Мониторинг СМИ

Евгений Примаков: Вопросы проснувшихся пирамид

- События в Египте разворачиваются стремительно.

При всем зигзагообразном движении - волны демонстрантов, требуют отставки президента Мубарака, режим которого, несмотря на быстрый экономический рост, не решил проблем нищеты, безработицы значительной части населения, отличался высокой степенью коррупции - можно уже сегодня, как представляется, прийти к некоторым выводам. Первый. События в Египте носят не религиозный, а социальный характер. Мы совершенно справедливо концентрировались в своих оценках на набиравшем силу радикальном исламизме в мусульманском мире и как-то оставили в стороне возможность "традиционных" социальных революционных взрывов. Вообще посчитали, видно, что процесс революций, сметающих консервативные, авторитарные режимы ушел, в прошлое, в том числе в развивающихся странах. События в Тунисе и в Египте показывают, что это не так.

Второй. Сосредоточившись на опасности экстремистского исламизма, мы недооценили влияние модернизации в первую очередь на продвинутые в социокультурном отношении мусульманские страны. В многомиллионном революционном движении, всколыхнувшем Тунис, а затем Египет, огромную роль сыграла стихийность, "подкрепленная" переговорами по Интернету и мобильным телефонам.

Третий. Обращает внимание отсутствие у демонстрантов в Египте, так же как в Тунисе, исламских лозунгов, несмотря на то что в Египте довольно сильные позиции у организации "Братья-мусульмане". Это весьма важный показатель, но это еще не означает гарантии, что исламисты не попытаются "оседлать" революционную волну. Кстати, такая попытка была осуществлена "Братьями-мусульманами" при революционных событиях в Египте 1952-1953 гг. Тогда Гамаль Абдель Насер сумел пресечь активность этой организации. Как разовьются события сейчас, покажет время.

Четвертый. Конечно, события разворачиваются в Египте не по схеме 50-х годов прошлого столетия. Тогда главную роль играла армия, в которой действовала организация "Свободные офицеры". Сегодня роль армии в лучшем случае будет, очевидно, нейтральной.

Пятый. Я нахожусь сейчас в Вашингтоне, где проходят встречи по Ближнему Востоку с американскими коллегами. И по их настроению, а также по выступлениям американской печати, которая полна описаниями египетских событий, видна по меньшей мере настороженность - задаются вопросы: как повлияют эти события на отношения Египта и США, ведь Вашингтон считал одной из самых главных своих опор на Ближнем Востоке режим Мубарака. Египет, главным образом на нужды армии, получал американскую помощь в 1,5 миллиарда долларов в год. Конечно, тревоги затрагивают проблему - не окажут ли события в Египте влияние на положение в аравийских странах - производителях нефти. Задаются вопросы, как скажутся эти события на проблемах арабо-израильского урегулирования - Египет был первой арабской страной, которая в 1979 году подписала мирный договор с Израилем. Вопросов много - на них ответит время.

Евгений Примаков, президент Торгово-промышленной палаты, академик, член Президиума РАН

1 февраля 2011

Из книги Евгения Примакова: "Ближний Восток: на сцене и за кулисами":

Ни в одной арабской стране перемены не произошли под религиозными знаменами, несмотря на то что население всех освободившихся от продажных монархий или колониального господства арабских стран традиционно составляли и составляют верующие, подчас рьяно верующие мусульмане.

Более того, новые силы, пришедшие к власти, во многих странах вступили в борьбу - не на жизнь, а на смерть - с исламскими организациями и группами, претендовавшими на то, чтобы заполнить вакуум, образовавшийся, по их мнению, после ухода со сцены колониальных или полуколониальных режимов. Причем противостоять исламистам было нелегко. В Египте, например, массовая исламская организация "Братья-мусульмане", существовавшая с 1928 года и выступавшая против английского ига, объединяла во время наивысшего подъема до двух миллионов человек. На первых порах своей деятельности "Свободные офицеры" были вынуждены считаться с популярностью "братства", особенно после того, как убийство его "верховного наставника" Хасана аль-Банны, совершенное по приказу короля в 1949 году, окружило эту организацию ореолом мученичества."

