Мониторинг СМИ

Москвичи восстанавливают храмы на Севере

Как инициатива небольшого прихода на северо-востоке столицы стала массовым движением

Московский священник Алексей Яковлев 12 лет назад отдыхал с женой на Белом море — в Онежском районе Архангельской области. Как-то днём они услышали стук топора на старой деревянной колокольне. Это местный житель, 75-летний Александр Порфирьевич, чинил там крышу. Поднялись к нему, поговорили, узнали, что доски он купил на свои пенсионные деньги. И, вернувшись в столицу, решили ему помогать.

— С дяди Саши всё и началось, — рассказывает отец Алексей.

Сегодня проект «Общее дело. Возрождение деревянных храмов Севера» объединяет тысячи добровольцев. Как проходят экспедиции? Кто в них участвует? Что заставляет москвичей проводить отпуск далеко не в комфортных, а порой рискованных условиях?

«В том, что вы делаете, есть смысл»

Непривычный для горожанина экстрим начинается с дороги: добираться до отдалённых мест приходится на грузовиках, тракторах, лодках. В некоторых сёлах гостей встречают пирогами, а есть деревни вымершие, где москвичи попадают словно в первозданный мир, и единственное удобство — палатка.

Иногда удаётся попутно привлечь людей, которые странствуют по необжитым просторам ради ярких впечатлений. В Карелии разговорились с мужчиной на автомобиле, он заинтересовался и несколько дней ездил с экспедицией, помогал. Хотел понять, что движет людьми, и, как признался позже, предположил даже, что «волонтёры — не совсем нормальные».

Поначалу он гордился, называл себя «опытным экстремалом», но потом посмотрел, как трудятся москвичи, и задумался. А уезжая, сказал: «Мы с друзьями ищем здесь адреналин, а у вас другое: в том, что вы делаете, есть смысл».

Едут в неизвестность, но эффект потрясающий

Что побуждает участников «Общего дела» из года в год пускаться в рискованные путешествия?

— Вы едете туда, где вас никто не ждёт, — объясняет мне руководитель проекта протоиерей Алексей Яковлев. — Чтобы не «брать от жизни всё», а отдавать. Часто отправляетесь в полную неизвестность, и для этого нужна большая доля решимости. Но эффект потрясающий. Те, кто побывал в экспедиции, никогда не смогут её забыть. Это самые светлые дни в жизни. Возвращаешься — и ещё долго живёшь воспоминаниями.

Зимой и весной участники экспедиций исследуют новые объекты: определяют объём работ, измеряют, фотографируют. В Москве делают проекты восстановления, составляют команду плотников, реставраторов. Дальше нужно доставить стройматериалы. И самая горячая пора — лето.

За 10 лет добровольцы обследовали 350 храмов и часовен, восстановили или укрепили 137. В некоторых из них сложились православные общины из местных, начали служить литургию. В итоге получается не только забота о древних святынях, памятниках культуры, но и возрождение веры в северной глубинке.

Как реагируют местные жители

По первой специальности отец Алексей далёк от зодчества: с отличием окончил Аграрный университет в Воронеже. А вот его супруга — живописец, и на Север они ездили не случайно, вместе ходили на этюды. Там и открыли дивную красоту, к которой хочется возвращаться вновь и вновь. И тогда же увидели печальную участь уникальных памятников деревянной архитектуры.

— Сотни храмов сегодня гибнут, — говорит батюшка. — Возродить их или хотя бы остановить процесс разрушения не так дорого, гораздо дешевле, чем, например, воссоздавать каменные церкви. Начинаем обычно с расчистки завалов, уборки мусора, стирания надписей на стенах. Да, стены чаще всего обезображены, и, чтобы всё очистить, приходится попотеть.

Большую часть работ делают непрофессионалы. Многие едут семьями, берут с собой детей, которые тоже активны: красят, убирают, облагораживают территорию. Иногда в экспедиции детей больше, чем взрослых.

Местные жители порой недоумевают. Они-то думали, что всеми забыты, а тут «понаехали» учёные люди, да ещё из столицы!

— Стоит в деревеньке разрушенная часовня, и все относятся к ней как к старому сараю, — описывает типичную ситуацию отец Алексей. — Многие вообще не подозревают, что это был храм. И вдруг появляемся мы, ставим палатки и начинаем трудиться по 12 часов в день. Местные удивляются, присматриваются, а потом начинают помогать. Мы уезжаем, а они продолжают работу.

Ещё 30 храмов будут спасены

Основное служение у протоиерея Алексея — в храме Серафима Саровского в Раеве, он настоятель. Там же, при храме, находится координационный центр проекта. В приходе много тех, кто ездит в экспедиции, и сам батюшка отпуск проводит на Севере. Для желающих развить свои умения организовали школу плотницкого мастерства. Её выпускники проходят практику в Кижах и получают государственные дипломы.

Недавно координаторы составили план на нынешнее лето. В мае несколько групп отправятся в Карелию и Архангельскую область, предстоит работа на 30 объектах. Основой состав волонтёров стабилен: прихожане столичных храмов, студенты и преподаватели Сретенской и Николо-Угрешской семинарий, молодёжь подворья Оптиной пустыни.

Вот только денег на «Общее дело» никто особо не выделяет. Многие едут за свой счёт, благо за проживание платить не надо. Стройматериалы помогают купить добрые люди. Жертвователи находятся, но их мало, и они сами небогаты.

— Собираем с миру по нитке, — признаётся отец Алексей. — Было бы здорово, если бы каждый деревянный храм Русского Севера имел попечителей, которые заботились бы о его сохранении для потомков.

Анна Кулешова

Источник: "Крестовский мост" №4 (2018)

Ваше имя: *
Ваш e-mail:
Отзыв: *
Введите символы, изображенные на рисунке (если данная комбинация символов кажется вам неразборчивой, кликните на рисунок для отображения другой комбинации):