Мониторинг СМИ

Игумен Филипп (Симонов): Аплодировать Столыпину нужно, но поздно

В 2012 году исполнилось 150 лет со дня рождения Петра Аркадьевича Столыпина. Всего 5 лет – с 1906 по 1911 – Столыпин был премьер-министром Российской империи, но он остался в истории как выдающийся государственный деятель, мужественный и благородный человек, мудрый политик.

Сегодня много говорят о наследии Столыпина, его имя стало символом для приверженцев самых разных политических взглядов. Что значила деятельность Столыпина для России и возможно ли сегодня использовать его идеи? Об этом ПРАВМИРу рассказывает игумен Филипп (Симонов), доктор экономических наук, руководитель департамента Счетной палаты РФ, завкафедрой истории Церкви исторического факультета МГУ имени М.В.Ломоносова

Исторический контекст

Я не стал бы делать из Столыпина ни либерала в современном смысле этого слова, ни консерватора в современном же смысле этого слова. В своё время, когда мы учились в университете, нам сделали очень жёсткую прививку против такого явления, которое называется «модернизация истории».

Оно случается, когда автор пытается аналогиями вложить в голову или в действия тех или иных представителей более или менее отдалённой исторической действительности свои личные мысли, чувства, переживания, стремления, чаяния и прочую ерунду, несмотря на то, что у исторического персонажа этой ерунды в голове не было, а были конкретные прагматические задачи, которые он должен был решить в определенных исторических условиях.

Давайте посмотрим, что это были за исторические условия. Я не специалист по Столыпину, поэтому я буду говорить только о своих личных впечатлениях, не выдавая их за последнее слово российской исторической науки. Хотя в части экономической, в которой я являюсь профессионалом, мы можем с кем-то и поспорить.

Это был переходный период от феодализма к капитализму, который в России растянулся на двести лет — XIX и XX век, включая большевиков и Советский Союз. Всё, что было при Советском Союзе, можно трактовать как продолжение переходного периода к капитализму, в который мы, наконец, вступили в начале 90-х годов. Просто до 1917 года это был классический переход, потом он был модифицирован и приобрёл некое подобие государственного социально ориентированного капитализма, но не классического. А в итоге мы вступили в классический капитализм чуть ли не по Смитовской модели. И доказали, что Смитовская модель на практике не реализуется.

Столыпин решал задачи, связанные с переходом от феодализма к капитализму. Это смысл его реформ.

Я не стал бы говорить о том огромном реформаторском комплексе, о котором стало принято говорить сейчас. Возьмём гражданское равноправие. Сказать, что это такое? Это отмена черты оседлости для евреев. Всё. Никакого другого гражданского равноправия Столыпин не предлагал. Он предлагал дать свободу инициативе евреев, включить их в политический, экономический и культурный оборот тогдашней России.

Царь в ответ ему написал: «Внутренний голос говорит мне, что я не должен брать на себя решение этой задачи». Это к вопросу о том, насколько был единомысленен Николай II со Столыпиным в его реформаторских порывах. Внутренний голос ему всё время говорил, что ему не надо брать на себя решение задач Столыпина.

И эта задача была замотана потом третьей Государственной думой, в том числе и силами самого Столыпина. Потому что ему не зря ставят в упрёк, что он вносил в думу законы, типа того закона «О пчеловодстве», который мы обсуждали в 93 году, когда стреляли по парламенту. Тогда это был важнейший закон. Вот именно тогда надо было принимать закон «о пчеловодстве», когда был государственный переворот в Российской Федерации. Так же и Столыпин заваливал Думу совершенно третьестепенными, десятистепенными законами.

И до решения этого вопроса дело не дошло. Все почему-то кивают на царя, но надо как-то немножко уловить роль и Столыпина.

