Репортажи

Иван Петров: Во время оккупации две церковные России – зарубежная и подсоветская – так и не встретились

Историк представил свою книгу «Меж двух зол. Православное духовенство на временно оккупированной территории РСФСР в 1941-1944 гг.»

Иван Петров (screenshot)

Москва, 20 апреля, Благовест-инфо. Историк из Петербурга Иван Петров представил в Москве свою новую книгу «Меж двух зол. Православное духовенство на временно оккупированной территории РСФСР в 1941-1944 гг.» Презентация состоялась 15 апреля в культурном центре «Покровские ворота». Монография раскрывает весь спектр деятельности православного пастырства под оккупацией: от взаимоотношений с немецкими властями и роли духовных лиц в немецкой пропаганде до участия священников в партизанском движении.

Как сообщила, открывая презентацию, Дарья Тимохина, редактор издательства «Посев», выпустившего книгу, исследование основано на материалах российских и зарубежных архивов. Всего в работе нашли отражение материалы 44 архивов из 7 стран, в том числе – личный архив автора (интервью с участниками событий и их потомками), который предпринял попытку реконструкции биографий многих героев. Иван Петров – кандидат исторических наук, специалист по истории Православной Церкви в годы Второй Мировой войны, автор книги «У последней черты» о разных конфессиях и религиях в блокадном Ленинграде и исследования «Православная Балтия 1939-1953 годов. Период войн, репрессий и межнациональных противоречий», которое он представлял пять лет назад в Москве.

Автор отметил, что в последние годы многие историки занимались темой православного духовенства, которое оказалось на оккупированных территориях.  Если в предыдущей книге автор сосредоточился на судьбе духовенства республик Балтии, то для настоящего исследования он выбрал ракурс сравнения: ему важно было понять, как по-разному преломилась изучаемая тема в разных регионах РСФСР. Оказалось, что невозможно говорить об этой теме «в общем», поскольку не только ситуации на Северном Кавказе и во Пскове сильно отличались друг от друга, но и в близких регионах – скажем, Новгородской и Псковской областях – все было тоже по-разному, о чем свидетельствуют государственные и церковные архивы на местах.

Книга начинается со «страшного пролога» – так автор называет описание положения Православной Церкви на территории РСФСР после 25 лет большевизма, заостряя также внимание на итогах «первого советского года» на территориях, присоединенных к СССР в 1939 г. Рассматривая региональную специфику жизни православных приходов в первый период оккупации в 1941-42 гг., он исследует структуру управления епархиями, восстанавливает хронологию событий, дает характеристику основным действующим лицам и подчеркивает, что в этот период органы НКВД и партизанские деятели «крайне отрицательно относились к православному духовенству – до такой степени, что иногда антирелигиозные термины 1920-х годов кажутся более легкими по сравнению с тем, что содержится в партизанских архивах».

В этой же третьей главе речь идет о причинах создания Псковской миссии, которая стала «совершенно особой историей». Автор полемизирует с теми, кто считает Псковскую миссию проектом немецкой разведки. Напоминая о том, что становление священников, оказавшихся в Псковской миссии, произошло в независимой Латвии, что среди них были хорошо образованные люди, в том числе – выпускники Свято-Сергиевского института в Париже, он утверждает, что «бОльшая часть священников не испытывала симпатии к нацистскому режиму, … они очень скоро убедились в его сущности». Но нельзя также сказать о том, что эта оценка нацистского режима «толкала священников в руки противоположной стороны». «В данном случае моральный вопрос сложнее», – сказал автор, добавив, что нельзя к этому вопросу подходить с сегодняшними критериями патриотизма. По его словам, «сама идея Псковской миссии была подсказана деятельностью советской власти по запрету религиозного образования на территории Балтии в первый советский год».

Но автор посчитал нужным посвятить Псковской миссии еще и отдельную главу. Об этом уникальном явлении уже многое написано, но Петров добавил к этим сведениям анализ журнала «Православный христианин», деятельности пастырско-богословских курсов в Вильно, внутренних миссий в Латвии и Литве. Конечно, он не мог обойти вниманием убийство митрополита Виленского и Литовского Сергия (Воскресенского), экзарха Прибалтики. Историк приводит разные точки зрения, подчеркивая, что ни одну из них пока не удается подтвердить документально из-за недоступности архивов. По его словам, «многие свидетели эпохи не сомневались, что его убили Советы». И сам он отмечает, что «версия об эстонских и прочих прибалтийских националистах пока критики не выдерживает», и «появляется все больше свидетельств о советской версии». Однако Петров неоднократно подчеркивает, что точка в этом вопросе еще не поставлена.

