Благовест-Инфо

www.blagovest-info.ru
info@blagovest-info.ru

«Врачи были как ангелы — под масками мы не видели их лиц»

Протоиерей Константин Островский вылечился от ковида

Версия для печати. Вернуться к сайту

Сначала была слабость, температура, а потом компьютерная томография показала пневмонию. У протоиерея Константина Островского диагностировали коронавирусную инфекцию. Священник три недели провел в стационаре, в какой-то момент его состояние было опасным для жизни, хотя сам он этого не почувствовал. Почему врачи похожи на ангелов, как протекала болезнь, что сейчас придает сил, протоиерей Константин Островский рассказал «Правмиру».

Болезнь развивалась очень быстро. Два дня чувствовал некоторую слабость, потом температура поднялась до 37,5, а к вечеру — 39,5. Никаких сложностей с дыханием не было. Я собрался сбивать температуру, но младший сын, священник Павел Островский, сам договорился с врачами в 119-й больнице (это в Новогорске, в Химках) и посоветовал мне срочно на скорой ехать туда, сам ее и вызвал. Спорить было глупо. 

В больнице мне сделали компьютерную томографию, она показала пневмонию, и я остался в стационаре. Пролежал там довольно долго: 20 мая меня госпитализировали, 13 июня выписали.

Чувствовал я себя, в основном, неплохо: одышки не было, температура не выше 37,2, давление нормальное, сатурация тоже.

Объективная ситуация со здоровьем была хуже, чем я себя чувствовал. Врачи мне ничего не говорили по этому поводу: не обманывали, но и не пугали. Уже потом, когда я выписался, сыну сказали, что состояние мое в какой-то момент было даже опасным. Но я этого не заметил.

Понятно, что были моменты, когда я чувствовал себя не очень хорошо. Первые пару дней совсем пропал аппетит, была сильная слабость. Температура, кстати, так высоко больше не поднималась, наверное, сказывалось вовремя начатое лечение.

Я слышал, что людям приходилось по несколько дней лежать на животе, у некоторых дело доходило до ИВЛ, но у меня обошлось без этого, только таблетки и капельницы. 

Сейчас дома восстанавливаюсь. Пью лекарства, которые мне назначили врачи, питаюсь диетически, занимаюсь лечебной физкультурой. Думаю, не стоит это обсуждать — все люди разные и я бы не хотел, чтобы кто-то стал примеривать мою личную ситуацию на себя. 

Самочувствие мое уже гораздо лучше, уже служу, вошел в дела прихода, в свои настоятельские обязанности.

Врачи были похожи на ангелов

Удивительное впечатление осталось от общения с медиками. Все они — врачи, медсестры, санитары — были в белых скафандрах, полностью скрывавших от глаз всякую земную индивидуальность, так что никого из них я ни разу не видел в лицо. 

Было даже жаль, что из-за такой в буквальном смысле закрытости очень затруднялся человеческий контакт с этими добрыми людьми. Они общались с нами — больными — всегда ласково и внимательно, и не сразу приходило в голову, как им тяжело работать, много часов не снимая масок и защитных очков.

И в какой-то момент я понял, на кого были похожи эти врачи, медсестры и санитары в своих одинаковых ослепительно-белых одеяниях. Не безликие, но лиц не увидишь, незнакомые, но всегда готовые на помощь, они были для нас иконами ангелов Божиих.

Пока лечился, писал книгу о духовном отце

Раньше я никогда не лежал в стационаре, это был первый раз. Но я не особенно переживал, тем более, что в детстве бывал в спортивных лагерях, да и потом приходилось останавливаться в гостиницах.

Сначала я лежал в палате один, потом с соседом. Одному мне, конечно, больше нравилось. Но сосед оказался хорошим человеком. Пожилой инженер-железнодорожник, он мне помогал в то время, когда я не мог сам ходить. Владимир Алексеевич не религиозен. Отношения у нас сложились хорошие, но к Церкви он не проявлял интереса, а я не навязывал. Наверное, если бы с нами в палате лежало еще пять человек, да еще вели бы себя шумно, было бы тяжелее. А так — грех жаловаться.

