Благовест-Инфо

Наследие отца Александра Меня – «стрела, запущенная в вечность»

Выставка «Миссионер XXI века» и одноименный семинар – в Культурном центре «Покровские ворота»

Фото Юлии Зайцевой

Москва, 13 сентября, Благовест-инфо. Выставка «Миссионер XXI века», посвященная протоиерею Александру Меню (1935-1990), развернута 9-29 сентября в Культурном центре «Покровские ворота». В рамках этой выставки 11 сентября, в 29-ю годовщину похорон убиенного пастыря, состоялся семинар, участники которого размышляли о значении наследия о. Александра для будущего.

Выставка подготовлена приходом Сергиевского храма в Семхозе, построенного на месте, где 9 сентября 1990 г. пролилась кровь священника от руки неизвестных доселе убийц. Экспозиция представляет собой фотографии, рассказывающие о семье о. Александра, о его духовных наставниках, о формировании его как пастыря и о служении – не только церковном, но и общественном (например, он был первым священником, который легально пришел в Детскую клиническую больницу и привел туда волонтеров). Фотографии и подписи к ним погружают посетителей в историю и память, но не только, недаром настоятель Сергиевского прихода протоиерей Виктор Григоренко говорит, что место убиения о. Александра – это «не только место трагедии, но и место вдохновения». Само название выставки и семинара побуждает подумать о будущем Церкви, христианства и человечества. «Всё, что успел сказать отец Александр, его огромное наследие, каждое слово из его книг, лекций и выступлений, как "стрела, запущенная в вечность" (это выражение самого о. Александра Меня – ред.), и по сей день проникает в сердца и души тысяч людей, помогая им обрести веру в Христа», – сказал о. Виктор. 

Как «олицетворение доброго пастыря» о. Александр Мень всегда будет актуален, так же, как прп. Сергий Радонежский, св. Франциск Ассизский, считает философ Олег Устинов. Однако священник был не только талантливым проповедником и миссионером, но и богословом, который «видел дальше и глубже других». По словам исследователя жизни и трудов о. Александра, священник не писал богословских трактатов, но по его сочинениям без труда реконструируется богословская система, которую Устинов относит к христианскому персонализму. К этому же течению, акцентирующему значение человека в его взаимоотношениях с Богом, он причисляет и богословие митрополита Сурожского Антония. Но если лондонский архиерей был больше богословом-«практиком», ежедневно проявляющим свои взгляды в пастырском общении, то о. Александр раскрыл в своих трудах перспективы этого богословия. Именно поэтому, «когда у нас состоится Поместный Собор нашей Церкви – в XXI, XXII ли веке, о. Александр будет непременным его участником, будет помогать разрешать трудные вопросы», полагает выступавший. Он подчеркнул также, что критика богословских взглядов о. Александра в православной среде, в частности – со стороны профессора МДА Алексея Осипова, – это «троллинг», основанный на неточном цитировании, он опирается на подмену суждений священника. На встрече Устинов также поделился результатами своих изысканий, связанных с последними месяцами жизни о. Александра Меня, когда священник явно предчувствовал беду.  

Что можно черпать из наследия о. Александра сегодня? Так поставила вопрос сотрудник итальянского фонда «Христианская Россия» Джованна Парравичини. Несколько особенно актуально звучащих мыслей она обнаружила в переписке о. Александра Меня с его духовной дочерью А. Орловой-Модель, переехавшей в начале 1980-х гг. на Запад. «Церковь – это мы сами», – писал священник, и это означает, что христианину не стоит связывать все ожидания со священноначалием, а нужно действовать самому, оказываясь «в гуще жизни», неся ответственность за себя и за Церковь. Выбор конфессии важен для каждого верующего, но, по словам о. Александра, «коренное решение не в "переходах" (хотя каждый имеет право), а в углублении духа там, где тебя поставил Господь». Главное – стать «людьми подлинной веры», и в своей конфессии избегать как «прискорбного компромисса с миром», так и «замыкания в панцире» консерватизма. Но тогда как же относиться к традиции, к «корням»? Парравичини находит ответ в словах о. Александра: «Что касается "корней", то они сами по себе вещь хорошая, но могут быть и опасными… Прошлое надо ценить, но так, чтобы оно не сковывало движения… Христианин находится где-то на рубеже "укорененных" и "бескоренных". Но настоящий наш корень – Евангелие».

