Благовест-Инфо

Митрополит Кирилл: независимость нельзя создать на боли

Председатель ОВЦС рассказал о косовском кризисе в интервью каналу "Вести"

Проблема Косова должна стать внешнеполитическим приоритетом России, которая, являясь великим государством и членом Совета Безопасности ООН, может быть услышанной, считает митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл, председатель отдела внешних церковных связей Московского патриархата.  О косовском кризисе он рассказал в интервью каналу "Вести".

- Владыка, вы вернулись из Женевы с сессии Совета ООН по правам человека. Скажите, удалось ли вам  убедить коллег, что косовский кризис - результат превратного понимания прав человека в нашем современном мире?

- Я сделал акцент на этой проблеме и  ожидал, что кто-то будет оппонировать мне и выскажет отличное от моего мнение. Было довольно большое количество выступающих, но никто не сказал ни одного слова против той позиции, которую я выразил в отношении Косова. Это свидетельствует о замешательстве. Ведь среди тех, кто присутствовал, были и представители стран, признавших косовскую независимость. Но то, что сегодня происходит в Косове, конечно, я думаю, заставляет задуматься даже тех, кто активно продвигал идею косовской независимости. У меня  нет другого аргумента, чтобы объяснить это спокойное и молчаливое, но непрекословное восприятие всего того, что мною было сказано. 

- Первая жертва косовской независимости весьма символична, если вообще можно говорить о символизме в этой ситуации. Славянин и наверняка православный украинец погиб в столкновении со славянами православной Сербии в ходе нового витка  косовского кризиса. Кто, на ваш взгляд, виноват в этой ситуации? 

- Своим умом жить надо. Тогда и погибать не будем. Если поступаем так, как кто-то нам велел поступать, если поступаем против своих суверенных прав или как бы вопреки своим историческим, психологическим, религиозным установкам, то ничего хорошего из этого не получается.

- Тем не менее,  на примере нового витка этого кризиса мы в очередной раз наблюдаем конфликт между двумя понятиями международного права - правом нации на самоопределение и представлением  о нерушимости границ государства. Есть ли выход? Какое вы можете предложить решение?

-  Это действительно проблема. Она существует в мире, на нее не надо закрывать глаза. Кстати, с этой проблемой мы как бы столкнулись на теоретическом уровне, когда работали над основами социальной концепции. Мы попытались ответить на вопрос: как согласовать идею территориальной целостности суверенитета и вместе с тем стремление каких-то определенных групп к независимости? Мы попытались сформулировать некий принцип. Он звучит так:  если страна, в которой возникло движение за независимость какой-то определенной группы, не сохраняет твердой воли к сохранению своего единства, нет такой воли. Страна готова поощрить это движение. Тогда, конечно, нужно находить способы ответить на пожелания этих людей. Но если большинство граждан страны категорически настаивает на сохранении единства,  поощрение таких движение будет приносить людям страдание, а значит, эти поощрения совершать не следует. Мне кажется, что очень важно во всех таких  сложных вопросах международной, национальной жизни пытаться руководствоваться не только законами, но и нравственным чувством, нравственной позицией. Есть же замечательный принцип - евангельский: никогда не делай другим того, что ты не хочешь, чтобы  сделали тебе. Нельзя идти к достижению своей цели через страдания, через конфликты, через нанесение боли другим людям. Если мы создаем какую-то конструкцию - любую конструкцию - государственную, семейную, коллективную -  и закладываем в ее основу несправедливость, боль, конфликт, то в какой-то момент сильный побеждает. Всегда побеждает сильный. Он добивается своего результата, он строит эту конструкцию, но не исцеляет конфликта. И в какой-то момент все это взрывается. Давайте прямо скажем. Взять хотя бы нашу национальную историю ХХ века. Всем казалось, что Советский Союз - сильная и могущественная держава. Но ведь было что-то в нашей национальной жизни, что действительно несло в себе неудовлетворение, может быть, страдание людей, горечь. И когда вдруг появилась возможность свободно выражать все свои чувства и настроения, рвануло! Страна развалилась без единого выстрела, без единой выпущенной ракеты. Нужно просто уметь читать историю, делать из нее правильные выводы. Почему это произошло? Потому что было внутреннее неблагополучие. Я говорю сейчас о нашем национальном опыте с великой горечью.  Вот Косово изначально создается на несправедливости, боли, на страдании людей. Если сравнить даже Гражданскую войну в России с тем, что сегодня происходит в Косове, то, думаю, учитывая размеры государства, это гораздо страшнее. Вот на этой боли, на этой горечи, на этом страдании создается независимость и якобы некое неблагополучие.  Но ведь никогда никакого благополучия не будет. И то, что мы сейчас с вами видим, - почти каждый день  отмечен какой-то проблемой, новым конфликтом - будет продолжаться. Даже если силы задушат. Если даже помимо украинских миротворцев еще начнут погибать и другие миротворцы. Если мировая общественность, включая мировые СМИ, будет создавать образ благополучия, никакого благополучия не будет. Эта боль, эта болезнь, загнанная в глубину  жизни этого образования, в какой-то момент рванет.

