Мониторинг СМИ

Действо Цветоносия, или шествие на осляти

В истории России существовали удивительно красивые церковные чины и обряды, которые с течением времени вышли из богослужебной практики: Пещное действо в Неделю святых Отец, чин умовения ног в Великий Четверг, Шествие на осляти, совершаемое в Неделю Ваий. Они обставлялись с необычайной торжественностью и пышностью, сопровождались звучанием песнопений и чтениями, являя собой величие и красоту православия во «Втором Иерусалиме» - царствующем граде Москве.

Евангелие от Марка повествует: Когда приблизились к Иерусалиму, к Виффагии и Вифании, к горе Елеонской, Иисус посылает двух из учеников Своих и говорит им: пойдите в селение, которое прямо перед вами; входя в него, тотчас найдете привязанного молодого осла, на которого никто из людей не садился; отвязав его, приведите. И если кто скажет вам: что вы это делаете? - отвечайте, что он надобен Господу; и тотчас пошлет его сюда. Они пошли, и нашли молодого осла, привязанного у ворот на улице, и отвязали его. И некоторые из стоявших там говорили им: что делаете? зачем отвязываете осленка? Они отвечали им, как повелел Иисус; и те отпустили их. И привели осленка к Иисусу, и возложили на него одежды свои; Иисус сел на него. Многие же постилали одежды свои по дороге; а другие резали ветви с дерев и постилали по дороге. И предшествовавшие и сопровождавшие восклицали: осанна! благословен Грядущий во имя Господне! благословенно грядущее во имя Господа царство отца нашего Давида! осанна в вышних! И вошел Иисус в Иерусалим и в храм; и осмотрел всё, как время уже было позднее, вышел в Вифанию с двенадцатью» (11: 1 – 11).

В воспоминание Евангельских событий в древнем Иерусалиме в Неделю Ваий происходило торжественное шествие с пальмовыми ветвями. После утреннего богослужения народ во главе с епископом собирался в пещерной церкви на Елеонской горе – месте, где Господь учил своих учеников накануне Своих Страданий. Затем люди с пением переходили в церковь, построенную на месте, где Иисус Христос вознесся на небо. После чтения Евангелия о Входе Господнем в Иерусалим все спускались к подножию Елеонской горы с пением «благословен Грядущий во имя Господне», держа в руках пальмовые и масличные ветви. Торжественная процессия шла в город вместе с епископом, который ехал верхом на осле. Войдя в город, шествие направлялось к храму Воскресения; празднование заканчивалось вечерней в этом храме.

В Константинополе праздник Входа Господня в Иерусалим отмечался торжественным крестным ходом. Божественная литургия начиналась в храме, посвященном 40 мученикам Севастийским, патриарх ехал туда верхом на лошади. В храме патриарх раздавал духовенству и народу пальмовые ветви, возглашалась мирная ектения, и процессия, возглавляемая патриархом, направлялась в Святую Софию. Люди с пением праздничного тропаря «Общее воскресение» несли в руках ветви финиковой пальмы, масличного дерева и множество крестов. В храме Святой Софии начиналась Божественная литургия. В шествии участвовал сам император.

В русской традиции шествие на осляти упоминается с XVI века. Из Успенского собора Московского Кремля после утрени начинался крестный ход через Спасские ворота к Входоиерусалимскому приделу Покровского собора (храма Василия Блаженного). После молитв в соборе Василия Блаженного царь и патриарх выходили из храма. Патриарх поднимался на украшенное Лобное место и вручал царю пальмовую ветвь и ветки вербы с обшитыми бархатом черенками. Патриарх и митрополиты раздавали окружающим ветви вербы, архидиакон читал Евангелие, и патриарх, держа в одной руке Евангелие, а в другой крест, садился на наряженную лошадь (символизирующую осла), покрытую ковром и красным и зеленым сукном. Шествие начиналось с младших чинов: дьяки, дворяне, стряпчие, стольники – все они были в расшитых золотом кафтанах и назывались золотчиками. За ними везли украшенное сладостями вербное дерево. Под деревом стояли певчие подьяки-мальчики в белых одеждах и пели «Осанна в Вышних!». За вербой шло духовенство с иконами, думные дьяки, окольничие и царь в большом царском наряде. Патриарх ехал верхом на лошади, которую вел за конец повода царь, показывая смирение светской власти перед властью духовной. Вместе с царём коня вели один из первостепенных бояр, царский и патриарший дьяки, патриарший конюший. По сторонам с пальмовыми ветвями шли бояре, окольничьи, думные дворяне. За патриархом шли духовные чины и замыкали шествие гости.

