Мониторинг СМИ

Молитва за решеткой

В чем заключается служение «тюремного» священника? Как и почему люди избирают этот путь? Какие условия сегодня в местах заключений? На эти и другие вопросы отвечает глава отдела по тюремному служению Санкт-Петербургской епархии протоиерей Олег Скоморох.

Протоиерей Олег Скоморох во время Литургии в храме преподобного Серафима Саровского при исправительной колонии № 7 «Яблоневка»

— В конце прошлого года в Санкт-Петербурге прошел семинар, посвященный тюремному служению, на который приехали священники из разных регионов страны. Чему был посвящен этот семинар? Кто принял в нем участие? 
Протоиерей Олег Скоморох: Это был образовательный семинар, на котором священнослужителей обучали основам уголовно-исполнительного права и пастырским вопросам тюремного служения. На него приехали тридцать шесть священников, служащих в следственных изоляторах Сибири, Урала, Красноярского края. В 2014 году у нас запланировано еще два подобных семинара. Один в Москве: на территории столицы есть шесть следственных изоляторов, в них служат более 60 священников. Другой — в Кирове: для священнослужителей из регионов. 

— В чем заключается работа отдела по тюремному служению — здесь и в других регионах? 
— Отдел занимается всеми вопросами, так или иначе связанными с тюремным служением: руководит постройкой храмов на территории исправительных учреждений, находит священнослужителей, которые готовы работать в тюрьмах, организует миссионерскую, гуманитарную, образовательную помощь заключенным. Сейчас при каждом исправительном учреждении имеется храм: домовый или, если позволяет территория, стоящий отдельно. В любом случае доступны они только для заключенных. Храмы регулярно посещают священнослужители, при них организуются воскресные школы, библиотеки. 

— Среди каких осужденных ведется служение? Как происходит допуск в тюрьмы сотрудников отдела? 
— Мы не делаем исключений. Работа ведется и в Колпинской воспитательной колонии для несовершеннолетних, и в женском следственном изоляторе, и во всех остальных учреждениях. С допуском сейчас проблем нет. Любой священник, который имеет желание, может прийти на праздничную службу, помочь настоятелю храма, посмотреть на жизнь тюремного священника. Если он решает, что хотел бы связать с этим свой путь, правящий архиерей направляет письмо в управление Федеральной службы исполнения наказаний, оформляется постоянный пропуск в учреждение, и священник может приходить туда во все рабочие дни как вольнонаемный работник (естественно, без оплаты). Если требуется, чтобы священнику в качестве певчих или библиотекарей помогали миряне — это тоже возможно. Тогда настоятель храма обращается с ходатайством к начальнику конкретного заведения, несколько мирян получают пропуски. Главное условие — чтобы люди служили постоянно, а в общем, организационная сторона вопроса сейчас не составляет проблем. В силу специфики служения волонтеров из числа мирян немного: два-три человека, которые, как правило, знают священника лично. 

— Не могли бы вы сказать несколько слов по поводу того, как меняется сейчас ситуация в тюрьмах? Протоиерей Александр Григорьев, который был первым настоятелем храма в «Крестах», рассказывал нашему журналу, что в конце 1990‑х ситуация была совершенно ужасной, в одной камере содержалось по двенадцать заключенных. Что изменилось? 
— Да, все это было. В середине 90‑х страна переживала определенный кризис, колонии, которые ранее поддерживались за счет труда заключенных — например, на Урале на лесозаготовках, — с падением экономики потеряли необходимые ресурсы. И, разумеется, положение заключенных было очень тяжелым. Камеры были переполнены. В «Крестах» находилось до десяти тысяч подследственных. Но сейчас все постепенно меняется к лучшему. Реализуется государственная программа реформирования исполнительной системы до 2020 года, идет ее гуманизация, она становится более открытой для общественности. За соблюдением прав человека имеет возможность следить большое количество правозащитных организаций. В отделение «Мать и дитя» в женском следственном изоляторе постоянно приходят представители гуманитарных, общественных, благотворительных объединений. Там созданы все условия для беременных женщин и женщин с грудными детьми; возможно, лучше, чем в ином учреждении для «вольных». В столицах проблемы разрешаются очень оперативно, в регионах медленнее, но все равно успешно. 

