|
Ирина Языкова: «Часто человек смотрит на икону, как ребенок, не умеющий читать, смотрит на книгу»
 Ирина Константиновна Языкова — искусствовед, кандидат культурологии, заведующая кафедрой христианского искусства Библейско-богословского института святого апостола Андрея, преподаватель Коломенской духовной семинарии, Российского православного института святого Иоанна Богослова
— Главный редактор издательства Библейско-богословского института Алексей Эдуардович Бодров в своем интервью нашему порталу признался, что самым большим тиражом в издательстве вышла ваша книга «Богословие иконы».
— Это действительно так. Книга вышла тиражом 25 тысяч экземпляров. Сейчас таким тиражом мало что выпускают. Это был совместный проект Московского Патриархата и нашего института. Целью было создание учебников для духовных школ. Книга «Богословие иконы» разошлась прежде всего по духовным школам и семинариям. Но она используется в качестве учебного пособия и в светских учебных заведениях.
 — То есть такой большой тираж был запланирован изначально?
— Да, и он довольно быстро разошелся. Книга родилась из лекций, которые я начала читать еще в 1980-х гг. в Обществе охраны памятников, а потом продолжила в начале 1990-х в богословских учебных заведениях, поэтому она написана понятным и доступным языком. Этот труд оказался востребован как в богословских школах, так и в кругу светских специалистов. Я слышала отзывы об этой книге от совершенно разных людей: от преподавателей воскресных школ до сотрудников Кремля.
— В чем секрет популярности книги?
— Даже любя икону, люди не всегда в ней умеют разбираться. На первый взгляд кажется, что иконный язык прост, проще, чем реалистическая живопись; на самом деле, в иконе заключена глубокая символика, особый смысл. Когда человек начинает в этом разбираться, он понимает, что это, во-первых, необыкновенно увлекательно, а во-вторых, что нужен путеводитель в эту неведомую страну. Моя книга для многих стала таким путеводителем. Она вышла в 1995 году. Тогда интерес к Церкви, к православной культуре, был даже у светских людей. Искусствоведы перестраивались с советского материалистического подхода на истолкование иконописи как духовного явления. Поэтому такой труд оказался нужен и Церкви, и светской науке.
В работе над книгой у меня изначально был не искусствоведческий, а смысловой подход: мне хотелось рассказать не о красоте линий и красок, а показать, что икона — это действительно глубокий художественный и богословский текст.
— Вы сказали, что люди не всегда умеют разбираться в иконах. Как Вы считаете, православному человеку необходимо ориентироваться в иконописи?
— Несомненно! Икона — это великое наследие богословия. Только это богословие в красках. Православному человеку необходимо знать текст Священного Писания, участвовать в богослужении и при этом знать, что происходит в храме, а не просто стоять столбом. Христианство предполагает, что человек в Церкви всё время чему-то учится, что-то постигает. А уж икона более, чем что-либо другое, открывает возможность прикоснуться к высокому богословию даже самому простому человеку. Не случайно икону в древности называли «Библией для неграмотных»
Икона дает нам то, что невозможно сформулировать на человеческом языке, понятийном и логическом. Икона показывает вещи, которые внесловесны, надсловесны. В ней заключен опыт святости. Поэтому иконы необходимо знать и понимать. Часто человек смотрит на икону, как ребенок, не умеющий читать, смотрит на книгу. Хорошо, если книжка — с картинками, а если нет, то и читать нечего. Эстетика многих икон, особенно древних, отличается от нашей. Человек современной культуры не всегда ее понимает. И на первых порах нужно применять некоторое усилие, чтобы войти в мир иконы. Но православные христиане должны знать свое наследие. Обидно, когда люди, владея таким богатством, не знают его.
— Что, по Вашему мнению, значит выражение «хорошая икона»?
 — Хорошая икона — это икона, написанная по канонам, со знанием и богословия, и иконографии. При этом она должна быть написана высокохудожественно. Сейчас много иконописцев, которые едва-едва научились что-то писать, а уже называют себя иконописцами. Это обидно. Потому что в древности такого подхода не было. Тогда человек учился 10-20 лет, прежде чем ему доверяли самому писать образ, а до этого он растирал краски, мыл кисти, готовил доску. Сначала его допускали писать фон, орнаменты, незначительные детали. И только после такой школы он по-настоящему постигал секреты иконописания.
