Новости

«Юноши» и другие внехрамовые православные сообщества в советской России

Историк Петр Чистяков рассказал, как молились верующие без храмов и священников после войны

Петр Чистяков. Фото с личной страницы в Facebook

Москва, 23 апреля, Благовест-инфо. «Внехрамовые сообщества в Русской православной церкви» – с таким докладом выступил 22 апреля Петр Чистяков, преподаватель Центра изучения религий РГГУ, на онлайн-семинаре «Православие в современном мире», организованном Библейско-богословским институтом св. апостола Андрея. Обобщив материалы полевых экспедиций, архивов и воспоминаний участников и свидетелей событий, историк рассказал о том, как в советские годы верующие люди объединялись для молитвы в условиях тотального закрытия церквей. Он представил разные типы таких объединений и сообщил о том, что некоторые подобные группы сохраняются по сей день.

Как водится, такой доклад начинается с дефиниций. Внехрамовые религиозные сообщества – так Петр Чистяков называет «форму организации религиозной жизни, позволявшую сохранять православным вернакулярные практики в ситуации отсутствия /малодоступности храма и духовенства». Такие группы объединялись и собирались для молитвы в частных домах и в каких-то других удобных для этого местах. В их состав входили наиболее верующие жители селения, во главе могли стоять монашествующие в миру, юродивые, иногда монахи/монахини, вернувшиеся из закрытых монастырей, а также старцы и старицы. Эти сообщества выполняли некоторые религиозные обряды, прежде совершавшиеся прихожанами вместе со священником. Как пояснил докладчик, такие сообщества возникали и в дореволюционный период, но особенно распространились они в ситуации закрытия/недоступности/малодоступности храмов, восполняя потребности, возникшие в ситуации запрета для священников участвовать в любых требах вне храма или кладбища. Исследователь считает, что термин «община» вряд ли применим к подобным сообществам, поскольку «община предполагает что-то достаточно организованное». Здесь речь идет в большей степени о «круге друзей, единомышленников, имеющих внутреннее единство», и поэтому корректней говорить о «сообществе» или «общности», отмечает докладчик.

Такие сообщества известны и в Москве: опираясь на воспоминания художника Алексея Смирнова, Чистяков рассказал о подпольной общине «непоминающих», которые собирались в домашней моленной Надежды Строгановой, монахини в миру. Опровергая стереотипное представление о подпольных христианах как о «мрачных бабушках», художник, который был тогда подростком, запомнил, что взрослые члены этой общины были «легкие в быту люди, очень приветливые, с легким отношением к смерти – "Бог дал – Бог взял", у них не было страха».

Подобный стереотип неуместен и в восприятии сельских общин, которые историки религии изучали в рамках экспедиций, проводившихся с 1950-х гг. П. Чистяков опирался на итоги полевых исследований в Тамбовской области, где он сам участвовал в экспедициях с 2018 г.  По его словам, исследователи выявили нечто неожиданное. Во-первых, оказалось, что лидерами в этой среде были не только женщины. Конечно, известно много случаев, когда благочестивые старушки годами, если не десятилетиями, в 50-70-е гг. совершали крещение новорожденных, отпевали покойников, возглавляли молитвенные собрания и т.д. Но в этой среде лидерами были и мужчины, причем не только из духовенства и не только пожилые (и это вторая неожиданность).

Характерный пример – на Тамбовщине была группа «истинно-православных», которую в советских документах называли «Юноши». Это сообщество возникло в 1947-1950 гг., основателями были старец Василий Титов и молодой человек Алексей Умрихин (1927 года рождения). Всего группа насчитывала около 250 человек, причем большинство составляли молодые люди 18-22 лет. Их объединяла не только общая молитва, но и довольно радикальные взгляды: отказ от службы в армии, от документов, от участия в выборах, от работы в колхозах и на гос. предприятиях, осуждение «красной» церкви, проповедь безбрачия, ожидание скорого конца света, коллективная исповедь, отказ от всех таинств. Разумеется, такие общины подвергались серьезным преследованиям, а отказ от выборов был для властей «маркером выявления верующих». Тем не менее, сообщество просуществовало до 1956-57 гг., когда в ходе хрущевских гонений многие были подвергнуты преследованиям. Этот и другие примеры позволяют исследователям говорить о «большом притоке молодежи» во внехрамовые сообщества в послевоенное время.

