Благовест-Инфо

Иконы болеют, как люди

Корреспонденты «Вечерки» побывали в реставрационных мастерских Коломенского

Реставрационные мастерские музея-заповедника «Коломенское» существуют с 60-х годов прошлого века. С тех пор утекло много воды. Но какие бы «сюрпризы» ни подбрасывало время, как бы ни менялся ход истории, одно здесь остается неизменным: стараниями нескольких человек продолжается жизнь уникальных экспонатов.

– У нас очень интересное собрание икон, ценные иконостасы… коллекцию начинал собирать еще наш первый директор – Петр Дмитриевич Барановский, – рассказывает Екатерина Александровна Сатель, нынешний директор реставрационных мастерских Коломенского. – Он узнавал о том, что ночью должны взорвать очередной храм, отправлялся туда накануне со своей лошаденкой и спасал все, что мог: иконы, фрагменты церковного декора, книги, дерево резное... Таким образом была создана основная часть нашей коллекции.

23 года назад на весь музей было лишь 3 реставратора. Занимались в основном реставрацией темперной живописи. Сегодня в Коломенском работают около 20 мастеров. У всех профессиональное образование.

– Пока люди учатся, все горят своим делом. Приходят, начинают работать, потом, смотришь, кто-то «остывает» и отсеивается, а кто-то остается. Поэтому у нас говорят: не мы выбираем музей – музей нас выбирает, – Екатерина Александровна говорит о своей профессии четко, без прикрас. – Кто остается в реставрации, тот прикипает к делу на всю жизнь. И это не только от любви к профессии. Наша работа очень благодарная: всегда виден результат.

– Иконы вздуваются и болеют. Как люди. Поэтому к каждой у нас индивидуальный подход. Есть экспонаты, больные по жизни, – таким нужно регулярное внимание, – объясняет художник-реставратор Нина Николаевна Володина. В этом музее она 25 лет. – Они ведь очень чутко реагируют на перепады температурного режима, на перемещение в другую обстановку, в другой климат... У нас, как у врачей, – всего очень много. Каждый реставрационный процесс подробно описываем и фотографируем. Причем занимаемся мы не только технической реставрацией. Мы стараемся исследовать памятники.

– Фонд икон уникальный, – добавляет художник-реставратор с 31-летним стажем Любовь Егоровна Подчепаева, – но очень сложный в работе: загадок много открывается. Над одной иконой реставратор работает порой несколько лет. Мне показывают икону «до реставрации»: «Видите, за долгое время на иконе образовалось сильное вздутие. Сейчас начата самая первая стадия – укрепление – при помощи рыбьего клея, спирта, папиросной бумаги... У нас в ход идут и утюги, и лупы, и стамески – весь инструмент, который обычно используется при ремонте.

Молодая сотрудница Марина Саморезова подводит к микроскопу: «Это один из главных. Без него не работаем: человеческий глаз не в силах все увидеть. Вообще, мы используем практически все медицинские инструменты. Оборудование стараемся выписывать немецкое. Раньше было китайское, но оно выдерживало два-три года…» Художники знают каждую икону. Здесь говорят: «Когда реставратор работает с памятником, он сживается с ним…» И добавляют: к своей коллекции уже привыкли: чувствуем, какую икону можно на выставку отдавать, а какую нельзя.

Помимо реставрации живописи, мастерские занимаются реставрацией белого камня, металла, керамики, дерева, мебели… – работают со всеми экспонатами, которые хранит музей.

В помещении реставраторов чуть прохладно: оптимальная температура для произведений искусства – 16–18 градусов.

– Это первое здание в Москве, которое построили специально для фонда хранилищ, – поясняет Екатерина Александровна. – Уже вслед за нами был построен депозитарий Третьяковской галереи.

В комнате много цветов, скляночек, препаратов, над столами – вытяжки.

– Мы хотим подвести к каждому художнику специальные вытяжные рукава, чтобы всем не дышать, когда кто-то один работает с реактивами, – объясняет хозяйка мастерских. – Мы ведь используем очень вредные вещества… За вредность получаем молоко, пол-литра в день. Или кефир – по выбору.

Оксана ИЛЬКИНА

21 сентября

Источник: "Вечерняя Москва"