По пути следования нарядной процессии дети стрельцов от 10 до 15 лет устилали дорогу красными и зелёными тканями. Поверх укладывали разноцветные кафтаны и однорядки ярких цветов - красные, зеленые, голубые. Когда шествие вступало в Спасские ворота, во всех церквях Кремля начинался колокольный звон. Звон продолжался до вступления шествия в Успенский собор, где продолжалось богослужение. Верба оставалась у южных дверей собора. После литургии патриарх благословлял вербу, ключари отрезали ветви для алтаря, царской семьи и бояр. Остатки вербы с украшениями раздавали стрельцам и народу.

Вербу наряжали на патриаршем дворе изюмом, грецкими орехами, финиками и яблоками (порой на украшение уходило до тысячи яблок разного размера!) в ночь или в утро праздника и водружали на вербные сани. Сани устанавливали на колёса и украшали красным сукном. После 1668 года шествие совершалось с особой пышностью. В 1670-е годы для украшения вербы в Немецкой слободе начали покупать искусственные цветы, фрукты и птиц. На наряд для дерева не скупились – в 1672 году на украшения было потрачено более 476 рублей! Тогда же на Спасском мосту начали устанавливать ещё шесть верб.

Шествие на осляти совершалось не только в Москве – по царскому указу с 1669 года чин проводился в Астрахани, Рязани, Казани, Тобольске, Новгороде и Ростове, а в процессии участвовали архиерей и воевода. Этот красивый древний обычай упразднили в период правления Петра I, так как император считал унизительным для царской особы вести лошадь, на которой сидит патриарх – после 1693 года документов о проведении шествия не сохранилось.

Иностранцы, посещающие Московское царство, восхищенно описывали впечатлявший их обряд. О том «как русские торжественно справляли праздник Входа в Иерусалим, или Вербное воскресенье» рассказывает Адам Олеарий в «Описании путешествия голштинского посольства в Московию и Персию». Подробное описание шествия на осляти оставил архидиакон Павел Алеппский во время путешествия со своим отцом, Антиохийским патриархом Макарием по Московской Руси в 1654 – 1656 годах, в царствование Алексея Михайловича Романова и патриаршества Никона.

Его труд так и назван – «Путешествие Антиохийского Патриарха Макария в Россию в половине XVII века, описанное его сыном, архидиаконом Павлом Алеппским». Вот как он описывает празднование Вербного воскресенья в «великом граде, новом Риме, городе церквей и монастырей, славным во всем мире».

"Рано утром в Великое Вербное воскресенье зазвонили во все колокола по порядку, ударяя в каждый поочередно для сбора священников города и всех горожан, ибо праздник этого дня у русских очень почитается, как и праздник Крещения. Они с великой торжественностью празднуют эти дни, даже с большей, чем Пасху и Пятидесятницу.

…За неделю перед тем стрельцы стали исправлять путь от Успенского собора до места (церковь Василия Блаженного), находящегося вне ворот Кремля. Они сколачивали доски гвоздями, осушали песком грязь, так как на этой неделе снег начал таять и шел дождь.

После Утрени в Успенском соборе… все мы вышли из западных дверей храма, сначала хоругви, а потом священники, игумены монастырей, числу которых нет счета. Перед всем этим крестным ходом несли большое дерево, которого ветви украшали с раннего утра до настоящего времени. К ним привязывали кисти из изюма, леденцов и множество яблок. Потом поставили дерево в сани и крепко привязали. Вокруг него прикрепили доски, на которые стали в белых стихарях шесть маленьких певчих (патриаршие подьяки меньших станиц), поя очень высоким голосом стихиры Цветоносью (Вербному воскресенью). Всех их везла пара лошадей скорым шагом.

С раннего утра снарядили 100 отроков из детей стрельцов, дали им, как это у них принято ежегодно, из царской казны по куску сукна разных цветов, зеленого, красного, голубого, желтого и иных, каждый из них надел свое сукно и приготовились к церемонии. Наблюдать, руководить, и учить их было поручено особому сотнику.

