Мониторинг СМИ

Свидетельство о Возрождении

Итальянский Проторенессанс гостит в Эрмитаже

В Николаевском зале Зимнего дворца до конца августа открыта выставка, способная принести церковную прохладу в душу даже в самый жаркий летний день. Сорок произведений из Италии XIII — начала XV веков составляют экспозицию «Искусство Средневековья. Шедевры из собрания Национальной Галереи Умбрии». Еще никогда в Россию не привозили сокровища знаменитого музея в Перудже, с которым Эрмитаж теперь связывает особая дружба, завязавшаяся еще по поводу выставки «Пьеро делла Франческа. Монарх живописи» (2019). О том, как Средневековье переросло в Ренессанс в отдельно взятом итальянском регионе, рассказывает Кира Долинина.

Эта выставка, конечно, по-пушкински «чистейшей прелести чистейший образец». Горная Умбрия с ее Ассизи, Перуджей, Орвието и Сполето — не простой для сердца звук, а место паломничества для любых решившихся на путешествие по Италии любителей искусства, от молодых аристократов XVIII века, отправлявшихся в обязательный для приличного джентльмена Grand Tour, до современных туристов, привлеченных туда кто именем святого Франциска Ассизского, а кто памятью об истоках Рафаэля, некогда учившегося здесь у Перуджино. Национальная галерея Умбрии не поскупилась на шедевры: соглашение, заключенное в 2020 году между Государственным Эрмитажем, Национальной галереей Умбрии, регионом Умбрия, муниципалитетом Перуджи и Фондом сберегательного банка Перуджи (при участии «Эрмитаж-Италия» и поддержке «Вилладжо Глобале Интернешнл»), заработало здесь в полную мощь, и выставка действительно полна знаменитыми работами. И пусть здесь нет Джотто и Чимабуэ, наиболее прославленных живописцев этого времени и места, но есть Дуччо ди Буонинсенья, третий из компании мастеров, составивших славу росписей в базилике Св. Франциска в Ассизи (1228–1253). А также множество художников, получивших в истории искусства имена по названиям их произведений,— прежде всего Мастер святого Франциска, исполнивший некоторые фрески Нижней церкви этого храма.

Для понимания сути выставки нужно сделать важное уточнение: слово «Средневековье» в ее названии не самое точное. Речь тут идет о времени, получившем название «Проторенессанс», а именно о переходе от средневекового искусства к искусству Возрождения. Через различные влияния (от французской готики до византийской иконописи), через постепенную секуляризацию профессии художника, через размывание строгих изобразительных канонов в пользу «очеловечивания» героев церковной живописи. Следить за этим процессом, не всегда последовательным, с футуристическими откровениями и пассеистическими отступлениями, с реверансами востоку и северу, чрезвычайно интересно. И тут как раз тот случай, когда имена собственные не имеют первичного значения. Эта выставка не экспозиция имен, а рассказ о развитии художественного языка.

Зрительский маршрут тут полностью зависит от вашего желания. Можно идти по хронологии, от горизонтальных деревянных «доссале» XIII века (наиболее ранняя форма алтарной преграды, восходящая к раннехристианским саркофагам) до «Мадонны с младенцем и ангелами» Джентиле да Фабиано (ок. 1405), в которой интернациональная готика обыгрывается через архитектурные детали, а образы Марии и Иисуса, с глубоко прописанными складками одежд, фактурной мускулатурой детского тела, с густым пейзажным фоном, ведут глаз их созерцающего прямиком в XV век, все ближе и ближе к Высокому Возрождению.

Но и есть и другой путь, может быть, более естественный в случае с экспозицией искусства Проторенессанса,— всматриваться в мелочи. Тут найдутся и ангелы-насмешники на деревянном кресте с Распятием работы Мастера Монтелабате (ок. 1290); и сцены Страстей Христовых Мастера из Фарнето, сделанные для францисканцев, особенно ценивших в живописи эмоциональный накал; и Младенец, играющий с платком Марии, у Дуччо (1300–1310); и другой святой Младенец, гладящий лицо Мадонны, у Мео ди Гуидо да Сиена (1325–1330); и перенаселенная чуть ли не как на картинах Ильи Глазунова «Пятидесятница» Таддео ди Бартоло (1403). Особым рядом тут идут две скульптуры, которые могли бы не стоять скромно по стенкам, а украсить собой начало и центр экспозиции, настолько они хороши. Первая, светская скульптура — часть уничтоженного фонтана в Перудже, «Жаждущая женщина» Арнольфо ди Камбио (1277–1281), смешная, немножко клоунесса, вся вышедшая из сатирического словаря готического искусства. Вторая, церковная — ошарашивающе пронзительный «Святой Лаврентий» Мастера мадонны Сантагостино (1325–1330). Защитник нищих и калек, раннехристианский мученик оборачивается тут фигурой молодого священнослужителя, которому и дата создания «ХХ век» была бы к лицу.

Русская культура видела в Умбрии и ее искусстве все больше «Умбрских гор синеющий кристалл» (Вяч. Иванов) и «цвета зари, тонущей в голубом» (Анциферов). Это, конечно, все про Джотто и его синий цвет. Однако если исключить из формулы фирменный джоттовский колер, получается картина не хуже. Джотто окружали мастера блистательные, странные, мечтательные, игривые. Много разных. Венок сонетов, не иначе. 

Кира Долинина

24 июня

Источник: "Коммерсантъ"

Ваше имя: *
Ваш e-mail:
Отзыв: *
Введите символы, изображенные на рисунке (если данная комбинация символов кажется вам неразборчивой, кликните на рисунок для отображения другой комбинации):