Понятно, навестить меня никто не мог, но современные средства связи отчасти компенсировали такие трудности. С мамой (ей 91 год), матушкой Александрой, детьми, друзьями общались по телефону. Сын привез Святые Дары, так что я каждый день причащался, пока был в больнице.

Как время проводил? Читал, писал. Тут очень выручил айпад, потому что в нем у меня сохранено много книг, кое-что из интернета скачивал. Библию читал каждый день, служил вечерню, утреню, изобразительные. Кое-что из святых отцов перечитал. 

Кстати, перечитал и некоторые свои книжки — когда их читаешь через несколько лет после написания, они воспринимаются как уже не совсем свои. А две последние, кстати, вышли из печати, как раз когда я уже лежал в больнице, и мне их передали. Это «Беседы о борьбе со страстями» (конспект моих занятий с семинаристами по православной аскетике) и сборник «Знакомство с Добротолюбием». Их, конечно, тоже прочел.

А еще одну книжку написал, она сейчас уже в издательстве. Все, конечно, слышали, что 29 апреля преставился ко Господу протоиерей Георгий Бреев. Он был, да и остается моим духовным отцом. В первые же дни после кончины отца Георгия я написал статью-воспоминание о нем (она была сразу опубликована под названием «Духовный муж»), а потом вскоре решил записать еще некоторые свои воспоминания, и вместе получилась небольшая книжка под названием «Отец Георгий Бреев. Воспоминания духовного сына». Начал я ее писать еще дома, а закончил в больнице. Теперь вот жду, когда напечатают.

В больнице я, в общем, чувствовал себя, как в санатории, только вот гулять не пускали, но карантин, не спорю. Утешала огромная ель за окном, вся в разноцветных шишечках: желтеньких, зелененьких и красненьких — ну, прямо Новый год!

Ковид — не чума, но относиться к нему надо серьезно

Когда я заболел сам, лишь укрепился в моем понимании ковида: это болезнь малоизученная, непростая — в том смысле, что у некоторых очень быстро появляются тяжелые осложнения, так что к ней стоит относиться серьезно. Я очень редко болею, раньше, конечно, были ОРВИ, в среднем раз в два года, но не так, что температура с 37,5 вдруг поднимается до 39,5, и сразу — воспаление легких.

Но я не думаю, что эта болезнь какая-то необыкновенная. Обыкновенная, только, повторяю, малоизученная. Это не чума с почти стопроцентной смертностью в средние века. Да и сейчас есть множество тяжелых и опасных болезней: некоторые формы туберкулеза, онкологические заболевания. Впрочем, я не медик. С другой стороны, не обращать внимания на ковид было бы странно. Лечиться необходимо — вовремя обращаться к врачам, выполнять их предписания.

Я считаю, что шум, поднятый в первое время в СМИ, принес много вреда в борьбе с коронавирусной инфекцией, потому что у многих разумных людей вызвал недоверие к поступавшей информации. Читаешь какой-нибудь заголовок из серии «Все умирают». Потом — саму статью, и из нее следует, что умирают далеко не все. То есть статья нормальная, а заголовок такой, что чувствуешь себя уже на кладбище.

Некоторые люди отрицали само заболевание, и их можно понять: в первое время вокруг ковида столько было лжи, нелепостей, спекуляций. Кроме того, было много противоречивых статей именитых ученых, и наших, и зарубежных. Это и вызвало недоверие. В том числе у меня. Сомневался я не в том, что болезнь есть, а в том, насколько она серьезна. Сейчас многое прояснилось: и массовый психоз снизился, и в том, что ковид-19 требует к себе особого внимания, все убедились.

Болезнь научила терпению

В нашем храме раньше меня переболел один из диаконов. Он лечился дома, выздоровел. А его жена с дочкой, слава Богу, не заболели. Больше вроде бы никто из сотрудников и прихожан нашего храма ковидом не болел. И супругу мою болезнь не коснулась. Впрочем, прихожан — сотни, обо всех не могу сказать.

