Мониторинг СМИ

Евангелие от Магомета

В Казани завершился III фестиваль мусульманского кино «Золотой Минбар»

Главный вопрос, который занимал меня на протяжении фестиваля: что же такое мусульманское кино? Пыталась найти ответ с помощью фильмов, гостей и участников форума (в смотре — работы из 146 стран).

Цель фестиваля — обмен опытом деятелей культуры и искусства России и мусульманских стран ближнего и дальнего зарубежья, показ творческих достижений мусульманских кинематографистов и представителей других конфессий, создание объективного представления об исламе и мусульманах.

В конкурсном и внеконкурсных показах — около 200 игровых, документальных, телевизионных фильмов.

Документальная картина «Окончательное решение» исследует истоки национальной ненависти. Фильм Ракеша Шарма — о геноциде и насилии над мусульманами, разоблачает фальшь политики «справедливой Индии». Это цепь свидетельств жертв и очевидцев. Малыш рассказывает, как папе отрубили пальцы, тетю раздели и убили…

Похожая история в основе внеконкурсного фильма, снятого председателем жюри Радославом Спассовым,— «Украденные глаза». Этнический геноцид: турецкие имена жителей местных деревень меняют на болгарские. Детей давят бэтээрами. На фоне этого кошмара возникает невозможная, трагическая любовь между турчанкой и болгарином.

«Грбавица» боснийского режиссера Ясмилы Жбанич (приз за режиссуру + лучшая женская роль). О трагической судьбе мусульманки Эсме, одной из жертв войны 90-х.

Главный почетный гость фестиваля мусульманского кино… Катрин Денев.

Единственное, что связывает ее с мусульманской культурой, — недавний иранский анимационный фильм «Персеполис», получивший в Каннах спецприз жюри. Денев озвучила одну из ролей. Иранские власти послали в Канны ноту протеста, по их мнению, история, рассказанная от лица девочки, взрослеющей на фоне исламской революции, — неверно отражает реальность. Жаль, «Минбар», пригласив Денев, не догадался показать эту прекрасную полифоническую картину. И раз уж Катрин Денев приехала в Казань, как было не расспросить французскую звезду?

Казань строится почти с той же скоростью, как и Москва. Главная достопримечательность города — самая большая мечеть Европы Кул-Шариф. (Построена перед недавним тысячелетием города в центре старого Кремля.) Главная площадь — Свободы с огромным памятником Ленину на мощном гранитном постаменте.

На открытие фестиваля в новенький хайтековский центр в форме пирамиды пришел президент Минтимер Шаймиев. Был по-домашнему раскован: «Тут проходил по красной дорожке и услышал, в толпе спрашивают: «Кто это идет?». «Это главный режиссер Татарстана, — отвечаю, — такого, какой он есть сегодня». Шаймиев подмечает: «Сейчас человек с любого края планеты может с помощью новейших средств связи поговорить с другим человеком. А взаимопонимания между людьми и конфессиями еще меньше, чем раньше».

Мне показалось, в большинстве картин был некоторый перекос, односторонний взгляд на множество межнациональных конфликтов. Конечно, и эта точка зрения должна быть услышана и понята. Но, чтобы не впасть в тенденциозность, необходимо понимание: проблемы неоднозначны. И в Косове, и в Индии, и в затяжном палестино-израильском конфликте есть две стороны. Популяризация исламских и мусульманских ценностей — да. Но мне недоставало на «Минбаре» (слово это переводится как кафедра, с которой произносится проповедь) диалога культур и конфессий.

И тогда я решила разговаривать на трудные темы с участниками форума.

Большим успехом у зрителей пользовалась трагикомедия «Поездка в Зигзигленд». Палестинский актер работает в Лос-Анджелесе таксистом. Ходит на собеседования в киноагентства. Но предлагают ему лишь… роли террористов.

В такси главное не признаваться, что ты из Палестины. Иначе замучают вопросами о терроризме. Поэтому Башар выдумывает себе прародину Зигзигленд.

«Где это?» — «За одну остановку от Мальты, между Ираком и Испанией». Вот на заднем сиденье пара средних лет. Шепчутся… «Простите, откуда вы родом?» — «Примерно из Иерусалима». — «Ну вот, я же тебе говорила. Что же ваш Шарон такой пассивный? Пора принимать против палестинцев решительные меры. Вот вы, молодой человек, что бы предложили?» — «Стереть с лица земли всех палестинцев, что ли?» — «Ну не знаю… Впрочем… видишь, дорогой, будущее за решительной молодежью».

Разговариваем с создателями фильма — режиссером Николь Баллиньян и ее мужем, актером Башаром Даасом.

В программе был и ряд фильмов, расширяющих представление о современном мусульманском мире. Тонкая живописная притча «Баба Азиз» — путешествие по пустыне старого слепого дервиша и маленькой девочки Иштар (главный приз).

Сюжет фильма «Ахлям» («Счастье») разворачивается на руинах разбомбленной в Ираке психбольницы. «Бахрейнская история» происходит в год смерти лидера арабского мира Насера. «Туземцы» — страница Второй мировой войны. Путь 1-й Французской армии, воевавшей против фашистов. 200 тысяч воинов были рекрутированы из жителей французских колоний.