Так вот, Столыпин решал вопрос промышленного развития России, который, как известно, решается в том случае, если пролетариат пополняется из крестьянства. Значит, для этого нужно было дать крестьянству успешно разориться. А программа Столыпина — это не лично программа Столыпина, некоторые основы этих программных соображений закладывал ещё Витте в своей реформаторской деятельности. И было создано ещё при Витте особое совещание «О нуждах сельскохозяйственной промышленности». И тогда некоторые зачатки той концепции, которую развил и применил на практике Столыпин, уже рассматривались на государственном уровне. Поэтому, опять-таки, не надо всё время указывать, что Столыпин явился первооткрывателем и единственным мессией – спасителем России.

Аграрная реформа

Что такое была аграрная реформа Столыпина? Сейчас принято писать, что она была направлена на повышение эффективности крестьянского сельского хозяйства. Каким путем? С одной стороны, разрушался смысл этого сельского хозяйства: общая собственность на землю, общинная собственность на землю ликвидировалась, и вместо нее вводилась частная собственность – подворная собственность.

С одной стороны, это легче в плане денежного налогового обложения. С другой стороны, по результатам этой реформы 10% крестьян, получили 25% земельных наделов. Т.е. сразу началась концентрация земельной собственности. Это мы тоже видим. Эта концентрация была основана на виртуальной экономике. Она была в существенной степени совершена из средств «Крестьянского банка», который давал кредиты. За счёт них можно было купить землю. И никто не гарантировал того, что эти кредиты когда-то будут погашены. Сами понимаете, что это. Это был кредит под залог земли, то есть ипотека. Не жилищная ипотека, а классическая ипотека – ипотека под залог земли.

Финал этой ипотеки мы тоже видим на примере очень многих промышленно развитых и развивающихся государств. Банки обращают взыскания на залоги. Т.е. вы не выплачиваете кредит, соответственно банк конфискует вашу землю, обращает её в свою собственность. И организуется тот вожделенный рынок земли, о котором так мечтали все, кроме большевиков. И о котором мы мечтаем, вплоть до сих пор.

Либеральность этих реформ преувеличивать не следует. Да, вводилась капиталистическая (может, пока ещё квазикапиталистическая, должна была развиться до капиталистической) собственность на землю. Будем называть её грубо, капиталистической, вместо феодальной или полуфеодальной, общинной собственности на землю.

Но за счёт чего повышалась эффективность? Опять-таки не только за счёт собственных средств, интенсификации труда, заемных ресурсов, за которые тоже надо было платить в условиях зоны рискованного земледелия. У нас же с вами не Испания и Португалия? У нас сегодня 15 апреля, а снег ещё не сошёл. А по-хорошему, озимые должны бы уже взойти в конце марта. Значит, на 2 недели у нас с вами сезон сельскохозяйственный опоздал, соответственно, они у нас запросто могут не дозреть, а если будет ещё и засуха, и снега было маловато этой зимой, то погасите вы этот кредит? Соберёте большой урожай? Дай Бог столько, сколько вы его посеяли.

Условия не поменялись, они аналогичны, что сейчас, что 100 лет назад, когда Столыпин разворачивал свои мероприятия.

И третий момент, совсем не либеральный. Это агрономическая помощь, это фактически за государственный общественный счёт консультирование, опытно-образцовое хозяйство, передача на условиях субсидии современного оборудования и т.д. Это та господдержка, от которой мы сейчас открещиваемся, как чёрт от ладана, от которой мы бежим и боимся. Это была далеко не либеральная мера, это была фактическая поддержка отечественного товаропроизводителя, о которой мы пытаемся говорить уже 20 лет, а нам говорят, что рынок расставит всё на свои места.

Так, что не надо делать из Столыпина рыночника типа Адама Смита. Он был прагматик, и делал ровно то, что ему казалось необходимым для достижения поставленных целей. А речь-то шла не об интенсификации и не о повышении эффективности хозяйства. Если бы была эта интенсификация, не надо было бы переселять народ в Сибирь. Ему было понятно, что в условиях центральной России никакой земли крестьянству не хватит. Потому что сразу вышло 10%, которые взяли 25% земли.

Что делать остальным? Что делать середняку и бедняку? Куда им деваться? В Столыпинский вагончик со скотинкой вместе — и поехали, куда положено. Все приехали, 20% посмотрели на эту Сибирь, перекрестились, и уже без скотинки, кто пешком, кто как, отправились назад, потому что там выжить не смогли.

