были близко знакомы или я была его духовным чадом. Но каждый раз, когда мы с семьей приезжали в Оптину, первым, кого мы видели, был отец Илиодор. И без него монастырь уже не представляли.
Он всегда был в окружении народа. Есть монахи, которые бегут от людей. Отец Илиодор шел к людям. Совсем разным: старым и молодым, детям и их родителям, бедным и богатым, благополучным и каким-то «отщепенцам», совершенно, казалось бы, асоциальным и совсем опустившимся.
С последними он носился, как курица с цыплятами. Читал с ними акафисты, ходил на источники, утешал, уговаривал, жалел, кормил, поил…
Он шел к людям, наверное, потому что знал, как мало сейчас любви. И как нуждается в ней современный человек. И дарил ее.
Не жалея ни себя, ни своего сердца, ни своей души… Которая вмещала всех!
А дети до сих пор помнят его «илиодорки» – конфеты, которые он им раздавал. Да и сейчас на его могиле, которая видна издалека (она вся в цветах и там обязательно кто-нибудь стоит, молится и вспоминает), есть большая пластмассовая коробка. Кто-то кладет в нее разные угощения, и все желающие могут что-нибудь себе взять.
Моя Маша уже это знает и бежит к этой коробке со всех ног. Как при жизни отец Илиодор всех жалел и угощал, так и после своей смерти продолжает.
Кстати, на почве нашей Маши, у которой синдром Дауна, мы с отцом Илиодором и познакомились.
Хотя нет, вру. Познакомились мы раньше, когда у нас было еще трое детей. Но это была мимолетная встреча, после которой он меня, скорее всего, и забыл.
Мы с дочками стояли тогда у Казанского храма и ждали вечернюю службу. Кто-то из них лазил по лестнице, кто-то шмякнулся и орал, как потерпевший. Обычная детская возня.
Мимо проходил отец Илиодор.
– Это все твои? – спросил он меня.
– Наши!
– Дети – это прекрасно. У моей бабушки было двадцать два ребенка. Дед «украл» ее, когда ей было пятнадцать. И рожала она до пятидесяти одного. Были и двойни, и тройни… Да… Дети – это прекрасно.
И полетел дальше по своим диаконским делам. Но после этих «двадцати двух детей» я отца Илиодора крепко запомнила. Еще пару раз я подходила к нему и просила молитв. Вот, собственно, на тот момент и все наше общение.
Потом я забеременела нашей четвертой дочерью Тоней. И мы приехали в Оптину в конце июля, когда я была уже на сносях. Я «ползла» по монастырю со своим необъятным животом, а навстречу мне шел отец Илиодор с пакетом черешни.
– Так! Ребеночка надо хорошо кормить! – остановился он. – На-ка, бери черешню. Кто там у тебя?
– Антонина!
Мы уже знали, что будет девочка и что так ее назовем.
– Антонина? Ну и слава Богу! Но будет и Мария! Что у вас за семья без Марии.
Я поблагодарила отца Илиодора за черешню, а про себя усмехнулась: «Какая еще Мария? Хватит нам четырех».
Через пару недель я родила Тоню. Началась обычная «младенческая» суета. И я быстро забыла о том разговоре с отцом Илиодором.
Прошло три года. Я была глубоко беременна пятой дочкой, которая должна была родиться в ноябре.
Но вечером одиннадцатого октября у меня неожиданно заболел живот, и я почувствовала неладное. Был как раз день памяти схимонахини Марии, матери преподобного Сергия Радонежского.
– Вот рожу сегодня, и назовем дочку Машей, в честь этой святой, – сказала я мужу.
– Нет, ты уж, пожалуйста, держись, – заволновался он. – Рано еще.
Я честно держалась. Но ночью у меня лопнул пузырь, и я уехала в роддом. Родила я только через двое суток. Но мы все равно назвали дочку Машей – потому что все началось в тот день, на Кирилла и Марию.
– По всем признакам у вашей девочки синдром Дауна, – скажут врачи.
И наступит темнота…
А потом я буду думать, вспоминать, анализировать… И вспышкой появится из прошлого: «Будет и Мария! Что у вас за семья без Марии».
Как же прав был отец Илиодор. Столько радости, любви, нежности, счастья подарила нам эта маленькая девочка. Он как будто знал.
Крестили мы Машеньку двадцать восьмого октября – как только она немного окрепла. Мы выбрали этот день совершенно случайно. Хотя много лет назад именно 28-го мы с Вадимом расписались. Но так смогли крестные и батюшка, который очень хотел ее крестить. Через четыре месяца у него у самого родится дочь с синдромом Дауна. И он это знал.
И вот, через три года, именно в этот день, 28-го, Оптина прощалась с отцом Илиодором. В один и тот же день с разницей в три года рождалась в храме новая христианка и уходил ко Христу человек, который сказал нам о ней задолго до ее появления… И когда-то в этот же день «зачиналась» наша семья…
Я не знаю – совпадение это или нет. Хотя в совпадения я не верю. Но это все навсегда завязалось для нас в один большой узел. И распутает его только Бог. Когда-нибудь потом…
Ушел отец Илиодор… Сейчас пишу о нем, и слезы сами катятся… Сколько раз мы были в Оптиной после его ухода. И каждый раз кажется, что зажмуришься, откроешь глаза и он выйдет навстречу:
– Привет, Мария! Я же говорил… – и даст черешню.
Но нет. Он больше не выйдет. Не сейчас. Поэтому мы сами идем к нему – на могилу.
– Здравствуй, отец Илиодор. И спасибо тебе. За любовь…
А когда совсем грустно, я вспоминаю видео. На нем отец Илиодор играет на пианино и поет:
– Расстаемся мы, но не прощаемся. Верим: встретимся вновь. Наша дружба не прекращается. Потому что в сердце любовь…
Царствие тебе Небесное, отец Илиодор. Помолись Там за нас…
Елена Кучеренко, Вадим Прищепа
26 октября 2021
Источник: «Правмир»