"После свержения короля Фарука "Свободные офицеры" запретили все политические партии и организации, кроме "братства". Но после того, как было опубликовано заявление "верховного наставника" Худайби с призывом провести всеобщий референдум в стране по вопросу создания исламского государства в Египте, управляемого по шариату, началась решительная борьба "Свободных офицеров" с "братством". В 1954 году два руководителя "братства", организовавшие покушение на Насера, заместитель "верховного наставника" Абдель Кадер Ауда и командир вооруженных террористических групп Ибрагим ат-Таиб, были публично, в присутствии корреспондентов, повешены, а "верховный наставник" Худайби приговорен к пожизненному заключению."

"Можно считать, таким образом, что борьба с исламскими экстремистами не помешала, а, наоборот, способствовала закреплению Гамаля Абдель Насера в качестве не только единоличного главы Египта, но, что особенно важно, и широко признаваемого вождя во всем арабском мире."

"Между периодом, когда демонстрировалось согласие "Свободных офицеров" с "Братьями-мусульманами", а это было после свержения монархии, до полного разрыва между ними прошел лишь год. "Братство" уповало на то, что ему удастся повести за собой широкие слои населения в деревне, где первоначально позиции молодых офицеров были очень слабы. Руководители "братства" решили использовать в своих интересах, что они были единственной легальной организацией. Рассчитывая, что "Свободные офицеры" будут вынуждены с ним считаться, чтобы не остаться полностью изолированными на египетском политическом поле, "братство" пошло ва-банк. Сначала оно потребовало участия в правительстве, а после отклонения этого требования заявило о своей претензии на создание комитета с правом утверждения всех законов, принимаемых в Египте, для определения их совместимости с исламом. Так что создателям подобного комитета после Исламской революции в Иране не принадлежит пальма первенства. Но в Египте события развернулись по-иному. "Свободные офицеры" под руководством Насера ответили на эти домогательства категорическим отказом и приступили к осуществлению аграрной реформы, что открыло им путь в египетскую деревню."

"Насера разделяло с исламистами не простое соперничество. Это не было противостоянием двух одномастных сил, борющихся за власть. Дело в том, что Насер сознательно отвергал использование ислама в качестве инструмента управления."

"Главным для Насера на том этапе было стремление решить две проблемы: закупить оружие и получить помощь в строительстве Высотной Асуанской плотины (по-арабски "Ас-Садд аль-Аали"). Обе эти проблемы расценивались Каиром как жизненно важные. Первая возникла во многом из начавшейся активной конфронтации с Израилем. Что касается строительства Асуанской плотины, то с ее возведением "Свободные офицеры" связывали решение не только экономических задач, хотя они были чрезвычайно важны - прекращение губительных разливов Нила, увеличение на одну треть культивируемой сельскохозяйственной территории. С Асуанской плотиной тесно связывалась и проблема укрепления новой власти, которая на тот период еще не была полностью стабильной. И по этим двум жизненно важным для Египта проблемам - закупке оружия и строительству Асуанской плотины - Соединенные Штаты сказали "нет". Причем отказали, сначала обнадежив."

"Только после того, как Запад захлопнул перед Египтом все двери - хочу это подчеркнуть, - он обратился к Советскому Союзу сначала с просьбой о продаже оружия, а затем о сотрудничестве в строительстве Асуанской плотины. Мне могут возразить, что еще в мае 1955 года, возвратившись из Бандунга, Насер дал коман ду вступить по этому вопросу в контакт с военным атташе советского посольства в Каире - возможно, он хотел проверить дееспособность тех рекомендаций, которые ему дал в Бандунге министр иностранных дел Китайской Народной Республики Чжоу Энлай. Но в то время египетское руководство еще ориентировалось на получение вооружения из США. Еще не наступило полное разочарование в американской политике. И не случайно Насер решил сообщить послу США в Каире Генри Байроуду о своем контакте с советским посольством. Может быть, не без причины американский посол сказал резиденту ЦРУ Коплэнду, что Насер блефует. Насер все еще надеялся."

"В сентябре 1955 года Насер объявил во всеуслышание не о контактах, а о состоявшейся договоренности с Советским Союзом и Чехословакией по поставкам вооружений египетской армии. Больше он попросту ждать не мог, так как Израиль заявил о стремлении силой открыть для судоходства залив Акаба. С целью уговорить Насера отказаться от договоренности с СССР в Каир прибыл личный друг президента Эйзенхауэра Роберт Андерсон. Для пущей убедительности своей миссии, а возможно, желая и на деле снять напряженность со стороны Израиля, он совершил "челночную миссию". Его возвращение из Израиля в Египет сопровождало "активное мероприятие" ЦРУ, передавшего через "Кима" Рузвельта документально не подкрепленное, устное предложение Насеру о секретной сделке по закупке американского оружия. Насер не поддался на этот прием."