То есть, либеральные реформы, как обычно у нас в России, вводились административными методами. Примерно так же вводили картошку при Екатерине Второй. Солдаты приходили и палками забивали её в землю вместе со спинами, а теперь она у нас национальный продукт питания.

И ещё один столыпинский момент, который тоже, в принципе, очень далёк от того либерализма, который мы проповедуем как Царство Небесное. Поддержка товариществ и кооперативов — мы же сейчас этого страшно боимся в нашей экономике. Мы взяли из Столыпина только одно, что он поддерживал частную собственность на землю. Нас сейчас страстно интересует выведение общественной земли в частно-хозяйственный оборот. Путин нам сегодня сказал: «Мы будем отнимать у государственных органов землю, которая не эффективно используется, и отдавать её под строительство».

Господи ты Боже мой, как можно отнять пахотную землю, и отдать её под строительство?! Кушать-то мы что должны? Стройку эту, которая на этой земле будет разворачиваться? Подмосковье уже всё отдали, ни одного поля пахотного не осталось. Коровы ни одной не встретишь по дороге.

Вот что нам сейчас нужно. Вот поэтому Столыпин у нас на флаге. Потому что Столыпин якобы боролся только за частную собственность на землю капиталистического типа. На самом деле, он этого как раз и не делал. Да, он боролся за то, чтобы ввести частную собственность, но при этом эффективность этой частной собственности видел в новом типе объединения крестьянства. Средневековая община с ее чересполосицей и тому подобным была тормозом.

Кооператив — это другая форма объединения сил сельского населения. И как раз вот эти кооперативы и товарищества — и не только кредитные, как нам рассказывают сказки, — в том числе и производственные кооперативы предусматривались этой реформой. То есть то, что потом назвали большевики колхозами, и то, что существовало 70-80 лет после смерти Столыпина. И кое-как, худо ли, бедно, — по крайней мере, после войны уже никто с голода не умирал. Тот голод, который был в Поволжье в 20-30-е годы, не повторялся. Кстати сказать, ещё и вывозить немножко хлеба умудрялись.

Европейский опыт и исторические предшественники

Поэтому говорить о том, что он был либералом западнического толка, я бы не стал. Как раз большим либералом западнического толка был Витте, как это ни странно. Витте считают консерватором, а Витте-то был как раз сторонником капиталистического развития на почве грюндерства — того пути, которым прошла вся западная Европа: через развитие железнодорожной сети и за счёт привлечения западного капитала, через открытый таможенный тариф. И соответственно, вот где были те основы либерального капитализма — вовсе не у Столыпина, а скорее у Витте.

Как оценить сегодня аграрную политику Столыпина? Наверное, с точки зрения исторической ретроспективы. Подобного рода политика — не столыпинского и не виттовского изобретения, она проводились везде. На самом деле, это естественная политика переходного периода к капитализму. В Англии она получила название «огораживание», потому что произведена насильственным путём. Лендлорды фактически сгоняли крестьян с земель, без всяких денег.

Англия наполнилась бродягами. Но зато овцы начали аккуратно пастись на тех газончиках, которыми мы сейчас восхищаемся. Когда мы восхищаемся газончиками, надо просто вспоминать, что под ними кровь людей. Потому что люди умирали, им нечего было есть. Они подвергались действию законов о бродяжничестве. Они не имели права бродяжничать, и их сгоняли в работные дома — забивали чуть ли не в колодки, и они обязаны были добывать себе с кровью кусок хлеба. А пахать они уже не могли, негде было — там овечки гуляли.

Аналогичная политика фактически была реализована в колониальных странах. И результатом этой политики стала образование капиталистических латифундий. Не древних латифундий, а латифундий нового типа, товарного хозяйства. Римская латифундия до некоторой степени представляла собой натуральный тип хозяйства. Это товарная латифундия, которая производила некоторую массу товарного продукта, обеспечивала рынок, но при этом тормозила развитие технического прогресса. После Второй Мировой войны, когда начался кризис, а потом крах колониальной системы империализма, везде встала проблема аграрной реформы.