Глава «Ветер Запада» посвящена церковной эмиграции, попыткам Поместных Церквей (Сербской, Болгарской, Румынской, РПЦЗ) попасть на оккупированные районы РСФСР, наладить контакты с подсоветским духовенством и населением. И хотя немногим священникам из РПЦЗ все же удалось проникнуть на территорию РСФСР, историк делает вывод о том, что «контакты не увенчались успехом», «две России так и не встретились в период нацистской оккупации». Поясняя этот тезис, он отметил, что на основании сохранившейся переписки «между Западом и Востоком» можно видеть, что РПЦЗ симпатизировали, «как ни странно», представители местной оккупационной администрации, а также интеллигенции. Последние «боялись подсоветских священников, в которых видели, иногда справедливо, тех, кто сотрудничал с советскими компетентными органами». Для таких людей «зарубежники» воспринимались как «луч света», поскольку они не были затронуты советской религиозной политикой и являлись носителями монархической идеи. При этом нацисты могли бы извлечь «пропагандистские бонусы», если бы понимали свою выгоду.

Важную роль в этой «невстрече» Петров отводит последовательной позиции митрополита Сергия (Воскресенского). «Он остался верен Московскому Патриархату в условиях оккупации и отстаивал свою каноническую позицию, иногда вопреки здравому смыслу, как может показаться светскому человеку», – сказал Петров, пояснив также, что митрополит Сергий резко критиковал РПЦЗ за ее «неправильную позицию по отношению к Московскому Патриархату в годы войны».

«Я не идеализирую ни ту, ни другую Россию – обе они не были готовы к встрече в тот момент. Но даже наиболее последовательные критики Московского Патриархата из среды зарубежников отдавали должное митрополиту Сергию (Воскресенскому)», – ответил он на вопросы участников презентации.

Самый сложный вопрос в восприятии этой проблематики касается коллаборации и сопротивления на оккупированных территориях. В пятой главе рассматриваются факты сотрудничества с СД, реакция советских партизан и спецслужб на деятельность духовенства «за чертополохом», участие в нацистской пропаганде. В этой главе предпринимается попытка нарисовать портрет «партизанского священника» и рассмотреть судьбы священнослужителей, которые, долго не имея возможности служить, шли на союз с советской стороной. Здесь рассказывается также о священниках – жертвах «партизанского террора», рассматривается вопрос антисемитизма в контексте наследия антисемитской пропаганды в досоветской России и нацистской пропаганды. Судя по словам автора, невозможно говорить о типичной реакции, типичной судьбе священнослужителей в эти годы: многие из них «стояли на полярных позициях», и не только по отношению к антисемитизму.

Еще одна глава посвящена православным приходам на временно оккупированных территориях РСФСР с сер. 1942 до сер. 1943 гг. Здесь исследуется разрешение канонических проблем, рост миссионерской деятельности, вынужденная эмиграция, укрепление епархиальных структур и вопрос юрисдикции. Приводятся примеры священнослужителей, которые «могли найти себе место при любой власти».

Книга завершается главой «Трагический исход», в которой речь идет о советской политике по отношению к ранее оккупированным территориям в контексте «нового религиозного курса». Очевидно, что немногие власти в регионах хотели сохранить количество приходов, открытых в оккупации. Духовенство, оставшееся в РСФСР, оказалось в тяжелом положении: их упрекали и шантажировали служением в период оккупации. «Трагично, что это делали не только представители советских властей. Часто это клеймо [коллаборациониста] было решающим во внутриприходском общении, это было характерно для РПЦ в СССР», – отметил автор. Ему также были важны «судьбы тех, кто, побывав в оккупации, пополнили ряды второй волны русской эмиграции и во многом определили судьбы Русского зарубежья второй половины ХХ века».

Выбранная автором тема исследования далеко не исчерпана. «Что это было за время, как оно перепахало судьбы многих людей, простых и интеллигенции – на этот вопрос еще искать и искать ответы историкам. Главное, что им необходимо, – рассекретить архивы», –  заключил автор новой книги.

С видеозаписью презентации можно познакомиться на Youtube-канале КЦ «Покровские ворота».

Юлия Зайцева

Ваше имя: *
Ваш e-mail:
Отзыв: *
Введите символы, изображенные на рисунке (если данная комбинация символов кажется вам неразборчивой, кликните на рисунок для отображения другой комбинации):