Благовест-Инфо

В борьбе за «святую реальность»

Доцент Миланского католического университета Адриано Делл’Аста написал книгу об утверждении реальности в русской литературе

Москва, 27 мая, Благовест-инфо. Известный итальянский исследователь русской культуры, доцент Миланского католического университета и директор Итальянского Института культуры в Москве Адриано Делл’Аста представил 22 мая в Культурном центре «Покровские ворота» свою книгу «В борьбе за реальность», русское издание которой только что вышло в киевском издательстве «Дух i Лiтера».  Книга посвящена противостоянию идеологии и реальности в русской литературе на примере творчества Ф. Достоевского, М. Булгакова, А. Солженицына, В. Гроссмана. В вечере участвовала автор предисловия к книге поэт Ольга Седакова.

Реальность – понятие, которое кажется очевидным для каждого, однако, по словам Ольги Седаковой, оно требует огромного комментария, каковым и является книга Адриано Делл’Аста. Ключевое понятие для него—подлинная реальность, которая есть «неосязаемая тайна единства истины, добра и красоты». Почему же за нее надо бороться, от кого защищать? Автор уверен, что реальности угрожают две постоянно преследующие ее опасности: сведение реальности к «беспощадной фактичности», к голым фактам и «новый вид лжи» -- идеология, которая изощряется в толкованиях реальности, «заново придумывает ее», дает новые определения добра и зла...  Все эти проблемы можно было бы, как кажется,  отнести к области кабинетной философии, но Адриано Делл’Аста так не считает. По его мнению, невиданное число жертв в ХХ в. объясняется «не новыми видами оружия, не дурным применением хороших идей или злодейскими идеями, не борьбой между разными представлениями о реальности, а борьбой между реальностью и фантазией, которая хочет занять место реальности».

Это хорошо показал автор в первой части книги, посвященной Достоевскому. «Страшной реальности мира» не могут противостоять никакие идеи и теории; «по-настоящему может ответить ей только другая реальность – реальность Воскресения. Без реальности воплотившегося Христа никакая «идея Христа» ничего не стоит», выделяет главную мысль первой главы О.Седакова. Она приводит яркую цитату из книги Адриано Делл’Аста: «Величие и новизна искусства Достоевского не в том, что старым идеям или атеизму он противопоставляет некую новую веру…, но в том, что он предлагает конкретный опыт человеческого участия  в бесконечном, в жизни, которая сильнее смерти и которая исполнена очарования и беспредельной красоты – при этом в окружении всего зла мира, принятого всерьез».

Тема «святой реальности», ее беззащитности перед напором новой советской идеологии раскрывается в главе «Булгаков: реальность и тайна». Здесь Адриано Делл’Аста по-новому рассматривает в творчестве писателя такие понятия, как ценности, ответственность, смирение, искусство. На презентации он так охарактеризовал главный посыл этой своей работы: «Современный человек ищет знания, которое может дать ему власть над вещами. А познание через искусство дает не власть, но приближает к смыслу тайны и одновременно дает смирение, потому что человек понимает свое ничтожество, через которое можно открыть жажду бесконечности».

В статье о «лагерной литературе» бесконечность и реальность также являются ключевыми понятиями. В этой работе Адриано Делл’Аста ищет ответ на вопрос: можно ли говорить об искусстве и о прекрасном после Освенцима и Колымы? Как заметила О.Седакова, если о возможности искусства после Освенцима размышляют лучшие умы человечества уже несколько десятилетий, то поставить в ряд с Освенцимом в этом контексте Колыму (т.е. ГУЛАГ) пока никому в мире не приходило в голову. Дело в том, что Колыма, как и сталинизм в целом еще не осмыслены по-настоящему в самой России, что, по мнению Седаковой, является следствием того, что «идеологизированное сознание еще не излечено». Именно поэтому продолжаются «бесконечные споры о Сталине», и эта неизжитая «посттоталитарная травма» делает возможным третий, после нацистского и коммунистического, «новый тоталитаризм»: «Ненасильственный и недекларативный, который разлучает человека с тайной реальности и реальностью тайны…» К этой тревожной теме вплотную подводит книга Делл’Аста.

Говоря о третьей части своей книги, он отметил главное открытие «лагерной литературы»: «Человек , у которого отобрали все, может быть снова свободен. Он открывает образ бесконечности, в мире бесконечного без-образия он открывает иконный образ реальности». Как икона описывает неописуемого Бога, так и лагерная литература через свидетельство о бесконечном зле утверждает, что человека нельзя свести к злу, что настоящее его назначение – это бесконечное добро, уверен автор книги. «Мы призваны смотреть на реальность через призму бесконечности, и тогда реальность является нам  как та красота, которая спасет мир», -- подытожил выступавший.

По просьбе «Благовест-инфо» он ответил на вопрос о том, какое влияние на формирование его мировоззрения оказало богословие о. Луиджи Джуссани, основателя христианского движения «Comunione e Liberazione» («CeL», «Общение и Освобождение»), в котором (в богословии) понятие «реальность» занимает существенное место. Адриано Делл’Аста отметил, что общение с о.Джуссани стало для него «школой жизни и школой мышления». Духовный наставник приобщил Делл’Аста к такому «способу чтения литературы, когда он ищет в глубине произведения истину, которую не может понять рационалист». В отличие от рационалистов, Джуссани всегда говорил о бесконечности истины, он считал не имеющим смысла широко распространенное противопоставление иррационализма и рационализма, веры и разума. По словам Делл’Аста , о.Джуссани утверждал, что «разум может стать настоящим разумом в полноте, только если вера помогает ему». Эти уроки о.Джуссани во многом повлияли на выбор автора представленной книги – он  стал таким исследователем русской литературы и русской богословской мысли, который, по словам О.Седаковой, открывает много нового и неожиданного, того, что «невозможно увидеть изнутри русской культуры». Впрочем, Адриано Делл’Аста и не считает себя посторонним наблюдателем. «Россия – это мое сердце», -- без пафоса сказал он.

Юлия Зайцева