Этим письмам – больше 30 лет, но они звучат так, как будто написаны сегодня, отметила выступавшая. Так, о. Александр писал о массовой церковности на Востоке и на Западе как о чем-то «разжиженном, ослабленном, приспособленном к уровню "среднего человека"», тогда как настоящая духовность – это «предчувствие грядущего Царства Духа и наследие тех великих очагов, которые были зажжены нашими предками». С пониманием духовной жизни связаны и размышления о. Александра об экуменизме, который «имеет два истока: либо подлинную широкую и глубокую духовность, которая не страшится чужого, либо поверхностное смешение всего в кучу». Свою духовную дочь, оказавшуюся в многоконфессиональной среде, он учил: «Не спорь… Бери в людях лучшее». Это напутствие может быть «лучшим правилом для христианина сегодня», считает Дж. Парравичини. По ее словам, мысли о.  Александра «являются ориентиром, показывают, как христианину можно сохранить человеческое лицо и быть закваской в современном обществе».

Иеромонах Иоанн (Гуайта) полагает, что не стоит разделять в о. Александре пастырство, проповедничество, миссионерство и богословие. Все эти сферы его деятельности проникнуты «единой линией» – пониманием христианства не как религии традиций, ритуалов и «скреп», но как религии «заботы о человеке», по примеру Христа, который всем своим служением утверждал невозможность разделения первой и второй заповеди: «любить Бога невозможно, если вы не любите ближнего, и наоборот». Поэтому, если и искать определение для богословия о. Александра, то о. Иоанн назвал бы его «православный гуманизм», т.е. такая «христоцентрическая богословская система, где все поиски человеческого духа ведут ко Христу».

«Такого пока нет», – считает иеромонах и добавляет, что «сокровище наследия о. Александра еще предстоит исследовать, это задача будущего». Но, по его наблюдениям, уже сейчас «главный тренд – в пользу о. Александра»: в отличие от 90-х-начала 2000-х гг., когда в православной среде его «сильно критиковали», сейчас по благословению Патриарха Кирилла издают его Полное собрание сочинений, в духовных школах пишут диссертации по его наследию, в провинциальных семинариях проявляют особую заинтересованность, его знают за границей не только протестанты и католики, но и «очень уважают богословы других Православных Поместных Церквей». Возросший интерес к о. Александру Меню со стороны самых разных людей констатировал и о. Виктор Григоренко.

Архиепископ Павел Пецци, глава московской католической архиепархии, не выступал на вечере, но поделился с «Благовест-инфо» своими мыслями значении наследия о. Александра, которого он хорошо знает по книгам и по свидетельствам встретивших его людей. Выслушав разные соображения о характере богословия о. Александра, архиепискон подумал, что «определить его очень легко»: это «евангельское, новозаветное богословие» – в том смысле, что книги священника – это «не пересказ Евангелия и не просто интерпретация текстов Нового Завета», это не «о Христе», но способ войти в жизнь Иисуса, в диалог с Ним, подражать Ему, это пример «вживания» во Христа – и это именно живое богословие, глубокая христология».

Завершая семинар, Джованна Парравичини отметила: «Прошло почти 30 лет со дня гибели о. Александра, но он нас – католиков и православных – сопровождает в той ситуации, в которой мы сейчас находимся. Его наследие – сокровище, из которого мы можем и должны постоянно черпать, открывая всю его глубину. О. Александр не стареет, а молодеет».

Юлия Зайцева