Мониторинг СМИ

Инокиня Евгения (Сеньчукова): Я поняла, почему Бог мне не отвечал

Как московская журналистка приняла монашеский постриг вслед за своим отцом — известным врачом-реаниматологом

Шесть лет назад журналистка из Москвы Мария Сеньчукова впервые приехала в Якутию. Тогда у неё была командировка на несколько дней. А через два года она оказалась здесь надолго, чтобы принять монашество и служить ­Церкви.

Сегодня инокиня Евгения — таково её новое имя — пресс-секретарь Якутской и Ленской епархии, а также проректор Якутской духовной семинарии по научной работе. Недавно она выпустила книгу «Северный Фавор, или Краткий гид по православной Якутии».

Наш разговор начался с вопроса о жизненном выборе.

Первым в семье крестился папа  

— Почему из журналисток вы ушли в монахини?

— Журналистику я всё-таки не бросила, раз работаю пресс-секретарём. А о монашестве задумывалась уже в юности.

— Что этому способствовало? Домашнее воспитание?

— Меня крестили в шесть лет. Причём по моей просьбе. До этого крестился мой папа, стал ходить в храм, но нас с мамой к этому не подталкивал. Он приносил домой книги на духовные темы. Одна из них произвела на меня огромное впечатление: альбом о тысячелетии крещения Руси. Я тогда только научилась читать, поэтому текст понимала слабо, но меня поразили цветные фото с иконами, храмами и длиннобородыми людьми в не­обычных одеждах. Сначала я задала папе очень много вопросов, а потом попросила меня крестить. А через несколько месяцев крестилась и моя мама.

— В вашей вере были периоды кризиса?

— Такого, чтобы я отрицала Бога, не было. Но возник кризис, когда умерла мама. Я тогда оканчивала школу. Понимала, что всякий человек смертен и кто-то умирает более мучительно, а кто-то менее. Мама умерла без мучений: после операции у неё случилась закупорка артерии, она потеряла сознание, и через 15 минут её не стало. И в этот промежуток времени между операцией и маминым уходом я молилась изо всех сил. Но ничего не помогло. И я задавала себе вопрос: почему Бог так со мной поступил? Но не получала никакого ответа. Абсолютная тишина. В какой-то момент мне стало ясно, что если Бог молчит, то не потому, что Он равнодушен, а потому, что очень добр, деликатен и не хочет на меня давить. И что эта тишина и есть Его ответ. Тогда у меня и созрело желание монашества как тишины. В мире такую тишину найти очень трудно.

Владыка ответил: «Я тебя жду»

— Но сначала монашеский постриг принял ваш папа — известный врач-реаниматолог иеромонах Феодорит — Сеньчуков…

— Да, он ушёл в монахи, для него это было единственно возможное решение. Он считал, что таким образом не теряет связь с мамой. Но у него были я и моя младшая сестра, нас надо было ставить на ноги. Поэтому он продолжил работу врача. А я училась на философском факультете Университета при Российской академии наук, потом защитила кандидатскую, стала журналистом. Всё изменила моя поездка в Якутию.

— Что же там произошло?

— Я познакомилась с архиепископом Якутским и Ленским Романом. Он оказался первым, кто всерьёз воспринял моё желание послужить Богу в монашестве. Очень внимательно меня выслушал и подарил длинные чётки. После этого я уехала в Москву. Помню, поздравляла его оттуда с каким-то праздником и написала, что посматриваю на его подарок и думаю, что эти чётки мне когда-нибудь пригодятся. Он ответил: «Я тебя жду». Несколько раз я прилетала в Якутию на церковные праздники. Потом меня пригласили прочитать лекции, и владыка спросил при встрече: «Не передумала?» Я сказала, что не хочу спешить, он понимающе кивнул. А через несколько месяцев поняла: хватит тянуть. Мне повезло, что Господь послал мне такого духовного наставника. Владыка Роман — удивительно добрый человек. Вот одна его фраза, которая немало говорит о нём: «Многие верующие думают, что на престоле лежит Типикон. Ничего подобного. На престоле лежит Евангелие».

Якутские дети не шалят в храме

— Что вас поразило в Якутии?

— Горячая вера. Люди здесь очень осознанно принимают крещение. И если веруют, то всем своим существом, как дети. Священников в Якутии не хватает. Как правило, в отдалённые посёлки раз в два-три месяца прилетает батюшка из Якутска, и это становится событием. Люди приезжают со всего района, за несколько сотен километров, чтобы поучаствовать в литургии, причаститься. А видели бы вы, как якутские дети стоят в храме! Смирно, как свечки. Не шумят, не шалят, вместе со взрослыми следят за текстом, поют тропарь.

— Откуда такая тяга к православию? Ведь раньше здесь было язычество…

— Православию в Якутии почти четыре века. Святитель Иннокентий Московский, вошедший в историю как просветитель народов Сибири и Америки, с 1852 по 1859 год служил в Якутии и много сделал для церковного просвещения местных народов. В начале ХХ века в одном Якутске было 16 церквей. Почти всё население было крещёным, а ведь крестить насильственно запрещалось. Но и до христианства традиционная культура во многом готовила народ к истинной вере. Древняя якутская религия включала веру в Единого Бога-Творца — Айыы Тангара. Может быть, этим и объясняется стремление якутов к добрым пастырям, принесшим к ним веру во Христа. В прошлом веке, при советской власти, все местные священники были уничтожены. На всю республику, территория которой равна шести Франциям, остался один храм, куда присылали служить «провинившихся» иереев из Иркутска. Сегодня всё изменилось: в Якутии действуют более 140 храмов и часовен, возрождено монашество, открыта семинария, строятся новые церкви, издано Евангелие на якутском языке.

Елена Алексеева

Источник: Крестовский мост №6 (2018)

Ваше имя: *
Ваш e-mail:
Отзыв: *
Введите символы, изображенные на рисунке (если данная комбинация символов кажется вам неразборчивой, кликните на рисунок для отображения другой комбинации):