Благовест-Инфо

В Музее русской иконы смотрят на церковный раскол через призму иконописи

Икона «Христос Вседержитель». Первая треть – середина XVII в. Фото: Музей русской иконы

В 2020 году исполнилось 400 лет со дня рождения легендарного церковного деятеля и выдающегося русского писателя протопопа Аввакума (1620–1682). Выставка в его честь (ее назвали «Аз Аввакум протопоп тако верую») была задумана три года назад основателем Музея русской иконы, бизнесменом и филантропом Михаилом Абрамовым. Но в 2019-м Михаил Юрьевич погиб, так что выставка невольно стала еще и данью памяти лично ему и показателем жизнестойкости созданной им институции.

Это, пожалуй, самая грандиозная, глубокая и сложная по логистике выставка за 15 лет существования Музея русской иконы. На двух этажах собрали более 200 экспонатов — от маленьких медных крестов до настоящей молельной избы, которую нашли в деревне Бухолово Тверской области, разобрали по бревнышку и потом воссоздали в музейном интерьере. Вещи на выставку предоставили 23 участника, в том числе Музеи Московского Кремля, Российская государственная библиотека, Серпуховский художественно-исторический музей, частные коллекционеры Москвы и Петербурга. Важная икона «Сожжение протопопа Аввакума» (1918) получена из митрополии Русской православной старообрядческой церкви.

Сенсацией стало соединение в рамках одной экспозиции двух «Пустозерских сборников» — рукописных текстов, созданных Аввакумом и его сподвижниками за 14 лет заполярной ссылки. Третья рукопись, с автографом протопопа, представлена на выставке в оцифрованном виде. Эта первая в русской литературе автобиография-исповедь, «Житие протопопа Аввакума, им самим написанное», никогда не покидает стен Пушкинского Дома. Некоторое количество оцифрованных страниц можно «полистать» на мониторе.

Есть на выставке автографы и патриарха Никона. Жаль, что не удалось получить его расшитый золотом и жемчугом 25-килограммовый саккос, зато музей «Новый Иерусалим» предоставил вериги и крупные янтарные четки патриарха. Внушительные размеры четок многое говорят если не о тщеславии, то о серьезности, с которой иерарх относился к собственному сану.

Церковный раскол — наряду с преобразованиями Петра I и революцией 1917 года — входит в число «проклятых русских вопросов», по которым невозможно достичь консенсуса. Ни в коей мере не касаясь темы, правильно ли Никон проводил реформу, адекватной ли была реакция людей, не принявших ее, хотелось бы остановиться на художественных последствиях: что раскол дал изобразительному искусству?

На первый взгляд кажется, что не дал ничего. Самые совершенные в художественном плане произведения на выставке — творения официальных художников Оружейной палаты, знаменитого Симона Ушакова и его ученика Георгия Зиновьева. Написанный последним Страстной чин из церкви Григория Неокесарийского на Полянке предоставлен на выставку Третьяковской галереей. В этой церкви в 1671 году царь Алексей Михайлович венчался с Натальей Нарышкиной. Столичная иконопись демонстрирует высший европейский класс: гармоничные композиции, виртуозную лепку фигур, изумительные цвета. Европейское влияние сказалось даже в том, что сцены написаны в тондо, в кругах.

Иконы старообрядцев на этом фоне выглядят много скромнее по размерам и мастерству. Что совершенно не умаляет самобытности явления. Как говорит куратор выставки Елена Гувакова, благодаря старообрядцам иконописные центры образовались в скудных на художественность районах на окраинах российского государства: в Карелии (Выголексинское общежительство), в белорусском Полесье (ветковская иконописная школа), в городе Невьянск на Урале (75 км от Екатеринбурга) и в некоторых других. У каждого из этих центров были отличительные особенности, но было и общее.

Во-первых, это искусство малых форм, почти миниатюр. Ни о каких образах в рост и многоярусных иконостасах речи не шло. Старообрядческие иконы были таких размеров, чтобы в случае чего снять их с полки, положить в мешок и унести с собой.

Во-вторых, повествовательность. Сопроводительные тексты прямо на иконах — в порядке вещей, не говоря уже о том, что на одну доску могли поместить до полудюжины сюжетных узлов и изображение становилось похоже на лубок. В-третьих, апокалиптические настроения. Старая вера была пронизана ожиданием конца света — на иконах нередки сцены Страшного суда, пожирающий грешников змей ужасает своими размерами. Это искусство воспитывало нравственность методом от противного: не посулами райских благ, но угрозами адовых мук. В-четвертых, свой ареопаг героев, в котором нередки девиации типа грозного вида святого Николая (Никола Отвратный), мученика Христофора с песьей головой или монохромно-алого лика Марии (Богоматерь Огневидная). И еще этому искусству свойственна фольклорная наивность: для иконописца красота заключалась в обилии золота и нарядности одежд, а не в общей гармонии цвета и рисунка. Зато старообрядцы преуспели в изготовлении литых икон и складней из бронзы и латуни и активно развивали рукописную книгу (гуслицкие книги до сих пор считаются эталоном орнаментики), а позднее и книгопечатание.

Складень четырехстворчатый «Двунадесятые праздники и избранные святые в молении образам «Богоматерь Тихвинская», «Богоматерь Владимирская», «Богоматерь Смоленская», «Богоматерь Знамение». Вторая половина XVIII в. Фото: Музей русской иконы

Однако один важный старообрядческий постулат — отношение к старине как к абсолютной ценности — оказал влияние на всю российскую жизнь, о чем мы говорили с Сергеем Богатыревым, заместителем директора музея по связям с общественностью. На вопрос, не кажется ли ему, что нынешнее искреннее сочувствие старообрядчеству даже среди атеистов — это пиар-достижение Василия Сурикова и его «Боярыни Морозовой» (сей героический образ известен любому российскому школьнику), Богатырев ответил, что Суриков возник не на пустом месте. В 1880-е годы старообрядцы были самой успешной частью русского общества. Они не только достигли высот в бизнесе, но и, говоря современным языком, инвестировали в искусство. Так как прошлое для них было абсолютной ценностью, Третьяковы, Рябушинские, Морозовы, Солдатенковы и многие другие стали коллекционерами вначале антиквариата, а потом и современного им искусства и пионерами музейного строительства. 

Людмила Лунина

27 мая

Источник: The Art Newspaper Russia