Мониторинг СМИ

Иезуит Штефан Липке: наш орден очень успешен – и неспроста

Директор Института святого Фомы в Москве священник Штефан Липке. Фото из личного архива

Католики отмечают юбилейный год святого Игнатия Лойолы, основателя «Общества Иисуса Христа». Эта организация более известна как орден иезуитов, чьим последователям в массовом сознании обычно приписывается коварство и хитрость. В интервью РИА Новости иезуитский священник и директор Института святого Фомы в Москве Штефан Липке рассказал, с чем связаны подобные домыслы и чем на самом деле занимается орден.

- Отец Штефан, в обыденном употреблении слово «иезуиты» и однокоренные ему, как правило, носят довольно-таки негативный оттенок – как синонимы двусмысленности, хитрости. Иногда же иезуитов связывают с различными конспирологическими теориями. Как вы объясняете это?

- Все пошло от протестантов в XVI веке. Они подметили, что иезуиты очень успешны. Тогда еще бытовало мнение: просто так быть не может – по любому есть место чему-то нечестному. Отсюда пошли различные истории, в которых, конечно, есть правдивая основа. Например, Игнатий Лойола говорил, что миссионеру стоит входить через дверь собеседника, а выходить через свою. Но есть ли в этом что-то нечестное? Те же миссионеры в Китае знали, что христианство как таковое напрямую не интересует местное население, в отличие от, допустим, математики или астрономии. И через это они начинали проповедь.

Аналогичная ситуация и со школами иезуитов (которые были по всей Европе, а также в Азии и Латинской Америке – ред.): не секрет что среди школьников в последней четверти XVI века было очень много протестантов. Их родители искали место, где дают хорошие знания – таковыми были как раз иезуитские учреждения. Члены общества, конечно, все это предоставляли. Но тоже со своим умыслом: чтоб потом эти семьи стали католическими. Что здесь нечестного? Все ведь про это прекрасно знали.

Именно на основе таких случаев, как я думаю, и сформировался миф об иезуитах. И еще, может быть, из-за вопросов с исповедью. И есть мнение, что иезуитский подход к таинству и к понятию греха в целом таков: мол, человек рассказывает о духовном проступке, а исповедник объясняет, что на самом деле можно и дальше спокойно грешить, якобы ничего плохого нет. Особенно если покаяние совершает богатый человек – в таком случае, если отталкиваться от распространенного заблуждения, иезуиты могут им манипулировать в своих целях: «Обращайся, мы тебе поясним, что можно, а что нет». До таких крайностей, конечно, не доходило. Хотя да, иезуиты действительно придерживались более мягкой позиции, чем, допустим, доминиканцы. Но в жизни бывает много сложных моментов, особенно если говорить о людях, наделенных властью, которым приходится принимать неоднозначные решения. Вот откуда пошли популярные обвинения в адрес иезуитов.

Плюс, конечно, повлияли и политические события. Например, взрыв в английском парламенте в 1605-м устроил Гай Фокс, который действительно учился у иезуитов. В их же школе обучался и убийца короля Франции Генриха IV Франсуа Равальяк. Из этого факта выросло мнение, будто бы члены ордена действительно тренируют киллеров. Но здесь ни капли правды. Посудите сами: если иезуиты и вправду такие хитрые, как про них рассказывают, то они наверняка бы просчитали последствия теракта в Англии. И не стали бы убивать французского монарха, который из протестантства перешел в католичество и во многом помогал ордену.

- Получается, таланты иезуитов стали для них горем?

- В каком-то смысле да. (Горе) от ума, от таланта, от возможностей, которые были у них, особенно в конце XVI – первой половине XVIIвека. Это можно понять, потому что со стороны католиков критики в адрес протестантов было столько же. Что, конечно, соответствовало духу времени: атмосфера была очень полемическая, причем даже внутри Католической церкви. Сейчас во многих случаях за такое не то, чтоб аккаунт в Твиттере заблокируют – могут и за экстремизм посадить. А тогда подобные нападки были в порядке вещей.

