Мониторинг СМИ

Чернобыльский каравай для патриарха

Журналист «НГ-Религии» – о поездке на руины ЧАЭС

На экране сменялись последние, документальные и самые пронзительные кадры американского мини-сериала «Чернобыль», основанного на событиях 33-летней давности. Звучала «Вечная память», шли титры с именами ликвидаторов атомной катастрофы, и под торжественные звуки церковного песнопения мне вспомнилась собственная поездка в Чернобыль, когда на 25-летие трагедии там побывал патриарх Кирилл, и с ним мы, журналисты патриаршего пула…

Изваяние Прометея после трагедии приобрело новый смысл: подарив людям возможность использовать опасную энергию, титан был распят на скале

26 апреля 2011 года. Вот уже почти час я брожу по вымершей окраине Чернобыля, тщетно вглядываясь в темные окна покосившихся и никому не нужных домов города. Где-то вдалеке, за углом этой необитаемой улицы слышен гомон голосов. Там расположен Свято-Ильинский храм, единственная во всей зоне отчуждения действующая православная церковь. Туда в 25-ю годовщину со дня одной из крупнейших техногенных катастроф мира приехал предстоятель Русской православной церкви. Там же ждут и двух президентов – российского Дмитрия Медведева и украинского Виктора Януковича. Там шум и оживление. Здесь же – ни звука. Я стою посреди заброшенной улицы, и все мои страхи оживают один за другим. Где-то за час до прибытия в Чернобыль из окна автобуса я увидела предупреждение: «Увага! Радіаційно небезпечні землі межа Чорнобильської зони відчуження!» Не надо знать украинский, чтобы понять смысл этих слов.

«Дочка, а ты что же, потерялась? Церковь за поворотом, иди туда, там Святейший», – внезапно раздается за спиной. Я резко оборачиваюсь и вижу сухонькую старушку с каким-то свертком в руках. В нем – теплые пирожки, которыми бабушка меня и угощает. Я дико боюсь не то что есть, прикоснуться к ним, но выбора нет – меньше всего хочется обидеть эту заботливую женщину. Как позже выяснилось, она вернулась в родной дом в Чернобыле сразу же, как это стало возможным. И сын, и муж работали на Чернобыльской АЭС, в первые часы и последующие дни после аварии были там, оба уже давно умерли. Женщину неоднократно звали к себе родственники в Киеве, но она отказывается уезжать. Мы вместе с ней бредем к храму. У церкви непривычно многолюдно для этих мест – порядка 500 человек. Учитывая, что тогда в Чернобыле насчитывалось чуть больше 300 жителей, можно сказать, что толпа верующих превысила все ожидания.

Патриарха встречают аплодисментами – это первый визит предстоятеля РПЦ в зону отчуждения. Немолодая женщина с грустными глазами протягивает патриарху свежий каравай. «Попробует или нет?» – мелькает у меня мысль. Если да, то даю обещание съесть этот бабушкин подарок, который до сих пор греет мою руку. Патриарх благодарит за подношение, но проходит мимо. И тогда я кладу пирожок в рюкзак, чтобы потом его выбросить. Среди пришедших – на удивление много мужчин, что для церковных богослужений не характерно. Но их лица не светятся ожидаемой благодатью. Глаза суровы и, кажется, с прищуром недоверия. Прибывших, но опоздавших президентов обеих стран встречают полной тишиной. Впрочем, так же и провожают спустя минут 30, когда они вдруг посреди патриаршей литургии внезапно срываются с места и уезжают. «Не впервой они от нас сбегают», – кто-то шутит в толпе.

Мил котик, а погладить страшно!

«Здесь, на чернобыльской земле, над которой пронесся страшный ядерный ураган, разрушивший человеческие жизни и человеческие судьбы, разрушивший природу, – в этот пасхальный день мы все вместе. И, вспоминая то, что произошло 25 лет тому назад, мы вспоминаем это не как люди, потерпевшие поражение, но как одержавшие победу», – разносится динамиками по округе голос предстоятеля церкви. В это время в толпе заметно движение – сквозь строй людей пробирается упитанный серый кот – единственное животное, которое я за все время увидела в зоне отчуждения. Его начинают гладить и улыбаться, кот довольно трется об ноги. «Вспоминая с любовью и благодарностью тех, кто погиб, мы вспоминаем также и тех, кто погиб не на стенах реактора, а в результате последствий ядерной катастрофы. Многие люди умерли, пострадали, стали инвалидами. А чего стоило отселение из этих прекрасных мест тех, кто всю жизнь жил здесь, кто здесь родился, кто с ними связывал свое будущее!» – продолжал патриарх Кирилл. Между тем кот подходит ко мне и я, в обычной жизни любительница животных, не знаю, как его прогнать – то ли аккуратно отпихнуть ногой, но боязно прикасаться, то ли строго сказать ему «кыш», но боюсь своим возгласом перебить патриарха. Животное садится рядом и неотрывно смотрит на меня. Этого мало: слышу приближающееся жужжание. На территории храма находятся три улья. Час от часу не легче: чернобыльских пчел я побаиваюсь, как и чернобыльских котов.

Патриарх посетил и тот самый печально известный четвертый энергоблок ЧАЭС, вернее, площадь перед ним. Кстати, оба президента здесь почти сорок минут ждали прибытия Кирилла, чтобы начать совместный молебен в память о жертвах чернобыльской катастрофы. Я еще тогда подумала, что, наверное, именно в ответ на опоздание к литургии, а потом и ранний отъезд глав государств предстоятель РПЦ не торопился подъезжать к опасным руинам, зная, что без него панихида около мемориала в память о первых жертвах чернобыльской катастрофы совершена не будет. Народу здесь значительно больше, и, судя по всему, приезда высоких гостей ждут не один час. И это при том, что сама мемориальная площадь, со статуей Прометея в центре, расположена всего в нескольких сотнях метров от «саркофага», укрывающего разрушенный взрывом реактор. А я еще до поездки читала, что радиационный фон там остается по-прежнему высоким – от 400 до 700 мкр/час в зависимости от направления ветра. Правда, официальные лица нас уверяли в обратном, ссылаясь на то, что «если бы все было так плохо, то никто никуда бы не поехал». Но все равно не по себе. Другие вроде бы спокойны. По траве, на которую нас просили ни в коем случае на вставать, тем не менее ходят люди.

Впрочем, около ЧАЭС патриарх задерживаться не стал. После заупокойной ектеньи и возложения цветов к мемориалу, он развернулся и ушел к приготовленному для него автомобилю. Не знаю как патриарху, но нам на выезде рекомендовали пройти радиационный контроль на предмет наличия на одежде радиоактивного загрязнения. Если рамки срабатывают, тогда одежду попробуют отчистить дозиметристы, в худшем случае одежду или обувь придется оставить на КПП. Моя дозиметрическая рамка промолчала. Правда, и вид у нее был какой-то ветхий. А после того, как я запоем просмотрела все пять серий сериала, главной темой которого стали ложь и замалчивание масштабов трагедии на АЭС, не могу избавиться от мысли: что если она вовсе не работала, а пройти ее нам советовали только для самоуспокоения? 

Милена Фаустова

Фото автора

18 июня 2019

Источник: «НГ-Религии»

Ваше имя: *
Ваш e-mail:
Отзыв: *
Введите символы, изображенные на рисунке (если данная комбинация символов кажется вам неразборчивой, кликните на рисунок для отображения другой комбинации):