- Станет ли это  новым сепаратистским парадом в Европе и вообще в мире?

- Я хочу посмотреть шире. Необязательно сепаратистским парадом. Дело в том, что демонтированная несущая конструкция международных отношений - вот принцип суверенитета, национальной целостности. А в Европе принцип неприкосновенности границ, который зафиксирован в Хельсинском заключительном акте, это и была несущая конструкция. Совершенно очевидно, что время от времени государство входит в какую-то конфликтную полосу. Но если отношения строятся на незыблемом фундаменте международного права, то появляется возможность "разруливать" эти конфликты. Если, как я сказал, несущая конструкция  этого права демонтируется,  мы теряем любую возможность договариваться. Потому что отношения становятся непрогнозируемыми. После того, что произошло в Косове,  нельзя ссылаться на права человека, на Хельсинский заключительный акт, на фундаментальные основы международного права, потому что каждый скажет: вы этими правами "рулите" в свою пользу, вы подчиняете их идеологическим или политическим интересам. Так права реализовывать нельзя. Поэтому то, что произошло 17 февраля, - очень опасное событие в мировой политике, которое будет иметь огромные отрицательные последствия для жизни людей.

- На протяжении всего этого кризиса и в предыдущие годы Сербия и на государственном, и на общественном уровнях неоднократно обращалась за помощью к России. Наша страна направляла туда ограниченный контингент своих  миротворцев, который 5 лет назад был выведен. Как вам кажется, адекватно ли Россия реагирует на эти призывы о помощи или можно как-то активнее это сделать?

- России ни в коем случае  нельзя употреблять силу в "разруливании" этого конфликта. Я имел уже возможность сказать о том, что произошло некогда в истории, и хотел бы еще раз повторить. Один раз Россия вмешалась в 1914 году.

- Началась Первая мировая война.

- И мы потеряли страну. И все то, что сейчас происходит, - это следствие страшной катастрофы 1917 года. Россию мы потеряли. А сейчас, помня то, что произошло, ни в коем случае нельзя радикальным образом вмешиваться в этот конфликт. Но Россия - великое государство, член Совета Безопасности. К России прислушиваются. Многие очень с Россией связывают надежду на стабильное и мирное международное развитие. Многие желают видеть в России центр самостоятельной геополитики. Поэтому твердая и справедливая  позиция России, во-первых, способствует авторитету нашего государства, во-вторых, конечно, влияет на общественное мнение. Я думаю, сегодня тема Косова и Сербии должна быть одним из самых высоких приоритетов в нашей внешней политике.

- Какова, по-вашему, вина сербов в происходящем?

- Конечно, есть вина. Я не хотел бы об этом говорить много, потому что наши братья-сербы сейчас страдают. 

- Но все-таки должен быть извлечен некоторый урок?

- Разумеется. Мы же говорим о нашей национальной вине в разрушении России, в распаде Советского Союза. По крайней мере, РПЦ не стесняется об этом говорить. В этом есть на ша национальная вина. Также есть и вина сербов в том, что произошло. Я только не хотел бы в настоящее время в этом копаться, потому что сейчас время выражать солидарность, а не критически анализировать чьи-то ошибки. Но, конечно, все это есть следствие сделанных ошибок.

- До сих пор сотни тысяч человек, о чем очень не любят говорить западные СМИ, остаются беженцами на своей родной земле вокруг Косова. 

- Напрашивается такой образ - распятие страны. Сербию распинают. Ну, хорошо, сделал Милошевич ошибку, ликвидировал автономию, но сколько же потом страданий понес сербский народ! Конечно, во всем этом есть какая-то тяжелая история.  Однажды я задал вопрос одному американскому политику: США бомбили бы Сербию, если бы Сербия была католической или протестантской страной? Мой собеседник вздрогнул и не смог ответить, замешкался. Эти страшные, варварские бомбардировки европейской страны, уничтожение потенциала государства во имя  того, что якобы где-то нарушаются чьи-то права. Было бы такое в отношении, допустим, Испании, если бы возник конфликт с басками?