Когда я очутился в больнице, многие переживали: писали, звонили. Я ведь служу на нашем приходе уже 31 год, естественно, с некоторыми сотрудниками и прихожанами мы уже как родные. Многие изъявляли готовность помочь и помогли, кто чем мог. Двое врачей меня лечат, фармацевт помогла достать нужные лекарства. Дети, конечно, помогают. Но это, я думаю, как у всех. Наш народ любит духовенство, даже когда мы не очень этого заслуживаем.

Почему мне Бог послал эту болезнь? Потому что для спасения души полезно болеть. Смиренные христиане могут нести большие подвиги — то, о чем мы читаем в житиях святых. Чтобы вести такую суровую жизнь, нужно иметь очень устойчивую душу. А я, например, если вдруг положу лишний (с моей точки зрения) поклон, начинаю чувствовать себя Серафимом Саровским. Такие люди от телесных подвигов могут получить вреда больше, чем пользы. А болезнью гордиться невозможно, ведь все болеют, зато болезнь учит терпению, смиряет, но важно не роптать на Бога.

Не бояться, а искать опору в Боге

Бояться ковида не надо, потому что не надо бояться ничего. И трезвее нужно оценивать источник наших страхов. Вспоминаю замечательный фильм «Ворошиловский стрелок» — эпизод, когда главный герой пришел на базар покупать винтовку. И один из торговцев говорит: «Надо же, что с людьми телевизор делает». Чем больше смотришь всякие новости, тем больше погружаешься в информационный шум и становишься… рабом этого шума! Позорно для образа Божьего делать себя рабом шума.

Что касается ковида, надо просто жить, соблюдая санитарно-гигиенические рекомендации, которые, в среднем, разумны. Гораздо проще их выполнять, чем тратить свою энергию на пересуды о них. У нас в храме и во дворе храма сделана разметка, прихожане относятся к ней с пониманием, я им за это благодарен. И прочие меры соблюдаем. Все это не дает стопроцентной гарантии, но риск заболеть снижает.

Коронавирус принес в нашу жизнь новый опыт. Нехороший, в том числе для детей, студентов, которым пришлось учиться дистанционно. С ними нужно общаться лично.

Нехороший опыт, когда три человека служат в храме, а всему приходу рекомендуется следить за ними по интернету. Кстати, я считаю, что если нет возможности самому быть в церкви, то лучше 15 минут помолиться перед домашним иконостасом, чем полтора часа смотреть трансляцию службы. Впрочем, если кто-то способен молиться, глядя на экран, то благо ему.

Говорят, что закрытие храмов пригласило всех православных подражать древним преподобным отцам-пустынникам, которые очень редко бывали на храмовых богослужениях и причащались чуть ли не раз в году. На самом деле великие подвижники не могут в этом быть образцами для всех — не нужно нам себя обманывать. Мы весьма далеки от их духовной меры и не способны с пользой для души вести их образ жизни. Мы правильно сделали, что оказали послушание священноначалию, призвавшему нас выполнить требования Роспотребнадзора об удалении почти всех прихожан с территорий храмов, но не следует принижать отрицательное значение самого этого удаления.

Какие можно извлечь для себя уроки? Одним, так сказать, дуновением какого-то вируса и росчерком чиновничьего пера нас вынесло в виртуальную реальность, к которой большинство из нас уже задолго до пандемии намертво прилепилось по своей воле. И мы можем видеть, как хлипко, как непрочно мы укоренены в том, что привыкли называть реальностью. Раз! И нас выбросило из храмов, а завтра так же может выбросить из самой жизни.

В чем же искать опору? Опору нужно искать в Боге, а путь к Богу лежит через ту неподвластную никаким ковидам и никаким злым людям комнату, о которой Господь сказал: «Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно» (Мф. 6, 6). Эта комната — сердце человека, войти в него нужно молитвой, и тогда бояться будет нечего.

Оксана Головко,

протоиерей Константин Островский

30 июня 2020

Источник: «Правмир»

Rambler's Top100