Благовест-Инфо | www.blagovest-info.ru info@blagovest-info.ru |
| Версия для печати. Вернуться к сайту |
Фото: pravmir.ru
Москва, 28 октября, Благовест-инфо. Круглый стол «Секреты древних фресок и икон», посвященный памяти Владимира Дмитриевича Сарабьянова (1958–2015), известного художника-реставратора и исследователя-искусствоведа, устроили его друзья и коллеги. Встреча состоялась 27 октября в Московском областном отделении охраны памятников (Дом Телешова) и была посвящена десятилетию кончины Сарабьянова. Этот круглый стол открыл цикл ежемесячных встреч «Выдающиеся реставраторы России».
Ирина Языкова, кандидат культурологии, модератор встречи, напомнила, что Владимир Сарабьянов родился в семье выдающихся искусствоведов Дмитрия Сарабьянова и Елены Муриной, его старший брат тоже стал историком искусства, и все дети в семьях обоих братьев причастны искусству. Неудивительно, что Владимир Сарабьянов всю жизнь посвятил изучению и реставрации монументальной живописи и икон, став очень известным и плодовитым специалистом: по словам Ирины Языковой, «реставратором Божией милостью».
Фото: Юлия Зайцева/blagovest-info.ru
В вечере приняли участие сотрудники Бригады имени В.Д. Сарабьянова, соучредители лаборатории «Со_хранение», художники-реставраторы Александра Гребенщикова, Варвара Сергиеня и кандидат искусствоведения Полина Тычинская. Все они называют себя ученицами мастера. Последняя рассказала об основных этапах его творческого пути: профессиональную деятельность он начал в 1978 г. в Межобластном научно-реставрационном и художественном управлении (МНРХУ) под началом известного мастера Георгия Батхеля. В 1991-м он передал своему ученику руководство бригадой реставраторов, и Сарабьянов трудился в ней всю жизнь. После его кончины ее возглавил другой специалист. Обычно бригаду называют по имени руководителя, но сотрудники решили, что она будет носить имя Сарабьянова.
«Невероятный масштаб личности», – говорит о своем учителе Тычинская. Действительно, одно только перечисление древних памятников монументальной живописи, которые он спасал и изучал, поражает воображение. Это памятники XII в.: Георгиевский собор в Старой Ладоге (ему посвящена кандидатская диссертация Сарабьянова), там же – церковь Успения; Спасо-Преображенский собор Мирожского монастыря и собор Рождества Богородицы Снетогорского монастыря (XIV в.) в Пскове; новгородские храмы – Софийский собор, церковь Спаса на Нередице, Георгиевский собор Юрьева монастыря, собор Рождества Богородицы Антониева монастыря, Николо-Дворищенский собор, Владычняя палата Новгородского кремля.
На примере последнего памятника, который считается единственным сохранившимся готическим строением в России, Александра Гребенщикова и Варвара Сергиеня рассказали о том, как каждый раз в начале работы Сарабьянову приходилось принимать новое решение, предлагать методику, отстаивать ее в разных инстанциях. Поскольку все древние здания сохранили много слоев росписей и переделок, всякий раз нужно было обосновать спасение раннего пласта за счет уничтожения позднего, или пытаться снять со стен и сохранить позднюю живопись, или решить, что приоритетно – раскрыть готические нервюры или оставить их под наслоениями, но с росписью. «Он умел брать на себя ответственность и смело принимал решения, каждый раз новое, подходящее именно для этого памятника. При этом он прекрасно разбирался не только в истории искусства, особенностях фресковой живописи и иконографии, но и в тонкостях химических процессов. Нас удивляло, что он доверял и нам, молодым реставраторам, самостоятельную разработку методик», – вспоминала Гребенщикова.
Эксклюзивную методику пришлось изобретать и при работе в Ливане, куда Сарабьянова с бригадой пригласили реставрировать храм св. Саввы в Эдде-Батрун и Георгиевскую церковь. Там фресковая живопись была покрыта толстым слоем соляных образований. Сарабьянов удивил всех, когда каким-то образом увидел под этим непроницаемым слоем композицию «Распятие», предложил методику ее раскрытия. И оказалось, что она там действительно есть!
Как рассказала Тычинская, Сарабьянов работал не только со средневековыми христианскими памятниками, но и с античными, спасая в Анапе фрагменты склепа, расписанного сюжетами с подвигами Геракла. Брался он и за расчистку и консервацию еще более древнего искусства – наскальных рисунков Каповой пещеры эпохи палеолита, где из-под соляных (но уже других) отложений появлялись фигуры мамонтов и верблюда.
Фото: dzen.ru
Вряд ли можно говорить о любимом памятнике Сарабьянова – по свидетельству коллег, к каждой работе он относился очень творчески и в высшей степени ответственно. Но все же особое отношение у него было к росписям Спас-Ефросиниевского монастыря в Полоцке. Не только потому, что это один из двух памятников XII в. такой хорошей сохранности живописи (второй – Мирожский собор). В документальном фильме, показанном на вечере, большая часть посвящена именно этой работе. Сарабьянов рассказывает, как он, раскрывая эти фрески, догадался, что прп. Ефросиния, основательница монастыря, была не только заказчицей росписей, но и непосредственно участвовала в создании иконографической программы: соблюдая основные каноны подобных росписей, она включала в нее и очень редкие сюжеты.
Так, в фильме Сарабьянов рассказывает насельницам монастыря, как по отдельным сохранившимся фрагментам, совсем не очевидным для его слушателей, он понял, что над местом своего будущего погребения прп. Ефросиния хотела видеть сюжет «Св. Иоанн Златоуст получает премудрость от апостола Павла». В этой редкой композиции – откровение о жизни вечной, и Сарабьянов рассказывает об этом так, что монахини слушают его в изумлении, подхватывая его мысль и мысль самой прп. Ефросинии. Все выступавшие на вечере говорили об особом даре Сарабьянова как рассказчика и просветителя – он мог говорить просто и доходчиво не только о тонкостях реставрации, но и о древних святых и глубине их духовного опыта. Поэтому и сейчас, спустя 10 лет после кончины, имя Сарабьянова, как пароль, открывает двери древних храмов в действующих монастырях, где он работал, а монахини и экскурсоводы рассказывают о памятниках с его слов, тщательно записанных в свое время, отметили коллеги.
Фото: Юлия Зайцева/blagovest-info.ru
Помимо реставрационной работы Сарабьянов вел огромную научную работу, и его коллегам и друзьям трудно даже представить, когда он успевал писать книги о реставрируемых памятниках, а также монографии по фрескам Софии Киевской (в соавторстве со своим учителем О. Поповой), Ферапонтова монастыря, Георгиевского собора в Старой Ладоге и др., создал фундаментальный обобщающий труд «История древнерусской живописи» (в соавторстве с Э. Смирновой). Всего, по словам Тычинской, Сарабьянов опубликовал около 200 научных работ. Кроме того, он много лет преподавал в ПСТГУ, вел студенческую практику, работал в Институте искусствознания.
«Владимиру Дмитриевичу удалось создать свою школу изучения средневекового искусства, его аспиранты продолжают эти исследования», – отметила аспирантка Сарабьянова Анна-Мария Макарова, кандидат искусствоведения. Она вспомнила, что учитель, напутствуя ее, говорил: «Вы должны делать все как в последний раз». «Именно так – как в последний раз – он сам и работал», – сказала она. Члены бригады им. Сарабьянова сообщили, что они продолжают начатые им реставрационные проекты – такие работы длятся иногда десятилетиями.
Юлия Зайцева
