Благовест-Инфо

www.blagovest-info.ru
info@blagovest-info.ru

Тэзе во время карантина

Экуменическая община во Франции временно не принимает паломников

Мы поговорили с одним из братьев Тэзе – Мэтью. Он регулярно приезжает в Россию для поддержания связи с христианами здесь. В 2012 году по благословению Патриарха Московского и всея Руси Кирилла в Москве состоялась встреча, в которой участвовали члены общины Тэзе вместе с приором братом Алоисом, более 250 молодых паломников из разных стран мира и православные христиане из пяти приходов.

Как изменилась жизнь братьев во время самоизоляции?

С одной стороны, сильно изменилась. Мы разделились на группы по 8-10 человек, которые живут на расстоянии друг от друга. У каждой группы - своя молитва три раза в день, совместная трапеза. И насколько это возможно, работа распределяется тоже в пределах одной группы. Таким образом, мы уменьшили риск заражения.

По сути, это повторяет в точности жизнь наших братьев в других странах, мы называем их «fraternity» (от англ. братство). В Кении, Бангладеш, Бразилии, Сенегале и Южной Корее небольшими общинами живут братья Тэзе, разделяя с бедными людьми этих стран условия их жизни.

Этот новый формат ставит перед нами новые задачи. Ты все время находишься с одними и теми же братьями. Это значит, что если что-то не так, ты не можешь избежать встречи с тем или иным братом. К тому же, я обычно провожу много времени с нашими молодыми братьями (теми, кто еще не принял вечные обеты), а сейчас я второй по молодости в своей группе. Такая резкая смена поколений необычна.

Но с другой стороны, ведь самое главное для нас – это молитва и общинная жизнь. И это не меняется, независимо от того, в большой или маленькой группе ты находишься.

Служится ли в Тэзе месса? Причащаются ли братья?

Да. Один из братьев – священник. Он служит мессу каждый день. Это значит, что в конце утренней молитвы каждый брат может принять причастие, как это обычно и происходит на молитвах в Тэзе.

Как вы встретили Пасху? Была ли общая трапеза в качестве исключения? Как поздравляли друг друга?

На Пасху в большой церкви была Святая месса, на которой мы все присутствовали. Там, к счастью, достаточно пространства, чтобы распределиться на безопасном друг от друга расстоянии. Приветствовали друг друга, конечно, только словами, без праздничных объятий.

Какие последствия для общины будут иметь события, связанные с коронавирусом?

Все меры, которые мы приняли, – временные. Мы предполагаем, что карантин закончится в середине мая, но уже сейчас правительство объявило, что религиозные собрания и службы будут запрещены до середины июня (исключая службы, которые священник служит в одиночестве). И большие собрания не будут происходить как минимум до конца лета. Мы должны понять, что это значит для нас как для общины.

Кроме того, карантин будет отменяться во Франции по регионам, между которыми в первое время не будет никакого сообщения. Мы находимся в регионе Бургонь–Франш-Конте. Получается, что мы сможем передвигаться только в пределах нашего региона, и только люди из этого региона смогут приезжать к нам.

Вероятно, паломники смогут приезжать к нам только на один день. Возможно, нам придется придумать для них какую-то приемлемую форму посещения, потому что мы хотим принимать людей.

Наша община всегда старалась приспосабливаться к новым условиям, а не стоять на месте, вот и сейчас то же. Я помню, два-три года назад брат Алоис сказал в одном интервью, что, возможно, однажды молодые люди перестанут приезжать в Тэзе, и нам придется искать и заново открывать призвание общины. Я не знаю, что он имел в виду буквально. Но сейчас именно такой случай, потому что даже когда разрешат проводить встречи, большого наплыва молодежи, скорее всего, сразу не будет. Когда в Париже пару лет назад были террористические атаки, весь следующий год в Тэзе приезжало намного меньше людей, чем обычно. Люди боялись путешествовать по Франции.

Какие ощущения лично у вас вызывают эти новые необычные условия жизни? Когда-то брат Роже на заре существования общины не хотел пускать паломников, потому что считал, что это помешает молитвенной жизни братьев. Есть ли сейчас ощущение, что эта духовная молитвенная жизнь стала полнее или, напротив, появилось ощущение пустоты?

Не совсем правда, что вначале брат Роже не хотел принимать молодых людей. Он всегда был очень открыт. Другие братья боялись, что это слишком изменит и помешает их монашеской жизни. В то время в Европе было много критики в адрес молодежи. Но брат Роже понимал, что этим молодым людям нужно место, где они почувствуют себя принятыми и где их выслушают.