Число стрелецких детей, участвовавших в обряде, не всегда было одинаково. Великолепие в обстановке обряда более всего зависело от состояния погоды. При царе Михаиле Феодоровиче, когда вообще в обрядах было меньше пышности, число детей составляло от 50 до 100, при царе Алексее Михайловиче оно доходило до 800, а при царе Феодоре - до 1000 человек, из которых 800 стлали сукна, а 200 – кафтаны…»

Иван Забелин. Домашний быт русских царей в XVI – XVII веках

Потом подвели к патриарху лошадь, всю покрытую белым холстом, облегавшим корпус ее подобно рубахе, так что одни только глаза ее и были видны. Лошадь эта была ручная, умная и тихая, и на нее никто не садился кроме патриарха раз в году в этот день. На лошади, взамен седла, было устроено седалище вроде стула из бархата, обращенного в одну сторону. Патриарх Никон предложил нашему владыке Макарию сесть на приготовленную лошадь вместо него, но он не пожелал, дабы, в качестве зрителя, свободнее наблюдать удивительный обряд, который совершается у русских в этот день и от которого мы пришли в восхищение.

Патриарху подали стул, покрытый черным сукном, и он, при помощи него, сел на лошадь в упомянутое седалище, свесив ноги с одной стороны, и прислонился к его спинке; в правой руке он держал крест, а в левой – Евангелие. Вельможи и высшие государственные чины старались оказывать ему знаки должного почтения, и все они были одеты в кафтаны с дорогими каймами, украшенными жемчугом и драгоценными камнями. Тотчас же после этого подошел наместник царский и, взяв лошадь за длинную узду, повел ее, идя перед патриархом медленным шагом. Если бы в это время находился в Москве царь, то он бы сам правою рукой повел патриаршую лошадь, как он обыкновенно это делал. С обеих сторон  были выстроены стрельцы со своими шестисотенными начальниками.

…Отроки, по пяти человек с обоих сторон пути, спешили… расстилать свои куски сукна один рядом с другим, под ноги патриаршей лошади, и когда лошадь проходила по ним, они быстро поднимали и, забежав вперед, снова расстилала их. Это было зрелище, смотреть которое мы пожелали бы всякому... Во время этого торжественного шествия все колокола неумолчно гудели, так, что казалось, как будто дрожала земля. Патриарх осенял крестом народ направо и налево, а наш владыка Макарий шел позади Никона, а за ним архиереи; высшие же сановники и патриаршие бояре, вместе со стрелецкими начальниками, замыкали шествие... Что наиболее привело нас в восторг, так это многочисленные отроки с разноцветными сукнами и поспешность с которою они расстилали их, что они продолжали делать, пока мы не вышли из ворот Кремля и не спустились на площадь. Архидиакон с другим диаконом кадили издалека патриарху, который, сидя на лошади, осенял народ крестом. Таким образом, крестный ход достиг большого храма, единственного в мире здания по красоте постройки и его архитектуре и разноцветной окраске его куполов (собор Василия Блаженного). Приблизившись к этому храму, шествие остановилось, … дерево и хоругви остались внизу перед входом. Патриарху опять подали стул, покрытый сукном, и он сошел с лошади у ступеней лестницы и поднялся в один из приделов этого храма, во имя Входа Господня в Иерусалим, ибо все эти приделы уподобляются Гефсимании, а Кремль – Иерусалиму.

Здесь была отслужена заутреня… Затем мы вышли из церкви, патриарх снова сел на лошадь, и сани с «деревом» и диаконы шли впереди... Отроки опять постилали свои платья, пока мы не возвратились в соборный храм, сопровождаемые колокольным трезвоном. Мы вошли в храм, где патриарх взошел на свою кафедру… начались часы и обедня. В конце службы…, сойдя с амвона, патриарх направился к южным вратам храма, где стояло «древо», которое, при возвращении, не было внесено в церковь. Подойдя к нему, Никон трижды окадил его и благословил его. Две ветви, по его приказанию, были отрублены и внесены в церковь. Здесь их разрезали на мелкие части и положили на серебряные подносы, вместе с изюмом, сахаром и яблоками, и патриарх послал это царице, ее сыну, дочерям и сестрам царя. Остальные части «древа» разделил между собой народ. Русские имеют большую веру в означенное «древо» и берут части его с большим благоговением. Нам передавали, что оно приносит пользу во всех болезнях, в особенности при зубной боли; если положить кусочек его на больной зуб, то боль проходит".

Подготовила старший преподаватель кафедры древнерусского певческого искусства Санкт-Петербургской консерватории

Екатерина Смирнова

3 апреля 2014

Источник: Пресс-служба проекта "Великопостные сезоны"

Ваше имя: *
Ваш e-mail:
Отзыв: *
Введите символы, изображенные на рисунке (если данная комбинация символов кажется вам неразборчивой, кликните на рисунок для отображения другой комбинации):