И вот тут надо сразу оговориться. Это не та реформа, которая сидит в головах у нас — то, что мы понимаем как аграрную реформу, ещё в ее столыпинском смысле. Мы хотим частной собственности на землю, чтобы путём концентрации земель, она произошла естественно.
Средние хозяйства в этих условиях не выживают, и земли начинают скупаться.

Но если в те времена они скупались под сельхозпроизводства, то сейчас они скупаются под стройку. Предположим самый лучший вариант: что вдруг начали пахать, что строители побоялись Бога, подумали о голоде, и вдруг решили не строить, а пахать. Всё равно образуется огромная концентрированная собственность латифундиального свойства.

Военные реформы в развивающихся странах были направлены на упразднение именно этой собственности, за которую сейчас мы боремся, называя это аграрной реформой — на уничтожение этих латифундий, на выделение земель из этих латифундий и образование на этой базе частных фермерских или кооперативных хозяйств.

Вот, что такое аграрная реформа, о которой говорит постоянно Международный валютный фонд.

Здесь у нас огрехи в переводе. Они-то понимают вот это под аграрной реформой, а мы понимаем своё. Мы остались на уровне Столыпина. В этом плане Столыпина надо забыть. Столыпин делал не ту аграрную реформу, которая в настоящее время считается методом повышения эффективности сельского хозяйства. То, что закладывал Столыпин — это была ранняя стадия развития капитализма. И аплодировать ему сейчас нужно, но поздно. И нужно идти по другому немножко пути. По тому, который соответствует теперешней стадии развития экономики. Как её не назови, постиндустриальная или как-то еще, но применять к ней методы начала прошлого столетия по меньшей мере не умно.

Человеколюбивые вагоны

По поводу административных механизмов. Собственно, наверное, у нас ни одна реформа не происходила без применения административных механизмов. У нас всё внедрялось палочным способом, только не надо путать «столыпинские вагоны» и «столыпинские галстуки». Это самое главное. Потому что «столыпинский вагон» — это человеколюбивое и вообще очень экологичное произведение. Это те вагоны, которые специально делались для того, чтобы административным путем согнать крестьян и переселить их в Сибирь.

Полвагона отводилась на скотину, а в другой половине были типа плацкартных полочек, чтобы люди по дороге могли спать. Это уже потом там большевики решеточки поставили и сделали из них камеры. А поначалу это было очень мирное приспособление, чтобы людей каким-то образом отправлять вместе со скотиной — нельзя же их без рук, без ног-то отправлять — чтобы уже было им, чем обжиться в Сибири. Конечно, никаких там купейных вагонов для них никто не строил, но зато как-то они до Сибири доехали, и кто смог, даже там устроился. А во всем остальном Столыпин — продукт своего времени. Военно-полевые суды — продукт своего времени. Не только у нас они были.

И вполне возможно, если бы у нас условия ссылки были не таковы, чтобы теща известного персонажа, приехав навестить его в село Шушенское, вдруг, увидев, удивилась: «Как ты размордел, Володенька», — а несколько другие — может быть, не было бы семнадцатого года. К добру ли, к худу ли, не будем это обсуждать. Могло бы быть другое, потому что исторический процесс не сломаешь, даже если очень этого захочешь. Но семнадцатого года вполне могло бы не быть, потому что переворот-то зрел. И эсеры были, и кадеты были, и кого тогда только не было в составе Третьей и Четвертой Дум.

Незавершенность реформ

Общество хотело этого переворота. И большевики подвернулись случайно с немецкими деньгами. И Ленин-то правильно в свое время сказал, что власть лежала на улице, надо было только наклониться, чтобы ее поднять. Если бы не наклонились они, наклонился бы кто-то другой. Кто-то бы ее взял.

