Благовест-Инфо

Епископ Иосиф Верт: Церковь послала меня к реальной греко-католической пастве, а не к виртуальной

– Ваше Преосвященство, в начале текущего года вы были избраны председателем Конференции католических епископов России (ККЕР). Незадолго до этого, в декабре 2004-го, Папа назначил Вас ординарием для российских католиков византийского обряда – то есть для тех христиан, которые совершают богослужение по такому же (или почти такому же) обряду, как в православной Церкви, но при этом имеют полное общение с Римским понтификом. История и нынешнее положение этой общины вызывает в нашей стране большой интерес и подчас диаметрально противоположенные оценки. Нашим читателям было бы очень интересно узнать о российских греко-католиках из уст епископа, их возглавляющего.

– Сначала хочу рассказать, что с католиками византийского обряда я познакомился очень давно – в раннем детстве. Я родился в 1952 году в Караганде – в самом центре печально известного Карлага, третьего по величине «острова» архипелага Гулаг. Мои родители – российские немцы, депортированные при Сталине из тех мест, где  жили поколения их предков: отец из Поволжья, мать – из-под Одессы. В 40-50-е годы в Карлаге сидели сотни и тысячи галичан, в большинстве своем - греко-католиков. Среди них было немало священников и даже епископы. Выйдя на свободу, некоторые из них остались жить в Караганде.

Я хорошо помню богослужения, которые совершал греко-католический священник о. Стефан (не помню сейчас его фамилию). Его родным обрядом был византийский, а большинство паствы составляли немцы – верующие латинского обряда. О. Стефан старался по мере сил «латинизировать» литургию, но всё равно по сути своей служба оставалась восточной. Помню, мы со сверстниками даже играли дома в «церковь», повторяя на свой манер церковнославянские слова, за что получали порой нагоняй от мамы. На литургиях, которые совершал о. Стефан, мы причащались как в восточной Церкви – Телом и Кровью Христовыми из лжицы.

Интересно, что в те годы практически никто из католиков, оказавшихся по промыслу Божию в Караганде, не имел ни малейшей неприязни к «чужому» обряду. Насколько я помню, только двое стариков отказывались ходить на «русские» богослужения, которые, как им казалось, не могли заменить латинскую мессу.

Не могу не вспомнить и то, что 30 лет назад, когда решался мой дальнейший жизненный путь, окончательное решение стать священником я принял после долгих бесед с о. Александром Хирой. Уже потом, после его смерти, мы узнали, что он был тайным греко-католическим епископом.

– Приходится ли Вам сейчас служить по византийскому обряду?

– Да, в этом году, на Пасху по восточному календарю, я посещал греко-католические общины в Нижневартовске и Сургуте и служил там. Но, к сожалению, я знаю этот обряд не очень хорошо и пока что решаюсь служить только если рядом находятся опытные священники византийского обряда.

– А каково нынешнее положение греко-католиков, живущих в России? Сколько их? Какова численность приходов и общин? Кто составляет основу этих общин?

– К сожалению, на данный момент довольно сложно назвать точные цифры по католическим общинам в России вообще. Могу сказать, что в моей Преображенской епархии (Западная Сибирь) из семидесяти официально зарегистрированных приходов четыре являются греко-католическими. При этом большое число общин предпочитает – в соответствии с российским законодательством – легализовать свое положение не как религиозные организации, а как группы. Как известно, такой общине достаточно просто известить органы власти о своем существовании и не добиваться какой-либо особой регистрации. Будучи верными чадами католической Церкви, члены этих общин оповещают о своем существовании правящего епископа, но предоставить о них полную статистику пока что затруднительно. Возможно, о некоторых из таких групп мы даже ещё не знаем, так как, в отсутствие епископского возглавления, они окормлялись разными священниками или не окормлялись вовсе.

Что касается этнического состава греко-католических общин, то следует отметить, что их основа – выходцы из западных областей Украины. По данным, опубликованным в интернете, в Российской Федерации проживает 3 млн. этнических украинцев. Конечно, далеко не все они – галичане. Однако если принять во внимание, что в самой Украине лица, традиционно относящие себя к греко-католической Церкви, составляют 10 % населения, то, думаю, у нас в России мы имеем полное основание говорить о 300 000 «потенциальных» греко-католиков. И если хотя бы 2-3 % этих людей хотят активно практиковать свою веру, получится уже достаточно большая цифра.

– Если я Вас правильно понял, абсолютное большинство российских греко-католиков – этнические украинцы. Но, наверное, среди членов этих общин есть представители других национальностей – в частности, русские.

