Благовест-Инфо

Зачем монахам смартфоны

Размышляет монахиня Елисавета (Сеньчукова), пресс-секретарь Якутской епархии

Фото: РИА Новости

Ну надо же, – рассмеялась молодая монахиня. – У мирянки телефон – покоцанная старая моторола, а у меня смартфон!

Я не без гордости взглянула на собеседницу. Кто здесь самый главный анархист, как спрашивал классик? Кто тут самый крутой нестяжатель?..

Разговор этот состоялся лет десять назад. А через несколько лет я, уже в подряснике, растерянно разглядывала подаренный мне айфон. Монахиня из разговора выше стала постарше, но у нее все равно смартфон, тоже неплохой.

В комментариях на одном форуме про знакомого священника пишут: «Понты какие-то. Ходит в кожзаме и синтетике, зато телефон крутой».

В самолете открываю нетбук и слышу язвительное: «А зачем вам вообще техника?»

Почему-то никого не удивляет, что духовное лицо ездит на метро, но мобильный телефон сложнее кнопочной раскладушки до сих пор вызывает изумление. Хотя и то, и другое – достижение цивилизации. «Смартфон дороже, – скажет доброжелатель. – А священник должен жить в скромности. И монахиня тоже». В принципе, будет прав. Но тогда будем последовательны – священник и монахиня должны жить в пустыне. Вот недавно Церковь вспоминала Марию Египетскую – так на ней одежда истлела, потому что она несколько десятков лет жила в Иорданской пустыне, питалась травой и не меняла место пребывания ни зимой, ни летом.

В пустыне жить прекрасно, тем более в Иорданской – душеспасительно и живописно, ради этого можно и бытовые трудности пережить. Но тогда духовных лиц не будет в миру. «Не очень-то и хотелось», – отзовется другой доброжелатель. И вот тут ошибется.

Духовные потребности в пирамиде Маслоу находятся выше материальных, но все-таки туда включены. Экзистенциальные переживания и связанные с ними религиозные потребности относятся именно в эту группу нужд. Далеко не все задаются тремя вопросами Иммануила Канта: что я должен знать? что я должен делать? на что я могу надеяться? – и ничего постыдного в вопросах более «приземленных», типа: «Чем бы мне завтра заняться?» – нет. Это тоже экзистенциальная потребность, и она может быть ничуть не менее значимой, чем духовное искательство. В конце концов, именно с поисков ответов на вопрос «Что бы такое поделать?» – зачастую начинается волонтерство, получение новых знаний и другие полезные вещи.

Но люди, которых интересует всякое «духовненькое», нуждаются в поддержке. И они, например, начинают бродить по интернету.

«Матушка, – пишет человек, – помолитесь за меня, я жить не хочу». У меня сначала отваливается челюсть. Первая мысль: «Я же не психиатр!» – переходит в осмысленный диалог. Кто ты? Что с тобой? Чего тебе не хватает? Почему тебе грустно? А хочешь, я тебе ссылок на хорошие книги накидаю? А можешь просто выговориться. Заходи, если ты рядом. А загляни к нам в группу, у нас бывают прямые трансляции интересные.

Хорошая штука – смартфон, хоть и суетная. Шумит, трещит мессенджерами, от аскезы отвлекает. А на другом конце интернета сидит человек в растрепанных чувствах и лихорадочно стучится в социальные сети священникам, пасторам, гуру, модным психологам и коучам. Последние – люди бесполезные. А то и просто вредные. Поэтому когда такой вот блуждающий пользователь пишет мне пусть даже на первый взгляд бессмысленное – я отвечаю. Не хочу, чтобы он из-за моего невнимания попал на деньги. Или вообще в больницу.

За соседним столом работает монахиня. Занимается издательством духовной литературы, делает афиши и плакаты. К ноутбуку, с которым она провела бессонную ночь, верстая программу молодежных мероприятий, организуемых епархией, подключен хороший экран. Ее телефон тоже разрывается:

– Матушка, что с логотипом для храма? – эсэмэска.

– Мать, посмотри, такой рисунок для баннера подходит? – вотсап.

– Макет книжки вышли, срочно!!! – вайбер.

За другим соседним столом сидит руководитель отдела благотворительности. Ему звонят одновременно два человека:

– Батюшка, кто сможет покрестить девочку-подростка из детского дома? Она очень просит.

– Отче, подарки к празднику малоимущим будут?

Что творится в вотсапе, я даже боюсь спрашивать.

В кабинет забегает молодой священник с планшетом. На минуточку, обсудить какой-то деловой вопрос. На планшете он набивает примерный текст проповеди к завтрашней службе. На ходу, естественно.

Лично я, как пресс-секретарь епархии, записываю проповедь архиерея на диктофон, строчу комментарий журналисту оппозиционной газеты в вотсапе, записываю наметки для обзорной статьи в республиканской газете – все в одном телефоне. А вот ноутбук для работы в поездках (новости и обработка фотографий) мне пришлось покупать отдельный и не дешевый. Я когда-то решила сэкономить и взяла недорогой ноутбук – ну и все, что-то в нем щелкнуло, он теперь работает исключительно от сети, специалист посмотрел – говорит, там все трухляво-китайское, дешевле новый купить. Ладно, пусть дотрещит старичок в кабинете, основную информацию сохраню отдельно…

Священнику или монаху, работающим в миру, нужны качественные гаджеты ровно в той же степени, что и любому человеку. Разумеется, кто-то торчит в соцсетях не только ради миссионерства (каюсь, я люблю поболтать о всякой ерунде) или играет в «Злых птиц» (я играю в «шарики»). Но в целом хороший телефон, планшет, ноутбук используются для работы.

Впрочем, есть другой вариант. Как-то я брала интервью у очень образованного иеромонаха, занимающегося в тиши своего удаленного от большого города монастыря переводами духовной литературы на русский язык. Запись велась на диктофон в моем айфоне. Говорили мы об аскетике. Как освободиться от суеты, стяжать внутреннюю тишину и все такое. В какой-то момент я не выдержала и спросила:

– Слушайте, ну вот вы говорите про молитву, размышления духовные – а как это возможно, когда вокруг все стучит, стрекочет, вибрирует и пищит?

Священник посмотрел на меня ироничным взглядом и достал из кармана телефон. Это была старая моторола, точно такая, которой я хвасталась перед молодой монахиней десять лет назад.

Монахиня Елисавета (Сеньчукова), пресс-секретарь Якутской епархии

10 мая 2019

Источник: Деловая газета «Взгляд»