"После провала переговоров по закупке американского оружия в отношениях Египта с Западом произошел еще один сбой, чрезвычайно болезненный для "Свободных офицеров". Провалились переговоры о предоставлении западных кредитов на строительство жизненно важной для Египта Асуанской плотины. Отказ принять ряд требований, которые, по словам Насера, означали фактическое установление контроля над финансами, бюджетом и экономикой Египта, повлек за собой аннулирование предложений со стороны американского и английского правительств и Международного банка реконструкции и развития предоставить соответственно 55, 15 и 200 млн долларов США в виде займов на сооружение плотины на Ниле."

"Еще до ареста соратников Насера, А. Сабри, Ш. Гомаа, С. Шарафа и других, Садат в своем послании советскому руководству в дни работы XXIV съезда КПСС предложил подписать договор о сотрудничестве между двумя странами с целью укрепить советско-египетские отношения. После ареста этих просоветски настроенных деятелей Садат, опасаясь полного провала своей политики, подписал этот договор, как он считал, обезопасив себя со стороны СССР. Одновременно он довел до американцев, что этот договор не только не означает отказа от стремления сблизиться с Соединенными Штатами, но даже поможет этому, создав своеобразную ширму для его маневра. Но США продолжали держать паузу. В таких условиях Садат в 1971 году нанес еще один визит в Москву. Все было как в "добрые времена". "Я всегда говорю своему народу, - заявил Садат во время переговоров в Москве, - что вы стояли рядом с нами как искренние друзья в часы невзгод. Я считаю, что цель империалистических держав - вбить клин между нами и Советским Союзом. Это на пользу лишь Америке и сионизму".

"Однако в руководстве СССР были и те, кто начинал сомневаться в этом. В первых числах июня 1971 года меня попросил срочно зайти к себе Л.М. Замятин - генеральный директор ТАСС, который сказал: "Я был на заседании Секретариата ЦК, на котором секретарь ЦК Демичев спросил, почему нет информации от Примакова по Египту (в то время я уже перешел на работу из газеты "Правда" в Институт мировой экономики и международных отношений Академии наук. - Е.П.). Мне поручено направить тебя на месяц на Ближний Восток в качестве специального корреспондента ТАСС. Согласен?" - задал мне риторический вопрос Замятин.

Незамедлительно вылетел в Каир, где состоялось много встреч с моими хорошими знакомыми по пятилетнему пребыванию в Египте в качестве собственного корреспондента "Правды". Из бесед с исполняющим в то время обязанности руководителя еще не распущенного Арабского социалистического союза бывшим премьер-министром Азизом Сидки (в его кабинете висели два портрета - Насера и Садата, а в приемной уже один портрет - Садата), государственным министром Зайятом, политическими деятелями Халедом Мохиэддином, Ахмедом Хамрушем, Фуадом Мурси, журналистами, политическими обозревателями ведущих каирских газет Мухаммедом Ода, Филиппом Галябом, Мухаммедом Саидом Ахмедом, Адилем Хусейном, официальным представителем правительства ОАР Тахсином Баширом и другими сложилось определенное представление о тех процессах, которые получили развитие в Египте после смерти Насера."

"А сейчас хотел бы подробнее осветить мою встречу в Каире 12 июня с американским журналистом, корреспондентом "Нью-Йорк таймс" Р. Андерсоном:

Садат, рассказал Андерсон, просил Бергуса передать президенту Никсону, что все его договоренности с Роджерсом о том, чтобы прекратить пребывание русских в Египте, остаются в силе. "Не обращайте внимания на мои некоторые заявления - они носят вынужденный характер. А основное решение я уже принял".

Это была очень важная информация, и я с ней сразу же направился к послу В.М. Виноградову. Я рассказал ему в присутствии В.А. Кирпиченко о разговоре с Андерсоном и о других впечатлениях от множества бесед. Посол не мог даже сдержаться.

- Вы приехали на несколько дней и делаете сногсшибательные выводы, - нервно сказал он, - а я, можно считать, на неделе пять раз встречаюсь с Садатом и, поверьте, лучше вас знаю обстановку.