Незавершенность столыпинских реформ в существенной степени способствовала тому, что октябрьский переворот все-таки состоялся именно в том виде, в каком мы о нем знаем. Потому что те 20% крестьян все таки вернулись из Сибири. Если туда-то они в столыпинском вагончике ехали со скотиной, то в Сибири они ее съели — потому и вернулись, что кушать уже было нечего. Они составили тот люмпенский маргинальный слой, который стал очень хорошей питательной средой для агитации.

Кого-то, конечно, в солдаты забрили, кто-то как-то был пристроен. Но солдаты — это тоже маргиналы до определенной степени. Причем это эпидемические маргиналы: если один завелся, все будут такие. Потому что условия в окопах таковы, что люди начинают мыслить более или менее одинаково. Тем более, что пропасть между офицерством и солдатами была явственной. Все-таки господа и холопы прекрасно понимали свое социальное положение. И как бы господа не пытались человеколюбиво относится к холопам, холопы понимали, что они холопы, и относились к господам по-холопски.

Свобода вероисповедания

Петр Аркадьевич, опять-таки повторюсь, — продукт своей эпохи. Это первое. Это эпоха, когда на глобальную арену, выходит протестантская доминанта, которая требует свободы вероисповедания.

Даже тогда, когда началась собственно реформация. Даже тогда, когда поделилась Германия на две части по вероисповедному признаку. Даже когда уже поплыли протестанты в Америку и там стали селиться.

Не было такой активной потребности в проповеди протестантизма в разных его деноминациях, которое возникает на рубеже девятнадцатого и двадцатого веков. Именно в это время образуются протестантские миссионерские центры. Именно в это время закладываются основы того явления, которое в 1948 году станет Всемирным советом церквей. Именно в это время миссионеры отправляются в Африку, в Азию, и начинается активный процесс крещения местного населения, приобщения к христианской религии. Он всегда вяло происходил, но здесь возникла какая-то миссионерская харизма в протестантской среде. Это был взрыв.

И естественно, этот взрыв повлиял и на политические позиции. Вначале в Европе, откуда мы всегда брали для себя пример, а потом, соответственно, и в России.

Конечно, страна у нас была православной. И внутренний голос императору подсказывал, что не стоит брать на себя решение этой проблемы, что он и доказал и своей жизнью, и своей мученической кончиной. Но, с другой стороны, Столыпин отражал точку зрения той капиталистической идеологии в области надстройки, которую он внедрял в области базиса. Как он в экономике пытался внедрить (какими путями — не важно, не обсуждаем) базовые капиталистические отношения, так и в идеологии он выстраивал ту основу, которая соответствовала эти капиталистическим отношениям.

Не секрет, что дух протестантизма, по Максу Веберу, более всего соответствует капиталистической системе производительных сил и производственных отношений. Хотя, на самом деле, Вебер специально подчеркивает: первые протестанты совершенно не думали о том, как повысить эффективность производства. И они ворочаются в гробу, когда их имена упоминают в связи с той эксплуататорской системой, которая была создана с применением некоторых идеологических оснований протестантизма. Как раз для Кальвина то, что получилось — это не то, что думалось. И в страшном сне он этого не мог увидеть.

Но, опять-таки, именно эта система соответствует духу капитализма, и поэтому именно она была нужна Столыпину для того, чтобы, прежде всего, обеспечить мобильность рабочей силы.

Мы до сих пор говорим о необходимости мобильности рабочей силы. Без нее не бывает капитализма. Без нее бывают очаги, которые очень быстро угасают. Тот же самый еврейский вопрос — это тоже мобильность рабочей силы.

Вопрос с вузами — о допуске тех или иных студентов по квотам — тоже вопрос, связанный с мобильностью рабочей силы и с повышением ее качества. Поэтому те принципы, которые диктовались свободой вероисповедания, для него были естественны. Они очень органично входили в тот комплекс реформ, который предлагал Столыпин.

Игумен Филипп (Тихонов)

18 мая 2012

Источник: "Православие и мир"

Ваше имя: *
Ваш e-mail:
Отзыв: *
Введите символы, изображенные на рисунке (если данная комбинация символов кажется вам неразборчивой, кликните на рисунок для отображения другой комбинации):