Мониторинг СМИ

Субкультура вместо Церкви

Известный миссионер предлагает создавать православные анклавы

Игумена Петра (Мещеринова), автора нескольких книг, посвященных проблемам современной церковности, тем не менее язык не поворачивается назвать кабинетным ученым. Он часто выступает в эфире различных теле- и радиопрограмм, а также является ведущим сотрудником Патриаршего центра духовного развития детей и молодежи при Свято-Даниловом монастыре. Своими взглядами на взаимоотношения Церкви и общества игумен Петр (Мещеринов) поделился с журналистами Антоном Куриловичем и Марией Ермаченко.

– Отец Петр, в настоящее время в РПЦ массовое воцерковление определено как приоритетная задача. С какими трудностями сталкивается в первую очередь православный миссионер?

– Сегодня Церковь, осознавая свою ответственность за тех наших сограждан, которые определяют себя как православные, поставила перед собой важную задачу – воцерковить их, чтобы их вера стала сознательной и твердой, а жизнь – христианской. Но, как и в процессе любой работы, нужно определиться: а что мы хотим получить, так сказать, «на выходе»? Воцерковленный православный христианин – это кто? В обывательском понимании это человек, который ходит в церковь, соблюдает посты, читает церковную (и околоцерковную) литературу, имеет духовника и во всем его слушается, совершает паломнические поездки и т.д. Кроме того, в общественном сознании уже прочно укоренилось мнение, что воцерковленные люди непременно должны разделять антизападнические, монархические и тому подобные общественно-политические воззрения.

Под церковностью, к которой мы хотим приобщить людей, часто подразумевается подобное ее понимание. Таким образом, воспитание православного христианина подменяется не вхождением его во вселенское православие, а встраиванием его в эту достаточно узкую субкультуру, к подлинному православному христианству имеющую порой весьма слабое отношение. Кроме того, эта субкультура может легко включать в себя такие интенции, которые способны подменить саму суть христианской религиозности. Подлинное же воцерковление – это становление православного христианина прежде всего как личности, и личности со вполне определенными свойствами: нравственной целостностью, свободой, ответственностью, зрелостью, самостоятельностью, а прежде всего опытом христианской духовной жизни, дающим христианину мудрость, умение отличать добро от зла. Здесь мы сталкиваемся с такой задачей, навыков решения которой у нашей Церкви в силу трагической истории XX века пока не наработано. Нет у нас опыта ни воспитания у наших прихожан вышеназванных качеств, ни созидания церковных общин, в которых, собственно, и должно совершаться нравственное и духовное становление человека как православного христианина, его подлинное воцерковление.

– Вы упомянули, что в Русской Православной Церкви отсутствует полноценная общинность. Причем в России в отличие, например, от Польши, Сербии, Греции люди могут годами посещать один и тот же храм и даже не здороваться друг с другом. Что, по вашему мнению, нужно делать для созидания общин?

– Вселенский характер православия должен проявляться, на мой взгляд, в том числе и в допущении (в нравственных евангельских и церковных рамках, разумеется) множества форм, разнообразия стилей жизни. Нельзя создавать общины «под одну гребенку», по разнарядке, иначе община неизбежно сведется к субкультурному явлению, в котором люди будут идентифицировать себя как православные христиане не потому, что они любят Бога и ближнего своего, исполняют заповеди Божии и имеют подлинный православный опыт духовной жизни в молитве и таинствах, а потому, что одинаково говорят, одеваются, исполняют внешнедисциплинарные церковные указания и хором проклинают Запад.

Кроме того, необходимо учитывать наследие советского времени. Люди получили сильнейшую прививку от какого бы то ни было коллективизма. Поэтому церковная общинность не должна быть «советски-коллективистской». Она созидается в первую очередь на таинстве евхаристии, но не только. В основу общинности кладется личная свобода человека, его самоуважение и уважение к ближним. Опыта воспитания таких качеств нет сегодня в нашей церковной педагогике. Приобретать этот опыт – первейшая, на мой взгляд, задача Церкви.

Процесс воцерковления, совершающийся в общине, заключается в воспитании христианской личности с такими духовными и нравственными свойствами, какие не только не востребованы нашим обществом, но и порой прямо противоположны общественному и государственному мейнстриму. И может оказаться, что подлинное воцерковление очень даже не устроит внешний мир.

– Получается, что подлинное воцерковление обнажает кардинальную противоположность христианских и светских ценностей?

– Действительно, если люди будут по-настоящему воцерковляться, если православные общины будут созидаться такими, какими они должны быть, – это немедленно высветит принципиальную разницу между Церковью и «миром сим» (для нас – в его российском варианте). Общины неизбежно будут некими анклавами, дух жизни в которых – иной, чем в нынешнем нашем социуме. А немалое количество людей, составляющих общество, видя, что православие – это не только купание в проруби на Крещение и не освящение куличей перед Пасхой, а прежде всего совсем другая, непривычная нравственная и духовная жизнь, – могут вовсе и не захотеть этой жизни, потому что она потребует от человека того, что чуждо и непонятно сегодняшнему социуму. Но, мне кажется, жить по Евангелию, несмотря ни на что, – это и есть подвиг для Церкви и для православных христиан.

– То есть противопоставление Церкви и общества неизбежно?

– Нет, я думаю, что в настоящей, не субкультурной, а вселенской православной церковности нет места размежеванию и противопоставлению. Церковь непременно обязана заботиться о нравственности народа, среди которого она несет свое служение. Но вместе со словом проповеди сама повседневная церковная жизнь должна показывать людям реальный пример иной, нравственной жизни – и не только на личном уровне, но и в гражданском, и в общественном смысле. К сожалению – еще раз повторю, – в нашей Церкви пока не накоплен опыт созидания в этом направлении. После революции 1917 года Церковь была лишена какой бы то ни было возможности созидать свою жизнь, осмысливать современность, творчески развиваться. Только теперь мы подходим к осознанию того, что историческая парадигма изменилась, время государственной религии ушло вместе с империей Романовых и что оказывать нравственное и духовное воздействие на общество Церковь может, прежде всего обустраивая свою внутреннюю жизнь и в ней являя пример «иного бытия», которое привлекало бы людей своей чистотой, правдой и красотой.

Антон Курилович, Мария Ермаченко

21 апреля

Источник: "НГ-Религии"

Ваше имя: *
Ваш e-mail:
Отзыв: *
Введите символы, изображенные на рисунке (если данная комбинация символов кажется вам неразборчивой, кликните на рисунок для отображения другой комбинации):