— Насколько велико число желающих из заключенных идти в храм? Принято считать, что под стражу попадают, как правило, люди неверующие, жестокосердные. 
— Надо сказать, что мы, священники, встречаемся лишь с теми, кто изъявляет желание. Ведь право исповедовать или не исповедовать религию прописано в Конституции. Мы предлагаем в тюремном клубе литературу, фильмы, аудиолекции, но прийти и сказать: «Мне нужно поговорить со священником» — личное дело каждого. Понятно, что в каждом исправительном учреждении есть люди, живущие по принципу «не верь, не бойся, не проси». Но статистика говорит, что их количество сокращается: каждые 10 лет проводится тюремная перепись отношения заключенных к религии. В 1999 году верующих было примерно 25%. В 2009 ситуация поменялась кардинально: уже 75% заключенных исповедовали какую-либо религию, из них примерно 67% — православие. А значит, мы служим не напрасно. 

 

— Расскажите о состоянии церковного служения в тюрьмах России на заре его возникновения и сейчас. Что уже сделано и чего бы хотелось достичь? 
— Тюремное служение в нашей епархии зародилось еще в 1990 году: протоиерей Владимир Сорокин отправился в колонию в поселке Металлострой и основал там храм, который освятил митрополит Ленинградский и Новгородский Алексий. Работы было очень много: нужно было организовать строительство храмов, призвать священников, создать общины. Те служители, которые тогда откликнулись, по большей части работают до сих пор. И я могу сказать, что добились мы очень многого. 
Сейчас мы оцениваем, какие программы мы можем осуществить, возможно, с помощью специалистов из мирян: поддержку жертв преступлений, отслеживание судьбы освободившихся, духовную работу с заключенными. Судьба тех, кто выходит, для нас также является предметом заботы и скорби: мало из тех, кто за тюремными стенами был благочестив, продолжают посещать церковь на свободе. Но самое важное — привлечь к проблеме внимание общественности. Очень много делается внутри тюремных стен, очень мало меняется в обществе, тюремный мир оценивается однобоко, негативно. Люди не готовы принимать участие в адаптации, исправлении преступников. Они не понимают, что человек, которого общество не принимает, — озлоблен, способен на что угодно. В обращении к мирянам мы, конечно, призываем следовать заповедям, говорим о любви к ближнему, о любви к врагам, но имеем в виду прежде всего принятие бывших заключенных — в предотвращение опасности, которая может коснуться любого из нас. 

— Действует ли у нас всемирная христианская организация Prison Fellowship International? 
— В Российской Федерации эта организация зарегистрирована как Международная ассоциация тюремного служения. Я, как входящий в ее правление, могу сказать, что ее деятельность направлена на организацию работы волонтеров тюремного служения в разных странах, реализацию программ восстановительного правосудия. В рамках этих программ проводится реабилитационная работа с заключенными, оказание психологической помощи. Порой важно понять, что толкнуло человека на совершение деяния, возможно ли в будущем устранить эту причину, чтобы он вновь не пошел на преступление. Осуществляются программы примирения жертв и преступников: понятно, что жертва далеко не всегда удовлетворена приговором, компенсацией за ущерб, и ей с нашей стороны может быть оказана духовная, материальная или медицинская помощь. Если раньше действовала идеология исполнения наказания, то сейчас важнее исправление и восстановление заключенных. К сожалению, подобная работа в России только начинается. Планируется осуществление программ по укреплению социальных связей в тюрьмах, по поддержке освободившихся. Зарубежный опыт предлагает определенные модели, и мы способны их перенять. Кстати, программа по рассылке новогодних подарков уже действует у нас в Петербурге, но подарки тут подразумеваются не только заключенным, но и… от них. Этой программой занимается вышеупомянутая Международная ассоциация тюремного служения. Она собирает пожертвования, находит волонтеров и по просьбе заключенных пересылает подарки их близким. Это серьезно способствует восстановлению и поддержанию семейных отношений. 

Беседовал Андрей Гориченский

20 марта 2014

Источник: "Вода живая"

Ваше имя: *
Ваш e-mail:
Отзыв: *
Введите символы, изображенные на рисунке (если данная комбинация символов кажется вам неразборчивой, кликните на рисунок для отображения другой комбинации):