- Тем не менее, богословское образование было «фишкой» ордена иезуитов. А как «Общество Иисуса» относилось изначально к науке в целом? И какое отношении сейчас?

- Все началось в XVIвеке даже не столько с богословия, сколько со светских наук. Еще у самого Игнатия Лойолы мы находим мысль, что Бога можно и нужно искать во всем. Если Он сотворил мир, то изучая мир, можно найти Его. И долгое время бытовало мнение, что у иезуитов это получается лучше всех в католичестве. С самого начала существования ордена его членами были выдающиеся ученые. Возьмем, допустим, Христофора Клавия. Это был иезуит из Германии, который преподавал в Риме. Именно он, а не Папа Григорий XIII, придумал григорианский календарь. Систему летоисчисления так назвали, потому что понтифик ее утвердил и опубликовал. Но, конечно, сам он не занимался астрономией и математикой – все это делал Клавий.

Был еще отец Маттео Риччи, который первым смог попасть в закрытую для иностранцев часть Китая – именно потому, что местным нужны были естественнонаучные знания. Для них Риччи предсказал дату ближайшего солнечного затмения, с помощью расчетов конечно же, никакой магии тут нет.

А генеральный настоятель общества в России во второй половине XVIII столетия Габриэль Грубер построил канал в Словении, который сейчас носит его имя. И таких примеров много. Даже сейчас. Я как-то познакомился на Филиппинах с собратом, объезжающим деревни на одном из островов. Там очень сухо и этот человек копает для местных жителей колодцы – не просто так, а применяя глубокие познания в инженерии.

- Получается, свою «сверхзадачу» в виде поиска Бога орден может выполнять не только в области богословия, но и в других научных сферах?

- Да, деятельность ордена предполагает освоение любых видов знания

- В свое время философ и историк Ханна Арендт заявила, что деятельность ордена иезуитов в Европе во многом способствовала, если не утверждению, то усилению антисемитских настроений. В частности, она ссылается на статистические данные, согласно которым, с момента основания ордена вплоть до 1946 года в ряды «Общества Иисуса» не вступали иудеи и мусульмане, которые перешли из своей веры в христианство – речь идет о так называемых «новых христианах». Можете ли вы как прояснить этот момент?

- Тут дело в контексте. Вторым генеральным настоятелем иезуитов после Игнатия Лойолы был Диего Лаинес – еврей по национальности. И еще несколько человек из «первого поколения» ордена тоже были евреями. Но в Испании, где зародилось общество, все это воспринималось с крайним негативом, там был силен антисемитизм. Поэтому под угрозой находились все члены ордена. Самого Лойолу однажды спросили: «Есть ли у вас еврейские предки?». Тот ответил отрицательно, добавив: «К сожалению, ведь иначе я был бы кровным родственником Иисуса Христа».

Кроме того, в своих духовных упражнениях святой Игнатий предлагает представить, как выглядели синагоги и дома, в которых проповедовал Христос. Ведь он сам лично был на Святой Земле и примерно знает о реалиях того региона.

Хотя однажды члены ордена доминиканцев спросили: почитает ли он субботу? С их стороны тут была хитрость: для католика субботний день, на самом деле, очень важный, ведь он посвящен Богородице. Поэтому, если бы Лойла ответил «да», то его заподозрили в иудаизме. А если отрицательно – то его бы обвинили в неуважении к Божией Матери. В итоге он сказал: «Я почитаю Богородицу, а моя семья с древности христианская».

Был еще такой случай: понтифик хотел сделать кардиналом Диего Лаинеса. А тот не хотел сана, но и от подобных почестей тогда в ордене было принято отказываться. Поэтому ответил: «Знаете, у меня в предках евреи». Папа Римский тут же отказался от идеи. Во вторую половину XVI века, в эпоху правления Филиппа II, политические условия были таковы, что иезуитам пришлось пойти на вынужденные меры.

- Получается, важно учитывать реалии того времени?