Человек молящийся может чего-то не знать, но человек пишущий должен знать всё: все соборы, все постановления Церкви, — а не просто копировать иконы, не зная, что он переносит с одной доски на другую.
В последние годы я занимаюсь как раз современной иконописью. Одна из моих книг «Се творю все новое» посвящена иконе XX века. В ней рассказывается о судьбе иконописи в советское время: как в эмиграции сохранялось иконопись, как она выживала в нашей стране, в советские годы, как начинала возрождаться в 80-90-е годы и что происходит сегодня, уже на новом этапе. Хотя ситуация уже нового тысячелетия — это задача следующей книги.
Сегодня часто в маршрутках, машинах можно увидеть иконы, которые играют роль оберегов. Отношение к сакральному становится проще?
— Массовая культура, конечно, профанирует священный образ. С одной стороны, это понятно — икона всегда рассматривалась как некий оберег: ее вешали в доме, помещали на фасадах домов, в путь с собой брали, но отношение было всё-таки благоговейным. Сейчас бывает, что люди просто клеят на панель своего автомобиля иконы, так на всякий случай, но при этом сами не очень-то верят.
У меня был один эпизод в жизни. Я ехала в такси. На дороге возникла сложная ситуация, и шофер выругался. И говорит мне: «Извините, пожалуйста». Я показываю на иконы, которые приклеены перед ним и говорю: «Вы не передо мной извиняйтесь, а перед ними». Он спрашивает недоуменно: «Перед кем?» То есть человек не понимает, что если он повесил иконы в машине, то он находится в их пространстве, что святые присутствуют рядом с ним. В Церкви тот же человек так себя не повел бы.
Или, например, в метро продают иконы. Мимо идет толпа людей, рядом, в соседнем киоске, висят журналы с неприличными обложками. Меня всегда это очень сильно коробит. Из этого видно, что здесь имеет место профанирование.
Сегодня икона входит в наш быт, и, может быть, слишком широко. Я, например, очень огорчаюсь, когда вижу иконы на этикетках бутылок, на майках, на предметах, которые к сакральному пространству не имеют отношения. Это признак духовной деградации общества.
— Часто на приглашениях на православные выставки и ярмарки можно увидеть иконографическое изображение.
— Это тоже не очень хорошо. Ведь эти приглашения потом валяются под ногами, их комкают и выбрасывают. В этом есть какое-то надругательство над святым образом. Конечно, можно не делать фетиша из бумаги. Архимандрит Зинон, наш ведущий иконописец, считает, что икона на бумаге, полиграфическая икона — это вообще не икона. Действительно, согласно древней традиции, икона должна быть написана по канонам не только в смысле линий и красок, но и технологии — доски, натуральные краски и так далее. Это же целая Вселенная, целая Литургия! Конечно, с одной стороны, можно согласиться со сторонниками этой точки зрения, с другой стороны, на этих бумажках всё-таки запечатлен образ.
— Изображения многих икон сегодня можно найти в интернете. Следует ли относиться к этим изображениям как иконографическому образу, молиться перед ними?
— Интернет — это все-таки подсобное, информационное пространство. Хорошо, что там много что можно найти, мы можем этим пользоваться, изучать, собирать иконы, познавать искусство иконописи. Но мне никогда не приходило в голову молиться перед монитором компьютера. В крайнем случае, можно распечатать изображение на бумаге, хотя бумажная икона, все-таки — не до конца икона.
Как литургия, записанная на диски, не совсем Литургия. Мы можем слушать ее, оценивать красоту пения, но нельзя считать, что мы тем самым участвуем в богослужении, и тем более нельзя виртуально причащаться. Так и здесь. Общения с первообразом через образ до конца не происходит.
— Как вы относитесь к тому, что сегодня иконы из музейных запасников начинают возвращаться в храмы?
 — Это вопрос очень сложный. Дело в том, что я, как верующий человек, понимаю, что икона написана для молитвы, ее место в храме. С другой стороны, как искусствовед, много лет проработавший в реставрационных мастерских и в музее, я знаю, что древние иконы нужно хранить в особом режиме. Церковь с этим явно не справится. Есть несколько хороших примеров сотрудничества музея и Церкви. Это Третьяковка и церковь свт. Николы в Толмачах, где сейчас находится древняя Владимирская икона Божьей Матери, это Княгинин монастырь во Владимире, куда отдали Боголюбскую икону, при этом она находится под наблюдением сотрудников Владимирского музея. Такие варианты взаимодействия Церкви и музеев возможны и желательны в других местах. Но требовать, чтобы все иконы раздать, не разумно. И потом, этого никогда и не было и раньше. Ведь в древности самые ценные иконы нередко хранили в ризницах, а с XIX века существуют церковно-археологические кабинеты и церковные музеи. Была традиция писать запасные иконы; на крестный ход выносили не древнюю святыню, а ее список, копию, запасной вариант, чтобы поберечь икону.