- Он имеется.

- Да, но если бы он, допустим, стал нарастать. Пришло бы в голову бомбить Испанию? Пришло бы в голову бомбить даже Турцию? Стали бомбить Сербию. На глазах у всего мира.

- Удивителен еще  и такой факт, на который наши западные коллеги тоже не очень любят обращать внимание: албанцы - это ведь не только Косово -  это Черногория, это Македония.  Шесть лет назад я привез из командировки в Македонию одну реликвию - фрагмент лепного декора собора XIV века, который албанцы взорвали в македонском селении Нешек. Никакого отношения к Косову эта история не имела. Это просто деятельность той же Освободительной армии Косова, которая действовала на территории Македонии, на территориях, населенных  албанцами. Вот почему-то и ЮНЕСКО, и структуры ООН не очень любят говорить о том, что разрушались памятники не только в Косове во время боевых действий, но и там, где конфликт как бы отсутствовал. Не в этом ли причина, как вам кажется?

- Это опять-таки мрачная история.

- Отношение к православию такое. Нелюбовь к православию получается.

- До недавнего времени  Европа была разделена странным образом по границам, которые были прочерчены в 1054 году. Это разделение между христианским Востоком и христианским Западом. Только сейчас приглашают в ЕС православные страны. А до недавнего времени этого не делали. Так вот все, что касается нашего присутствия -  культурного, духовного - подвергается сейчас уничтожению в связи с косовским кризисом и в связи с пробуждением албанского национального самосознания. Я думаю, это не случайно. Ведь памятники свидетельствуют о присутствии веры, культуры, об истории. И те, кто хочет изменить политическую карту сегодня,  нуждаются в историческом доказательстве  своих нынешних претензий. А претензии какие? Это наша земля. Мы здесь изначально. Но а как же можно доказать, что ты здесь изначально, когда с XIV века храм или монастырь стоит! Так что нужно сделать?  Уничтожить этот храм и монастырь. Поэтому все это имеет совершенно конкретную политическую заточку на совершенно конкретную политическую программу. Для того чтобы утвердить свой  суверенитет, для того чтобы иметь моральное и историческое право требовать независимости, нужно уничтожить те памятники, которые опровергают такую историю, опровергают попытку учредить суверенитет на чужой земле.

- Владыка, я своими глазами, видел, как охраняются православные святыни в Косове. Они все охраняются. Но одним образом их охраняют, например, итальянцы или норвежский контингент и совершенно другим - греки.  Храмы на территории, подконтрольной грекам, не взрывают, потому что они обнесены тройным кольцом колючей проволоки, а в четырех углах стоят бронетранспортеры - туда не подойдешь. Неужели так силен религиозный фактор в современной секулярной свободной демократической Европе?

- Этот фактор присутствует. Печеская патриархия - это центр всей Сербской Православной Церкви, это как Кремль в Москве, только вынесенный сейчас географически в некую отдаленность от современной сербской столицы. Но это начало. Это столица церкви и страны. Представьте себе, во многих странах сегодня историческая столица не там, где столица государства. Например, Мцхет - столица Грузии. Это не Тбилиси. Можно представить, что от грузин оторвали бы Мцхет? Я понимаю, что на постсоветском пространстве произошли большие перемены, но в духовном смысле мы сохраняем единство с Киевом и со Святой Киевской Русью. Если бы безвозвратно навсегда была бы оторвана от нас Киево-Печерская лавра? Кстати, кое-то хочет сегодня оторвать киевские святыни и сказать, что эти святыни не имеют отношения к русскому народу. Когда от народа отрывают исток, то делается это, может быть, даже очень умышленно. Хотят показать, что вы как нация совсем недавно появились, что все, что вы называете своими истоками,  - это не ваши истоки, они находятся где-то в другом месте. А если эти истоки еще засыпаются песком или  асфальтируются, покрываются бетоном, то что тогда у нации остается... Нация теряет источник своего духовного и  религиозного самосознания. Как можно  было оторвать от сербов источник их национального, религиозного самосознания, начало их истории?! Конечно, этот факт очень драматизирует ситуацию вокруг Косова. Если бы Косово было бы какой-то другой частью Сербии, а не той, которая связана с национальным самосознанием всего народа, может быть, не так болезненно протекали бы сейчас все эти процессы.