Нам нужно читать знаки времени. Нельзя сказать: раз и навсегда мы решили, что мы вот такие и заниматься будем вот этим. Это ограничивает работу в нас Святого Духа. Всегда должно быть место для развития. И что бы с нами ни происходило, Христос встречает нас там, где мы находимся. И сейчас именно пасхальная радость помогает нам верить, что Бог – в самом центре трудностей и страданий. И что из всего этого Бог может создать что-то новое и неожиданное. Поэтому мы в общине сейчас много внимания уделяем этим размышления и, я бы сказал, распознаванию нашего дальнейшего пути.

Прежде всего необходимо понять, насколько эта ситуация изменится. Я думаю, что уже не будет так, как прежде, но что-то продолжится. Люди созданы для жизни вместе, в общине и в общении. И будут всегда к этому стремиться.

Многие сейчас чувствуют себя потерянными. Вам в течение всех этих недель удавалось сохранять душевное равновесие? Или вам тоже не чужды сомнения и тревога?

Первая неделя карантина была похожа на приготовления к войне. Нужно было понять, как остановить вирус, не позволить ему распространиться здесь. Но когда мы поняли, что мы в безопасности, то немного расслабились и стали просто наслаждались жизнью вместе. Однако сейчас уже пошел второй месяц изоляции. В начале этой недели я вдруг поймал себя на мысли: «А что вообще происходит? Это та жизнь, которой я хочу жить?». Начинаешь смотреть на других братьев и интерпретировать их поступки не в их пользу, одни и те же мысли начинают приходить снова и снова. И наконец ты понимаешь, что это ловушка. Того, кто пытается нас застать врасплох. Но радость Воскресения помогает выбраться из этой ловушки.

Интересно, что во время Страстной недели намного легче чувствовалось Божье присутствие. Потому что нам легче идентифицировать себя со страданиями, чем с радостью и миром. Нам слишком часто не хватает их в нашей жизни. И очень непросто жить с ними постоянно. И возможно то, что я почувствовал в начале этой недели, о чем я сказал – это была некая реакция против радости Воскресения.

Во многом нам повезло, потому что мы вместе, мы живем на природе, у нас есть еда. Но духовная борьба не заканчивается. И наша работа – это молиться о людях. Когда узнаешь о том, что отец Александр Борисов болен, ты понимаешь, как сильно нужно молиться.

Отличается ли ваш распорядок дня в карантине от обычного? Конечно, в апреле в Тэзе обычно не так много людей.

Да, паломников в апреле обычно немного, но отличия все-таки есть. Потому что всегда есть приготовления к встречам в Тэзе или в других странах, всегда есть люди, которые бывают проездом, с которыми нужно встретиться. Моя жизнь сейчас сильно отличается от обычной. В том числе тем, что меня попросили работать в мастерских. Обычно я этого не делаю.

Сейчас по утрам я помогаю делать иконы - не писать, конечно. И работаю после обеда в гончарной мастерской. И я думаю, что это хорошо. Я никогда не работал столько физически. И я вижу пользу от монотонной работы, потому что нужно концентрироваться.

Наша жизнь, конечно, стала более монашеской – работа и молитва.

Традиционно монашеской, вы хотите сказать, потому что она все-таки всегда была монашеской?

Да, именно, традиционно монашеской.

В интернете звучат советы, у вас столько свободного времени – займитесь изучением нового языка, пройдите курс, делайте все то, о чем вы мечтали, но на что у вас не хватало времени. Но на самом деле, в этом совершенно другом ритме не так просто взять и энергично что-то начать делать. Возможно, сложнее, чем когда все идет своим чередом. Вам из-за того, что стало больше свободного времени, стало легче молиться или сложнее?

Я бы не сказал, что стало сложнее. Я бы сказал, что у меня сейчас меньше времени. Потому что из-за того, что мы живем в маленькой группе, нет никого, кто сделал бы работу за тебя. Точнее, то, что приходится делать нескольким людям в каждой маленькой группе, сделал бы один человек на всю большую группу.

Но для меня всегда было важно поддерживать определенный ритм молитвы. И я продолжаю это делать и сейчас. Например, для меня всегда очень важно молиться ранним утром.

Легко ли было принять решение не принимать паломников? Его приняла община или пришло постановление местных или федеральных властей?

Это было наше решение, которое мы приняли прежде, чем в стране был окончательно введен карантин. Но мы знали, что это случится. Поэтому было понятно, что нужно что-то делать и отнестись к ситуации со всей ответственностью. За три недели до этого мы уже ввели правило соблюдения социальной дистанции. Но в Тэзе в это время и так обычно немного людей. К тому же мы ввели меры безопасности среди братьев. Думаю, что это помогло нам избежать заражения.

17 марта во Франции был введен карантин. И мы сказали, что не будем принимать паломников. Все, кто был здесь, поехали домой.

В Тэзе в течение всего года живут волонтеры, молодые люди, которые помогают в приеме паломников? Для многих это чудесный шанс разделить год своей жизни с общиной и приобрести уникальный опыт жизни в Тэзе. Их тоже послали домой? Как принималось это решение?