Сегодня раздаются голоса: «Отдайте нам все наши святыни». На самом деле, это неправильный подход, это не духовный подход.
Я считаю, что рублёвскую «Троицу» не нужно везти в Лавру. Как говорили Святые отцы, мы поклоняемся не доскам, а образу, который написан красками на этих досках. Поэтому в этом смысле любая икона Троицы — это икона Троицы. В смысле молитвы рублёвская икона ничем не лучше других. Конечно, она написана преподобным Андреем Рублёвым, это историческая и культурная ценность. Но в плане молитвы она такая же, как и любая другая икона Троицы, написанная в каноническом стиле.
— Не могли бы Вы рассказать о Ваших новых книгах, которые готовятся сейчас к изданию?
— В издательстве Библейско-богословского института скоро выходит второе, дополненное издание книги «Богословие иконы». Она будет называться «Со-творение образа». Начальные главы остались те же, я немного расширила главу, посвященную синодальному периоду, потому что мы очень мало понимаем, как развивалась икона в этот период, все исследования заканчиваются XVII веком, когда древнерусская традиция была достаточно высока. Потом пришел классицизм, был построен Храм Христа Спасителя, получили распространение академические росписи, картины. Казалось, икона умерла, и ее открыли лишь в начале XX века. На самом деле в тот момент шел гораздо более сложный процесс.
Также я расширила главу про современность, потому что сейчас очень бурно, разнообразно развивается современная иконопись, каждый год происходит что-то интересное. Сегодня есть очень хорошие примеры иконописи. Если лет десять-двадцать лет назад мы говорили, что мы только восстанавливаем традицию, что неизвестно, какой будет икона XXI века, то сегодня можно определенно сказать, что есть ряд иконописцев, которые четко определяют лицо современной иконописи; это уже не копирование, не только повторение прошлого, это — иконописное мышление современности. Среди этих людей — архимандрит Зинон, Александр Лагданский, Александр Соколов. Есть также несколько хороших мастеров в Санкт-Петербурге.
В издательстве «Эксмо» выходит книга немного другой тематики. Книга посвящена женщинам Русской Церкви. Занимаясь иконописью, я, конечно, занималась и историей русской святости. Женская тема мне всегда была очень близка. А в XX веке появилось вообще новое явление — женщина-иконописец. В их числе — матушка Иулиания (Мария Николаевна Соколова), мать Мария Скобцова.
Книга родилась из очерков, написанных в разное время, некоторые были уже опубликованы в разных журналах. В ней рассмотрен период от княгини Ольги до тех святых XX века, которые еще не прославлены. Среди них матушка Серафима Чичагова, которая восстанавливала Новодевичий монастырь, а в светской своей жизни была инженером-химиком, разрабатывала резину для космических скафандров. Или Каземирчак-Полонская, тайная монахиня и профессор астрономии, чьим именем названа звезда. Словом, судьбы православных женщин от древности до современности, чтобы рассказать о женской святости, которая была возможна во все времена.
Исследование святости, на мой взгляд, сегодня так же нужно, как и исследование иконы. Необходимо знать своих святых — как необходимо знать и ту историческую эпоху, в которую они жили. Из этой идеи и родилась моя книга.
— Спасибо за интересную беседу. В завершение — наш традиционный вопрос: что бы Вы пожелали читателям нашего портала?
Прежде всего, я пожелала бы побольше читать хороших книг. Сегодня нередко можно услышать, что в наш компьютерный век книга умирает. Я с этим категорически не согласна! Книга не может умереть, хотя бы потому, что она содержит слово, а Слово, как известно, было в начале всего.
Мария Моисеева
4 мая 2009 года
Источник: "Православная книга России"
Ваш Отзыв
Поля, отмеченные звездочкой, должны быть обязательно заполнены.
На главную | В раздел «Мониторинг СМИ»
|