- Да. Там очень широкий исторический контекст. Игнатий поддерживал евреев, которые хотели принять христианство. При этом было такое время, когда евреям города Рима сказали: «Вы свободны принимать или не принимать христианство, но обязаны слушать проповеди». Их иногда читали и иезуиты. Но далеко не в основном, то есть это было делом не ордена, а властей (Римского папы – ред.).

- Однако сейчас, как мы видим, в Ватикане правит иезуит – Папа Франциск, первый член ордена на Святом престоле. Что-то изменилось с его приходом, особенно для «Общества Иисуса» в России?

- Мне кажется, положение ордена особо не изменилось. Разве что сейчас в Риме какие-то инициативы иезуитов встречают более положительный отклик. Хотя еще Бенедикт XVI активно поддерживал миссию по помощи беженцам. Просто Франциск делает это более активно.

Что насчет России – трудно сказать об интересе к иезуитам в масштабах всей страны, но в Москве и в Санкт-Петербурге, по крайней мере, он стал больше. Интерес к иезуитам был еще в 80-е со стороны православных священников. Есть он и сейчас – во многом, как мне кажется, это связано с папой Франциском.

- Отец Штефан, говоря о противоположностях и всматриваясь в историю, мы знаем, что отношение власти к иезуитам в России было неоднозначным: на протяжении предыдущих двух-трех столетий деятельность ордена была то законной, то нелегальной. Подобная динамика в отношении власти к ордену, на Ваш взгляд, с чем может быть связана?

- Конечно, отчасти, это связано с тем, что интересы государства меняются. При Петре I, например, это зависело от ситуации: то царь больше прислушивался к протестантам, то к католикам. Мы знаем, например, что российскую армию развил католик – Гордон, который на тот момент был более нужен царю. При Павле I, опять же, сближение с католичеством—было первостепенной задачей. В случае Александра I это сближение было, скорее, направлено в сторону протестантизма. У Александра в религиозных вопросах была такая позиция, что конфессии не столь важны, главное – это то внутреннее, чем живет человек. А иезуиты, напротив, были представителями в каком-то смысле конфессионализма. Поэтому позиция власти менялась. Кроме того, препятствиями были те два спорных вопроса, на которые объективно трудно найти ответ: отношение власти к греко-католикам и переход в иную веру. Российское государство было против существования греко-католиков, а любой католический орден, конечно, обязан был заботиться о них. По меркам того времени, наверное, не было ответа на этот вопрос. То же самое – в другом вопросе: как быть, если русский православный хочет стать католиком. Никакой орден не мог отказать. А если это дворянин, то никакой император не мог принять это как норму. И такие случаи были.

- В каких еще сферах активны российские иезуиты, помимо образовательной?

- В России нас мало, поэтому сфер деятельности не так уж много. Например, в Томской области у нас есть гимназия. Помимо того, мы ведем в основном пастырскую работу. В Новосибирске мы устраиваем концерты духовной музыки, а также занимаемся исследованиями по истории Церкви. В Москве у нас действует Институт святого Фомы, где тоже ведется исследовательская и просветительская работа. Лично я, например, занимаюсь литературоведением – много лет, сначала в Томске, теперь в Москве, активно изучаю творчество Достоевского. Особенно сейчас, в юбилейный год великого русского писателя (200 лет со дня рождения).

- Раз уж вы упомянули о жизни в России, то позвольте спросить: приходилось ли здесь попадать в ситуации, когда принадлежность к ордену играла против вас?

- Такого в принципе не было. Кроме одного случая, шуточного. Кто-то, представляя меня, сказал, что я иезуит. И собеседник испугался! Но потом мы вежливо с ним поговорили и все было в порядке. Однако человек все равно побледнел, когда услышал это. И так бывает, знаете ли.

Никита Бизин

23 июня 2021

Источник: РИА Новости

Ваше имя: *
Ваш e-mail:
Отзыв: *
Введите символы, изображенные на рисунке (если данная комбинация символов кажется вам неразборчивой, кликните на рисунок для отображения другой комбинации):