Благовест-Инфо. Версия для печати: Возлюбить мир.

Выступление дирижера Филиппа Херрвега можно назвать украшением Пасхального фестиваля

Воскресное выступление мэтра исторического исполнительства бельгийца Филиппа Херрвега можно назвать украшением Пасхального фестиваля, в рамках которого оно состоялось. Звучали духовные сочинения Баха, исполненные такого достоинства, что даже в концертном зале эта музыка не утратила первоначального посыла - служить посредником между людьми и небом.

Аутентисты, как зарубежные, так и российские, появляются в программах филармонического сезона все чаще. Одно из последних событий - выступление Тона Коопмана и Амстердамского барочного оркестра и хора с кантатами Баха и Телемана. К утонченности таких вечеров мы уже привыкли. Но даже на этом фоне выступление Филиппа Херрвега и созданного им в родном Генте коллектива Collegium Vocale Gent воспринимается как нечто уникальное. Не только потому, что звучит очень редко исполняемая в России музыка - духовные кантаты Баха, написанные им (всего около 300) для обихода протестанстской службы. Не только потому, что благодаря историческим изысканиям музыкантов эта музыка выглядит сегодня как свежесозданная, внятная и очень человеческая. А прежде всего потому, что исполнение делает вроде бы невозможное - возвращает музыку и, соответственно, наши ощущения от нее в то место и время, когда она родилась и требовалась исключительно как подспорье в том духовном пути, который человек вместе с другими проделывал во время службы, отрешаясь от земного, соизмеряя жизненный путь с вечным.

Прозвучали три сочинения, связанные с Пасхой: Пасхальная оратория, кантата «Так возлюбил Бог мир» и Оратория на Вознесение.

Все три произведения объединяет радость причащения к вечной жизни и понимания сути жизни земной - любви к миру и любви к Богу, которую каждый постигает как личное счастье. Ради этой истины, всякий раз являющейся чудесным открытием, и приходил человек на службу, где музыка была не самостоятельным художественным актом, а доказательством высшей истины. Тот, кто ее создавал и исполнял, имел, таким образом, статус анонима: главное было не музыкант, а идея.

Удивительно, но именно это, казалось бы, невозможное сегодня ощущение выступление Филиппа Херрвега и его небольшого ансамбля и передавало. Никто на сцене не претендовал на внимание. Даже солисты-певцы - сопрано Доротея Милдс, альт Дамиен Гюйон, тенор Ян Кобов, бас-баритон Стефан Маклауд, встроившись в хор (все вместе - восемь человек), воспринимались частью большего целого. Тем более солисты-инструменталисты, которые, будучи частью оркестра, солировали в ариях.

По части арий кантаты Баха - неисчерпаемая сокровищница. Каждое творение поражает изобилием красоты (мелодий как минимум две - у певца и у солирующего инструмента) и математической точностью сплетения: оба голоса существуют и независимо, и едино, они никогда не сливаются и без всяких усилий со стороны слушающего доступны ему, проникают в душу.

Это - принцип барокко: автономность в целом. Помогает этому и антифонное расположение: если певец в левой части композиции, то инструменталист будет, напротив, справа.

Архитектоника кантаты безупречно устойчива. Обрамление - это тутти: хор, струнные, деревянные и медь (три трубы и литавры). Основное действие, где сюжет излагается в чередовании арий и речитативов, отдано солистам и крайне деликатному аккомпанементу, слушать который - наслаждение: все очень тихо, очень внятно, как отчетливые, но осторожные шаги на мягких пуантах. Большая часть музыка даже не спета и сыграна - проговорена вполголоса, одними губами. Все на сцене существует только затем, чтобы побудить слушателя к активному духовному соучастию. Самая незаметная фигура на сцене - это дирижер: его просто нет. Филипп Херрвег напоминает школьного учителя пения, церковного кантора. Он вышел на сцену не затем, чтобы что-то громко сказать от своего лица, а чтобы тактично донести баховский текст. Его реплика в зал, просящий у музыкантов биса, выразила суть: «Спасибо Баху». И эта анонимность произвела огромное впечатление.