- Таким образом, возникает еще одна проблема: как не совершить необратимых действий, с точки зрения защиты веры, под предлогом защиты веры и помощи нашим православным братьям? И в России иногда высказывают мысли, что необходимо нечто вроде крестового похода за Сербию, за святыни, за славянское братство. Что сделать, чтобы не повторился 1914 год?

- По крайней мере, не нужно идти с крестовым походом, с оружием, потому что все это кончится большой кровью и новыми потерями. И я  не уверен, что сегодня выиграют те, кто пойдут с крестовым походом. Поэтому нужно остудить горячие головы. А все, что касается дипломатических усилий, то, конечно, их нужно осуществлять очень энергично.Но возникает следующий вопрос: что будет дальше в связи с тем, что происходит в Косове? Объявлена независимость. Ее признали определенные страны. И я не представляю себе, чтобы эти страны сегодня отказались от этого признания.

- То есть ситуацию вспять повернуть невозможно?

- Очень маловероятно. И никакой крестовый поход ситуацию вспять не повернет. Более того, он придаст столько эмоций защитникам того статус-кво, который сейчас сложилась в Косове. Поэтому нужно исходить из реальности. А реальность такова: на территории Косова живут сербы. Это их земля. Вопреки их желанию провозглашена эта независимость. Представляете себе, люди живут на своей земле столетиями, и вдруг эту землю у них отрывают и передают какому-то другому народу и другому государству! Трудно себе представить, что люди переживают в душе. Но ведь это же расходится с фундаментальными принципами прав человека! Это расходится с фундаментальными принципами  заботы о меньшинствах. Главная задача сейчас заключается в том, чтобы учесть позицию этого меньшинства. Если это меньшинство хочет воссоединиться с Сербией, это право должно быть ему обеспечено.

- Думаю,  албанцы сейчас радостно скажут: пожалуйста, если вы хотите воссоединиться с Сербией, мы охотно вас отправим за границу.

- Речь идет не том, чтобы отправить за границу.

- Воссоединяйтесь со своей родиной сколько вам угодно.

- Речь идет не о том, чтобы спровоцировать поток новых переселенцев, а  о том, что земля, на которой живут сербы, имеет полное право быть воссоединенной с Сербией. Наверное,  таком направлении и нужно сегодня решать косовскую проблему. А там, где это невозможно географически, допустим  на юге Сербии, в центральной части Косова, нужно обеспечить безопасное и мирное проживание меньшинств. Я думаю, что ни двойное, ни тройное кольцо колючей проволоки не спасет святыни, когда оттуда уйдет греческий контингенты, а также какие-то другие воинские подразделения, которые их охраняют. В стране должна быть такая обстановка, чтобы меньшинства себя чувствовали защищенными и в безопасности.

-  Давайте попробуем сделать какое-то экспертное заключение. Каковы могут быть рекомендации российской власти в этой ситуации и рекомендации русским православным людям и всему нашему народу? Как нам реагировать на все происходящее?

- В первую очередь, должен быть конкретный план по Косову. Я ознакомился с тем, что предлагает правительство, и не почувствовал там ясной и сильной идеи. Нужно совершенно четко артикулировать цель в отношении Косова, в первую очередь, Белграду. Сейчас это трудно сделать в связи с тем, что произошло и разделение власти, и новые выборы. Тем не менее Сербия должна определиться со своей стратегической линией в отношении Косова. Думаю,  Россия должна тоже участвовать в выработке этой позиции и затем вместе с Сербией, со всеми дружественными странами поддерживать усилия, направленные на реализацию этих стратегических планов. Но нужно ясно сказать сербскому народу и всему мировому сообществу, как "разрулить" эту ситуацию, ведь ни одного внятного предложения пока никто не сделал. Мы все только вздыхаем, переживаем, говорим о разрушении основ международного права. А каков план?! Нужны усилия, средства, в том числе и материальные, интеллектуальные. Этот план должен быть выработан как можно быстрее. Я глубоко убежден в том, что этот план должен полностью исключать всякое насилие и всякую попытку силой "разрулить" ситуацию с помощью оружия. Не то положение сегодня в Европе, когда можно было бы угрозой силы или применением силы решить в пользу сербского народа проблему Косова.  

22 марта 2008

Источник: "Вести"