- У вас есть указание из Москвы допустить меня к шифропереписке, я сообщу обо всем в Центр, а вы можете добавить, что написанное мной - сплошная фальсификация, - я тоже начинал выходить из себя.

- Я не пошлю ваших телеграмм, так как не хочу дезинформировать руководство.

На этом разговор закончился, и я решил полететь в Бейрут, где предполагал побывать еще раньше и направить телеграммы оттуда.

В шифротелеграммы помимо разговора с Андерсоном было включено мое видение обстановки в ОАР (тогда еще Египет официально сохранял это название). Тезисно оно выглядело так:

- В Египте наблюдается сдвиг вправо. Есть основания считать, что готовящийся процесс против арестованных лиц из ближайшего окружения Насера будет использован против насеровского наследия в целом. Отстраненная группа представляла собой разновидность соединения мелкобуржуазной идеологии с социализмом. Оставшаяся у власти группа представляет интересы египетской буржуазии. Это не "старая" буржуазия, собственность которой была экспроприирована или ограничена при Насере, а "новая", усилившаяся уже при Насере в связи с курсом на развитие госсектора, но тогда не имевшая прямого выхода во власть. Происшедшие после 15 мая перемены много сложнее, чем просто смена лиц в руководстве.

- Резко усилилась деятельность реакционных исламских кругов. На обсуждениях проекта новой конституции ОАР стали все громче раздаваться требования "привести все, что делалось и будет делаться, в соответствие с исламом". Вице-президент Хусейн Шафеи объяснил все происходящее тем, что это было предопределено еще Кораном.

- Арест или смещение группы руководящих деятелей в Арабском социалистическом союзе (АСС), сопровождаемые роспуском секретной организации "Авангард социалистов", составлявшей ядро АСС, радикальным образом меняет политическую обстановку. После 1967 года АСС практически бездействовал, но руководящее ядро все-таки скрепляло шестимиллионный Арабский социалистический союз и сохраняло его в качестве одного из "центров силы" в ОАР. Новое временное руководство АСС сверху донизу комплектуется, за редким исключением, из консервативных элементов. Ликвидированы по личному требованию Садата организации АСС численностью до 200 человек - они были, главным образом, в рабочих коллективах.

- Выступление армии в качестве единого целого маловероятно, особенно после ликвидации группы Амера, через которую руководящий состав египетской армии влиял на политику. Но не исключены возможности выступлений отдельных правых армейских групп с целью если не захвата власти, то завоевания позиции для дальнейшего изменения соотношений сил в стране.

- Выступление Садата 11 июня, в котором прослеживалась линия на сопротивление реакции и продолжение социальных преобразований в ОАР, подготовленное Хейкалом, показывает, что те, кто пытается его "направить", стремятся сохранить нового президента на центристских позициях. Но Садат - это не Насер, из него сделать Насера невозможно. Обстановка в ОАР становится другой."

"А через полгода после моих сообщений из Каира, которые вызвали бурю гнева Подгорного*, сам Садат открыто, в интервью А. де Борчгрейву, опубликованному в журнале "Ньюсуик", изложил без всяких обиняков свою позицию. Касаясь беседы с главой египетского отделения госдепартамента США М. Стернером, находившимся в Каире в июле, Садат сказал в этом интервью: "Никсон хотел знать, изменил ли Договор о дружбе и сотрудничестве между Египтом и СССР каким-то образом нашу позицию, как она была сформулирована в моей последней беседе с Роджерсом. Нет - ответил я". По словам Садата, второй вопрос Никсона "заключался в том, по-прежнему ли я обещаю восстановить дипломатические отношения с Соединенными Штатами после первого этапа отвода израильских войск. Да - ответил я. Третий вопрос: по-прежнему ли я намерен отправить советский военный персонал домой после первого этапа отвода израильских войск. Я сказал да".

* 27 мая 1971 года Подгорный подписал с Садатом Договор о дружбе и сотрудничестве между СССР и ОАР.

Книга Евгения Примакова "Ближний восток: на сцене и за кулисами" вышла в издательстве "Российская газета" в 2006 году.

Источник: "Российская газета"

Ваше имя: *
Ваш e-mail:
Отзыв: *
Введите символы, изображенные на рисунке (если данная комбинация символов кажется вам неразборчивой, кликните на рисунок для отображения другой комбинации):