Новости

Сейчас надо говорить не столько о борьбе с экстремизмом, сколько о его профилактике - участники круглого стола в РИА Новости

Москва, 23 июля, Благовест-инфо.  Экстремизм на Северном Кавказе находит все меньше поддержки, но это не значит, что тема экстремизма перестала быть актуальной, считают участники круглого стола на тему «Экстремизм в обществе: причины возникновения и способы борьбы», который состоялся 22 июля в пресс-центре РИА Новости.  Кавказовед, специалист в области социальной психологии  Алексей Захаров, руководитель Центра изучения Центральной Азии, Кавказа и Урало-Поволжья Института востоковедения РАН Аликбер Аликберов и руководитель Международной исламской миссии муфтий Шафиг Пшихачев говорили о социальных, политических и религиозных предпосылках экстремизма.
«Сейчас мы отмечаем, что на Кавказе экстремизм стал затихать. Сейчас важно говорить не только и не столько о борьбе с экстремизмом, а о том, как сделать, чтобы в сознании человека экстремизм не зарождался», -- сказал Алексей Захаров. По его словам, экстремизм – это крайняя форма протестного самовыражения, которая полностью исключает возможность компромисса, диалога.

Экстремизм предполагает разрушение всего, что было создано предшественниками, продолжил Аликбер Аликберов, однако этого недостаточно, чтобы считать  крайний экстремизм «революционным исламом», как делают это в некоторых исламских странах. Исследователь считает, что не стоит называть экстремизм исламским, к этому же призывают и духовные лидеры мусульман. «Надо различать религиозный и политический аспекты экстремизма. Форма может быть какая угодно – даже исламская», -- сказал он.

С ним согласен А.Захаров, которому «обидно за ислам – одна из самых миролюбивых и культурно-развитых религий начинает восприниматься в системе насилия и крови», когда речь заходит об экстремизме. По его словам, идеологическая почва экстремизма – это «псевдоисламские секты, которые натягивают на себя ислам».

Шафиг  Пшихачев убежден, что экстремизм – это явление исключительно политическое, оно распространяется «под исламским лозунгом», но может быть не только исламским. «Религиозное оформление экстремизма – это политическая разработка. Чисто исламское происхождение экстремизма я не могу воспринимать: тысячелетняя история исламских государств с исламской идеологией дала человечеству много позитивных явлений в плане религиозного, государственного, научного и культурного обустройства», -- сказал муфтий.

Говоря о питательной среде для экстремизма, он, с одной стороны, согласился с А. Аликберовым, который утверждал, что главная причина – это недостаток исламского образования. «То, что происходит на Ближнем Востоке и в Северной Африке, все больше меня в этом убеждает, а наши явления на Северном Кавказе происходят за счет того, что наши мусульмане были лишены возможности знать свою религию», -- сказал Ш.Пшихачев. С другой стороны, он привел в пример такие страны, как и Ливия, Сирия, Египет, у которых «не было недостатка в изучении своей религии», однако же их тоже захлестывают проявления экстремизма. Следовательно, дело не в этом, а в том, что «некоторые государства» стремятся внедрять экстремизм как политическую разработку «там, где тонко».

Почему именно ислам используется в качестве «запускной модели» экстремизма, задал вопрос А.Захаров. И сам же ответил: «так сложилось, что 90% носителей этой религии представляют собой людей из низших слоев: это люди обездоленные, низкого достатка, из бедных стран» . Если к этим социально-экономическим факторам прибавить оторванность молодого поколения мусульман от корней, «от понимания ценности жизни, которая веками вырабатывалась на Северном Кавказе», то «получается технология, которую можно использовать для достижения дьявольских целей», рассуждал эксперт. Ему как психологу приходилось общаться с молодыми людьми, причастными экстремизму, и он свидетельствовал, что это «приводит к разрушению личности».

Что нужно противопоставить распространению идеологии экстремизма? Ш.Пшихачев убежден, что необходимо активно заниматься просвещением, в том числе - религиозным, при этом «нужно пропагандировать человеколюбие, чего сейчас не хватает в планетарном масштабе». «Религиозные ценности нужны … не для того, чтобы загонять людей в какие-то храмы, мечети, а для того, чтобы, руководствуясь глубинными религиозными ценностями, человек строил свои отношения с другими людьми, исключил из своей жизни враждебность», -- отметил муфтий. Но одного религиозного образования недостаточно: «Я недавно обнаружил: мы же не занимаемся исламским воспитанием! Мы оправдываемся последние 15 лет, что мы не бандиты, не экстремисты, а порядочные мусульмане, а воспитанием не занимаемся. Суть этого воспитания – универсальная: быть человеком, только ссылки на Коран и на высказывания Пророка Мухаммеда. Например, салафитский ислам говорит: нельзя общаться с соседом-христианином. А традиционный ислам говорит: надо уважать своего соседа, независимо от его вероисповедания».

А. Аликберов также много говорил о необходимости развития исламского образования нескольких ступеней, от начального до высшего, при этом основываться это образование должно на традиционной религиозной традиции. Эксперт призвал самым внимательным образом отнестись к содержанию новых исламских учебников. Он привел пример  с фрагментом из пособия, которое ему довелось рецензировать. «В учебнике был вопрос: кого Коран призывает убивать в первую очередь – христиан, иудеев, язычников? Сама постановка вопроса – экстремистская, потому что Коран никого не призывает убивать!» По мнению специалиста, приоритетом в исламском образовании должна быть «наша гражданская идентичность, а религиозная, национальная, культурная – во вторую очередь». Это поможет преодолевать конфронтацию между верующими и неверующими, между разными религиями и между разными мусульманскими течениями, развивать межрелигиозный и межнациональный диалог.

Юлия Зайцева

Ваше имя: *
Ваш e-mail:
Отзыв: *
Введите символы, изображенные на рисунке (если данная комбинация символов кажется вам неразборчивой, кликните на рисунок для отображения другой комбинации):