Репортажи

Евгений Ройзман рассказал о невьянской иконе на выставке в Москве

Москва, 14 января, Благовест-инфо. «Вершина уральского горнозаводского иконописания», «проявление лучших качеств русского человека» – так говорит о феномене невьянской иконы основатель Музея «Невьянская икона» (Екатеринбург) Евгений Ройзман. С лекцией об этом уникальном явлении он выступил 10 января в Музее русской иконы в Москве, где с 15 декабря по 19 марта проходит выставка «Белоликие образы горнозаводского Урала: три века невьянской иконы».

Будучи историком по образованию, Евгений Ройзман лично предпринимал исследования и экспедиции в поисках невьянских икон, напоминает пресс-релиз выставки. Лектор говорил о своем собрании в широком историческом контексте, в первую очередь рассказывая о старообрядцах – поморцах и часовенных, которые были заказчиками и исполнителями невьянских икон.

Старообрядцы появились на Урале во время петровских гонений – сюда их переселяли целыми семьями. На Урале их называли кержаками (от названия реки Керженец на Нижегородчине). Сообщество староверов было достаточно закрытым, но его представители были поголовно грамотны, отличались исключительной взаимовыручкой и самоотверженностью, были работящи и добросовестны – именно их руками была основана вся металлургия на Урале, продолжил лектор. При этом староверы жили в достатке, «в лаптях не ходили», а самые зажиточные из них могли позволить себе заказать икону, особенно в те периоды, когда гонения ослабевали и на смену им приходили некоторые послабления и даже права и привилегии (как, например, при Екатерине II).

Одна из отличительных особенностей невьянского иконописания – мастера работали исключительно на заказ, массового производства икон на продажу не было. По словам Ройзмана, иконы были очень дороги по тем временам (например, в описи приданого или наследства именно икона упоминалась на первом месте) и в сельской среде не были распространены, только в горнозаводской. Ареал очень небольшой – Невьянск и Нижний Тагил. Несколько волн гонений на старообрядцев этот ареал расширили до размеров всего земного шара: уходя с насиженных уральских мест, староверы уносили с собой иконы в Приморье, в Китай, в страны Латинской Америки. Но везде невьянская икона воспринималась не только как святыня, но и как способ самоидентификации: входя в дом, староверы сразу по иконному письму видели, свои тут живут или чужие.

И сейчас для Ройзмана, который основал свой музей в 1999 г., не составляет труда отличить невьянскую икону от любой другой. После лекции к нему подошел молодой человек, одетый в стилизованную старообрядческую одежду, и показал старинную икону – не невьянская ли? Ройзман быстро осмотрел с лицевой и с нижней стороны это произведение и определил: «Нет, не невьянская. Холуй».

В чем же отличительные особенности невьянской иконы? За 30 лет экспедиций и собирательства Ройзман не встречал аналогов, поэтому он говорит об этой иконе как о совершенно особом феномене. Технологически невьянскую икону отличает «невероятное качество, высочайший уровень подготовки доски (коробление не встречается даже у самых старых), всегда торцевые шпонки», и это важная особенность, потому что добиться такого уровня можно было только в заводских условиях, используя заводское же оборудование, что не считалось зазорным в среде старообрядцев, отметил коллекционер. Невьянские иконописцы «не жалели золота» – на большинстве икон фон золотой, а в некоторых особым образом вызолочены одежды и другие элементы (см. «Перенесение мощей свт. Николая в Бари»).  А еще все невьянские образы в той или иной степени «белоликие», что нашло отражение в названии выставки, – техника лично́го писания была такова, что поверх многих нижних слоев краски лик высветлялся белилами, а они отличаются плотной, рельефной фактурой. Эта особенность помогает Ройзману узнавать «свои» иконы, когда ему показывают совершенно черные, покрытые потемневшей за столетия олифой доски, – он «смотрит» их пальцами, нащупывая едва уловимый рельеф. Яркий оранжевый цвет достигался за счет краски-эндемика, которая добывалась из особой уральской руды. Среди невьянских икон мало подписных, но много – точно датированных, поэтому не представляет труда указать время написания с точностью до пяти лет. Самая ранняя из датированных икон относится к 1734 г., самая поздняя была написана в 1919 г.

Что касается живописного стиля невьянских икон, то коллекция Ройзмана достаточно репрезентативна, чтобы сделать вывод: уральские иконописцы середины XVIII века были знакомы с лучшими образцами коллег из Оружейной палаты и ориентировались на них. Некоторые невьянские памятники, по словам собирателя, отсылают к итало-критской школе, недаром итальянские искусствоведы, впервые увидев их, среагировали: «Это наше!» и пошутили, что если выставить их в галерее Уфицци, никто не догадается, что они уральского происхождения. Итальянские мотивы видны и в образе Богоматери «Млекопитательница». Но при всем консерватизме, свойственном старообрядцам, невьянские мастера следили за новыми тенденциями в иконописи и использовали их. Например, в одной иконе можно обнаружить традиционную обратную перспективу и пейзаж, написанный в прямой перспективе. А элементы барокко Ройзман связывает с тем, что «под рукой» у невьянских иконописцев наверняка была лицевая Библия Пискатора XVII в.

Лектор познакомил слушателей с некоторыми наиболее яркими памятниками из своей коллекции, представленными на выставке, сопровождая свой рассказ историями приобретения икон и раскрывая особенности почитания святых на Урале. Архангел Михаил почитался старообрядцами не только как предводитель небесного воинства, но и как покровитель всех староверов, а еще – «смертный ангел», проводник душ на тот свет. Илью пророка староверы «демонстративно почитали как ревнителя истинной веры, уважали за то, что говорил царям правду без страха». Святые Харлампий, Антипа и Паисий изображались втроем, они «охраняли от внезапной смерти без покаяния». Большой житийный образ св. Харлампия поражает мельчайшей проработкой ликов (а их всего более 90), а в уже упомянутом «Перенесении мощей свт. Николая» некоторые лики можно обнаружить только под микроскопом, и они тоже написаны самым тщательным образом. Посетители выставки могут рассмотреть детали некоторых икон под лупой. В «Усекновении главы Иоанна Предтечи» Ройзман обратил внимание на палача с мечом – в нем недвусмысленно угадываются черты молодого Петра I, который у старообрядцев считался «антихристом». А в иконе «Рождество Христово», написанной в царствование Николая I, усилившего гонения на староверов, на дворце Ирода, наблюдающего избиение младенцев, иконописец изобразил двуглавого орла. По словам коллекционера, эти и другие памятники показывают, что икона использовалась староверами и как «инструмент в полемике», и как «средство наглядной агитации».

Рассказав о судьбе некоторых династий иконописцев, об упадке невьянского иконописания со второй половины XIX в., Ройзман подытожил: «В невьянской иконе проявляются лучшие качества русского человека – несгибаемость духа, интеллект, широкий кругозор, сохранение старинных традиций и в то же время – открытость ко всему новому».

Выставку можно посетить до 19 марта, вход бесплатный. Впервые Евгений Ройзман представлял свою коллекцию в Москве несколько лет назад на выставке в Академии художеств России.

Юлия Зайцева

Ваше имя: *
Ваш e-mail:
Отзыв: *
Введите символы, изображенные на рисунке (если данная комбинация символов кажется вам неразборчивой, кликните на рисунок для отображения другой комбинации):