Мы стали думать, что делать с волонтерами. Сестры, которые обычно заботятся и общаются с девушками-волонтерами, живут в другой деревне, Амёни, поэтому они не могли приезжать больше. В итоге, мы попросили всех волонтеров вернуться домой. Для тех, кто не мог вернуться, мы нашли место во Франции. В Тэзе осталось только 10 человек.

Когда мы это сделали, то нам самим показалось довольно категоричным и радикальным такое решение. А что если мы подвергли их еще большей опасности, отправив в дорогу? Но потом стало ясно, что нужно было поступить именно так. Для них тут сейчас совершенно нет дел. И относительно безопасности для здоровья им лучше быть дома.

Обычно если у волонтеров есть какие-то проблемы со здоровьем, то помогаем им здесь, а не отправляем больными домой. Но этот случай довольно исключительный. И мы должны были поступить ответственно.

Среди братьев общины были/есть мнения, что церковные (религиозные) сообщества должны быть исключением из карантинных мер, потому, что людям нужна моральная и духовная поддержка?

Я согласен, что всегда нужна духовная поддержка. Но нужно брать в расчет условия, которые диктует нам время. Мы видим это на примере Киево-Печерской лавры. Да, мы можем не волноваться о своей собственной жизни, но если мы собираем людей, то мы рискуем их здоровьем. В этом нет ничего хорошего.

При этом нужно думать о том, как дать духовную поддержку иными способами. Здесь на помощь приходит интернет. Сейчас мы делаем то, что никогда не предполагали делать, например, разговариваем с людьми по скайпу, я участвовал в зум-конференции с людьми из Мельбурна и Кемерово.

Кроме того, каждый вечер транслируется наша вечерняя молитва. Это что-то удивительное, потому что каждый вечер в ней онлайн участвует более трех с половиной тысяч человек. Это больше, чем обычно бывает в Тэзе. Я разговаривал с одним волонтером из Германии, и он сказал, что каждый вечер он молится с нами, а его семья молится с ним. Значит, это не просто три с половиной тысячи, а больше.

Нам нужно подумать, как продолжить это нововведение и после того, как карантин закончится.

До этого мы публиковали лишь подкасты с некоторых субботних молитв у нас на сайте, и одно христианское немецкое радио транслировало тоже субботнюю молитву. Но люди сейчас более привычны к восприятию визуальной информации.

Я получил е-mail от парня из Италии, который написал: «Я сидел прямо за вашей спиной прошлым вечером».

Конечно, это не заменит встреч и молитв вживую. Но это поможет людям, которые не могли бы приехать в Тэзе, независимо от карантина.

Да. Почему вы не придумали это раньше… Как, по-вашему, ситуация с коронавирусом влияет на людей, на общество?

Негативное явление имеет позитивные последствия.

Первые недели люди думали только о себе. Шли в магазины, закупались провизией и туалетной бумагой. Но как только они поняли, что они в безопасности, они оглянулись вокруг. Стали интересоваться, как дела у их соседей. Многие люди вдруг сделали открытие, что как только они перестали суетиться, в их сердце обнаружилась необыкновенная доброта к другим. И чувство солидарности.

Обычно мы думаем: мне нужно позаботиться о себе и о других. Но вдруг что-то большее открывается. Я бы сказал словами Папы Франциска: «Мы все в одной лодке». В Страстную Пятницу он выступил с очень хорошей проповедью, он говорил об отрывке из Евангелия от Матфея, где ученики Христа были в лодке во время шторма, а Христос спал. И ученики стали будить Его. Но ведь Он в одной с ними лодке, чего бояться. Каким-то образом Бог находится в самом центре этого хаоса. Мы не всегда это видим. Но Он здесь, ведет нас.

Община Тэзе была основана братом Роже (Роже Луи Шютцем) в 1940 году во время Второй мировой войны. Он один поселился в доме в деревне Тэзе, регион Бургундия. И с самого начала принимал людей – в частности, евреев, которые укрывались от нацистов.

Уже во время войны к брату Роже присоединяются другие братья. В это время община вынуждена жить в Женеве. А в 1944 году они возвращаются в Тэзе.

Братья заботятся о детях, оставшихся во время войны без родителей. И одновременно навещают пленных немцев.

В шестидесятые годы в Тэзе в массовом порядке стала приезжать молодежь.

В последние десять лет Тэзе посещает около 40 000 человек каждый год.

Больше всего паломников приезжало в Тэзе в середине девяностых годов, после того, как открыли границу со странами Восточной Европы. Число паломников тогда достигало 6 – 7 тысяч в неделю.

В последние годы летом между серединой июля и серединой августа в Тэзе приезжает 3000-4000 человек в неделю. Новым стало то, что в феврале и ноябре во время школьных и студенческих каникул в Тэзе приезжает довольно много людей из Германии, Франции, Португалии.

Беседовала Татьяна Цветкова