– Я никогда не проводил анализа греко-католических общин по этническому признаку. В нашей многонациональной стране такой анализ вообще весьма затруднителен. Например, один из клириков моей епархии носит типично украинскую фамилию, но ни его родители, ни бабки и деды не говорят по-украински – они считают себя русскими. Что касается представителей других национальностей, приходящих в греко-католические общины, то, конечно, путь для них открыт – мы не занимаемся прозелитизмом, но и не ставим искусственных барьеров.

– На днях некоторые СМИ распространили сообщение о Вашей молитвенной встрече с российскими греко-католиками. Практически одновременно в интернете появилось письмо к Вам монашеской общины «Апостольского экзархата Российской Католической Церкви византийского обряда», подписанное ее настоятелем  игуменом Филиппом Майзеровым. Насколько связаны эти два момента? Как бы Вы могли это прокомментировать?

– Я действительно был в Москве на престольном празднике греко-католической общины свв. апостолов Петра и Андрея, действующей уже 15 лет под духовным окормлением о. Андрея Удовенко. Ранее я встречался с этой общиной в 1993 году, но как ординарий посетил её впервые. 11 июля я был на вечернем богослужении, 12-го – на литургии, которая собрала около 70 человек.

Что касается письма, о котором Вы упомянули, то скажу просто: я таких писем не читаю – у меня на это нет времени. Хочу подчеркнуть: Церковь послала меня к реальной греко-католической пастве – тысячам верных, которые в течение многих лет оставались без пастырского попечения. Что же касается  «виртуальных греко-католиков», публикующих свои послания в интернете, то пусть они пишут письма, если хотят – но я попросту не смогу на них отвечать, ещё и потому, что не очень хорошо разбираюсь в компьютере. Думаю, что такой способ общения с правящим епископом не принят в Церкви и не упрощает взаимопонимания.

– Ваше Преосвященство, в прошлом году некоторые СМИ много писали о так называемом «Саргатском соборе», когда несколько католических клириков восточного обряда, собравшись в поселке Саргатском (он находится на территории Преображенской епархии), заявили о возрождении греко-католического экзархата в России. Что Вы можете сказать об этом? Каков, кстати, статус этих священников, большинство которых были в прошлом клириками РПЦ?

– Прежде всего хочу сказать, что большинство верующих моей епархии вообще не обратили никакого внимания на этот так называемый собор. Да, российский греко-католический экзархат формально существует, но он находится в «спящем» состоянии и до соответствующих решений Апостольской столицы функции ординария для греко-католиков возложены на меня.

Отвечая на Ваш вопрос о священниках, участвовавших в собрании в Саргатстком, скажу, что ни один из них не является клириком моей или какой-либо иной из российских католических епархий. Я знаю, что епископы Украины и Польши приняли в сущем сане некоторых православных священников, пожелавших перейти в католичество. Кстати, клириком одной из западно-украинских греко-католических епархий, несущим служение в России, является и о. Сергий Голованов, председательствовавший на «саргатском соборе».

– Одним из наиболее острых является вопрос о служении в греко-католических общинах священников, ранее служивших в РПЦ. Известно, что некоторые из них находятся под каноническими прещениями православных архиереев. Что Вы можете сказать по этому поводу?

– Если священник по долгом размышлении решил перейти в католическую Церковь – это дело его совести. Но я хочу сказать вот что: в моей епархии, чтобы стать священником, кандидат должен учиться 9 лет. Только после этого я могу его рукоположить. Я не хочу сказать, что каждый клирик другой Церкви непременно должен ждать 9 лет, прежде чем он будет принят в католическую Церковь. Но какое-то время ждать всё-таки придётся: возможно, за это время выяснится, что его мотивы были не столь чисты. Может быть, он просто вступил в конфликт со своим архиереем? Или просто ошибся? Кроме того, безусловно, потребуется время для соответствующей богословской подготовки.

В каждом конкретном случае я готов обсуждать такого рода вопросы с православными епископами, имеющими какие-либо претензии к своим бывшим клирикам.

Иосиф Верт родился в 1952 году в Караганде (Казахстан) в семье немцев-католиков. После службы в Советской армии, в 1975 году, поступил в подпольный новициат ордена иезуитов в Литве и через два года стал монахом этого ордена. В 1979 году поступил в Каунасскую духовную семинарию, в 1984 был рукоположен во священника. Прослужив год в Литве, поехал служить в Актюбинске (Казахстан), а затем в Маркс (Саратовская обл.) В 1991 году был назначен апостольскитм администратором для католиков азиатской части России и рукоположен во епископа. В 1998-м, после разделения администратуры на две части, стал возглавлять католиков Западной Сибири. В 2002-м - после учреждения Ватиканом католических епархий в России - возглавил Преображенскую епархию в Новосибирске.

Беседовал Дмитрий Власов