Фильм иранского режиссера Надера Талебзаде «Мессия» — любопытнейший сравнительный анализ христианских и мусульманских источников. После христианской версии авторы демонстрируют интерпретацию мусульман: Христос вознесся на небеса живым. А вместо него распяли… Иуду.

В зрительном зале много девушек в хиджабах. Вот Фаюрза и Вероника. Вероника — русская. Обе студентки медресе Мухаммадия. Планируют стать переводчицами с арабского. Фаюрза, прежде чем ответить по мобильнику, сообщает, что молодых людей в мусульманской одежде в городе все больше: «А разве вам не нравится?».

Фестиваль мог бы способствовать развитию татарского кино. Пока фильмы в республике появляются по капле (одной игровой картине) в год. В конкурсе «Минбара» был фильм «Дилемма» (приз зрительских симпатий), рискованный для целомудренного мусульманского глаза рассказ о юной девушке, пытающейся осознать себя через историю своей страны. Запускается фильм по мотивам произведений Аяза Гилязова — на национальную тему, с татарскими актерами, на татарском языке, но при поддержке российского Минкульта (15 млн руб.). На эти средства трудно пригласить известных исполнителей, создать русскоязычную версию. Есть резолюция президента Татарстана, поддерживающая проект. А республиканское министерство культуры в содействии все равно отказало.

Один из лучших фильмов конкурса — «Гражданский долг». Это история обычного бухгалтера, добропорядочного американского гражданина Терри (работа актера Питера Краузе названа лучшей), жизнь которого перевернулась после 11 сентября. Он потерял работу. И когда в соседнюю квартиру въехал мусульманский студент Хасан, взвинченный постоянными новостями о террористах, бухгалтер решает: вот он — потенциальный убийца.

Джеф Ренфро снял фильм-перевертыш. Зритель до финала… нет, и после финала сам решает. С кем он? Был ли Хасан террористом? Или это паранойя страха внедрилась в мозг бедного бухгалтера?

— В основе фильма — реальные события?

Продюсер Эндрю Лантер:

— Я бы уточнил — комбинация реальных событий, происходивших после 11 сентября. Надо понимать, что СМИ делают с нашим сознанием. Каждый зритель сделает свои выводы…

Мне кажется, фильмы-перекрестки, фильмы-диспуты и должны составлять основу конкурса подобного форума. Что же касается понятия «мусульманское кино»...

Вадим Абдрашитов признается, что сам не очень понимает определение. Возможно, в ходе строительства фестиваля «Золотой Минбар» (он проводится в третий раз) устроители сумеют на него ответить?

От первого лица

Катрин Денев: «Понять умеренных»

— Вы снимались в картине с символичным названием «Восток—Запад». Преодолимы ли барьеры между Западом и Востоком?

— Но в фильме Режи Варнье говорится о других барьерах, скорее политических. Людей в те времена разделяли иные, «железные стены».

— Уточню. Насколько, по вашему мнению, в сознании европейцев укореняется страх перед мусульманским миром?

— Эта боязнь оправданна. Но нельзя всех мазать подозрением в терроризме. Главное, чтобы были услышаны и поняты умеренные мусульмане. А мы чаще всего слышим про экстремистов, крайних. Мне понравилось в Казани. Здесь царствует дух толерантности, здесь фильмы говорят о взаимопонимании, о преодолении страха друг перед другом. Подобные акции и могут влиять на состояние и настроение общества.

Николь Баллиньян, Башар Даас: «Туман в сознании»

 — После 11 сентября в США усилились фобии?

Николь. Это было и до трагедии, после — стало еще хуже. Хотя сейчас замечаю, как постепенно рассеивается туман в сознании многих людей. Возник интерес к реальной жизни мусульман. Меня эта тема привлекла потому, что я сама из семьи эмигрантов.

 — Башар, в какой степени эта история ваша, про вас?

Башар. Мой герой — это и есть я. Учился актерскому мастерству в Палестине, в Европе, престижной школе США. А работать пришлось таксистом. Все сюжеты с пассажирами — из моей практики.

— Часто ли на бытовом уровне вы сталкиваетесь с ксенофобией?

— Посмотрите на мою внешность, на мои волосы. Когда приходишь на интервью по поводу работы, открываешь счет, снимаешь квартиру… Они сразу начинают проверку твоего прошлого до пятого колена.

— Меня смутил финальный пропагандистский монолог маленькой палестинской школьницы про гнев, который всегда будет гореть в сердце…

Николь. Это стихотворение. Написал его известный палестинский поэт Махмуд Дарвиш.

P.S. Фестиваль закрывали песнями и плясками. А на следующий день наступил священный месяц Рамадан. Глава Совета муфтиев России шейх Равиль Гайнутдин призвал мусульман не только соблюдать пост, но и нести мир, развивать братство не только с единоверцами, но и с представителями других религий. Этим же идеям посвящен и фестиваль «Золотой Минбар», президентом которого является господин Гайнутдин.

Лариса Малюкова

17 сентября

Источник: "Новая газета"

Ваше имя: *
Ваш e-mail:
Отзыв: *
Введите символы, изображенные на рисунке (если данная комбинация символов кажется вам неразборчивой, кликните на рисунок для отображения другой комбинации):