Фото предоставлено П. Чистяковым

Как происходили молитвенные встречи таких сообществ? По словам докладчика, формального расписания богослужений никогда не было, все были хорошо знакомы друг с другом, сговаривались, в какой день соберутся для молитвы. Люди собирались не только в домах, но и на «святых местах» – на почитаемых источниках, колодцах, кладбищах. Кроме совершения домашних богослужений мирянским чином, время от времени ездили друг к другу, навещали единомышленников в других местах, так как знали соседей, даже отдаленных, вместе молились, пели духовные стихи.

Что касается богослужебной утвари, то приходилось использовать подручные средства. Поскольку настоящие иконы достать было практически невозможно, вырезали печатные образы из старых церковных календарей, находили дореволюционные литографии, обрамляли их окладами из фольги, искусственных цветов. Лампадки мастерили из консервных банок. Такие предметы «производят трогательные впечатление – настолько сильной была потребность [в благочестии], настолько бережно люди относились к тому, что сами делали», – отметил Чистяков, добавив, что в некоторых местах по сей день сохранились домашние станки для отливания свечей. Полного набора богослужебных книг тоже было не достать, поэтому «обходились тем, что под рукой – читали каноны, акафисты».

Еще одна характерная черта внехрамовых сообществ – сохранение феномена юродства, продолжил историк. По его словам, многие информанты рассказывали о сельских блаженных. В Тамбовском регионе особую известность имела «прозорливица» Настя Вирятинская (умерла в 1966), к которой многие обращались за наставлениями. До сих пор многие помнят юродивого Федю, который умер в 70-х гг. «Юродство в советское время сохранялось в полной мере, играло большую роль», – отметил он.

Исследователь подчеркнул, что внехрамовые сообщества состояли не только из «катакомбников», они далеко не всегда были оппозиционны по отношению к Московскому Патриархату. Их не стоит отождествлять с «церковным подпольем», так как собрания не везде и не всегда были тайными: как правило, все односельчане знали, где именно их соседи собираются на молитву, к кому можно обратиться, чтобы читать Псалтирь по умершим или чтобы окрестить младенца, кого попросить совершить молебен о дожде в засушливое лето.  

Несмотря на репрессии, которым подверглись многие верующие из таких сообществ (ссылки в Сибирь, лишение родительских прав, передача детей в детдома, принудительное лечение в закрытых психбольницах) в хрущевское время, подобные группы сохранялись, и им даже удавалось передавать традицию. В этом большую роль играли семейные и дружеские связи, «пример мирского аскетизма перед глазами», народное почитание святых мест, эсхатологические ожидания военного и послевоенного времени, а также механизмы бытовой взаимопомощи (продуктами, трудом и т.п.)

Историк утверждает, что такие внехрамовые сообщества существуют и поныне – так, в одном из сел на Тамбовщине сейчас жители возродили приход снесенной в 30-е гг. церкви. Поскольку возможностей восстановить церковь пока нет, они собираются в здании бывшей местной школы, там оборудовали небольшую моленную, молятся без священника, который, правда, раз в месяц к ним приезжает. «Внехрамовые религиозные сообщества существовали и существуют, и мы видим по-настоящему живую потребность совместно совершать богослужения в условиях, когда объективно это очень трудно», – заключил историк.

Юлия Зайцева

Ваше имя: *
Ваш e-mail:
Отзыв: *
Введите символы, изображенные на рисунке (если данная комбинация символов кажется вам неразборчивой, кликните на рисунок для отображения другой комбинации):